Читая первую повесть - "Нескверные цветы", - уже обдумывала, как оставлю эту книгу в отеле: не хотелось ее, пусть по-своему и талантливую, но уж очень мрачно-агрессивную, везти домой в чемодане и потом ставить на полку. Очень, очень уж много злого, отравляющего ядом эгоизма и нелюбви: невероятный негатив показан в отношениях между родителями и взрослыми детьми. Ужас просто.
Нет-нет, я понимаю, что такое в жизни встречается, но меня бог избавил от близкого знакомства с такими историями в реальности и эта тема меня коробит и ранит настолько, что я уже с первых страниц книги буквально заболела от жалости к главным героям и от невозможности им помочь.... И финал такой....морально убивающий.....
Подобное неприятие книги Г.Щербаковой я испытывала при чтении этого, но ведь есть у Г.Щербаковой и книга-на все-времена "Вам и не снилось", есть и вот эти чудесные повести. Поэтому к "Году Алены" я приступала с тайной надеждой: а вдруг?!
И это "вдруг" свершилось!
"Год Алены" - это то, что я люблю. Это сама жизнь. Настоящее, рожденное из прошлого и стремящееся в будущее... Вечные неурядицы... Почти никогда не сбывающиеся мечты... Не самая привлекательная реальность... Это встречи и расставания, родство душ и внутреннее неприятие, ожидания и разочарования - всё как по-настоящему.
"Год Алены" - история семьи, точнее даже - история семей. Основные события происходят, как я поняла, в 50е годы прошлого столетия (аж споткнулась на формулировке), но автор не раз отсылает нас и в довоенные, и в военные годы.
Мужья, жены, выросшие дети, родственники, старые знакомые... Все разные, не все вызывают симпатию, но каждый запоминается своей спецификой, у каждого есть какая-то внутренняя логика, которая легко считывается со строк повести.
Алена, давшая название повести, для меня стала, пожалуй, одним из самых неприятных персонажей, а в жизни таких людей вообще не люблю.
Напористая, циничная, непробиваемая. Да, живая, да, сильная, по-своему несчастная и умеющая переступать через стыд и боль. Пышущая каким-то особым здоровьем и способностью идти к цели любыми способами. Неприятна она мне.
НО! Мне было приятно смотреть, как она, эта Алена, влияла на окружающих - оживляя их, встряхивая, внося краски в рутину и обыденность их жизни. Т.е. то, что этот период жизни стал для них "годом Алены", мне понравилось!
И очень нравится мне язык Щербаковой (если она не ядом брызжет, конечно): некоторые фразы хочется подчеркнуть и позже перечитать - они и простые, и мудрые, и очень близкие...
Теперь уже полгода, как дочь замужем. И появилось это одиночество, замечательное одиночество, благословенное одиночество, когда можно спросить себя, умную, и получить ответ, а можно и пожурить себя, дурочку.
Ибо помогали друг другу люди настолько разные, что в других, человеческих, ситуациях они бы на разные стороны улицы переходили, а война – и все уже иначе. На глоток воды, на щепотку табака, на пять минут тепла не нужно узнавать, кто ты и что ты… Универсальный контакт войны…
И еще... Вечная память-боль об ушедших. И вечное чувство вины...
Нина была уверена, что мама знала, как мало ей осталось. Было в ее глазах какое-то странное понимание, какая-то пристальность. Она подолгу разглядывала свои руки, сгибала и разгибала уже затвердевшие пальцы, потом попросила подрезать ей ногти. Нина была неосторожна и уколола ее. Показалась капля крови, густая, лениво застывающая. Как будто кровь уже засыпала навсегда, а Нина ее побеспокоила, и она явилась на свет с абсолютным к нему безразличием, потому что медленно текла уже в другую, противоположную сторону. Мама смотрела на эту каплю так внимательно, как не смотрят ни на что в обычной жизни.
Нине же поведение мамы казалось чуть ли не претенциозным: полчаса разглядывать укол. Так уж больно?
А не было никакой претенциозности.
Было другое. Была воистину последняя капля крови, застывшая на кончике пальца.