Нечаянные деньги

«Уважаемые граждане чиновники! Настоящим письмом сообщаю вам, что моя соседка, Уприна Наталья Александровна, облучает меня неизвестным газом из розетки. Из-за данного облучения я уже поправилась на 12кг и у меня начался диабет 2 типа. Я жаловалась на облучение своему участковому врачу, Симериди Татьяне Алексеевне, но она меня высмеяла, сказала, что надо меньше есть, и никаких мер по недопущению вышеозначенного облучения не предприняла. Настоящим письмом требую наказать:

– Уприну Наталью Александровну, из кв. 64 (выселить ее из нашего дома за 101й км! Нигде не работает, к ней все время ходят подозрительные личности, график мытья лестничной клетки не соблюдает!);

– Симериди Татьяну Алексеевну, участкового врача городской поликлиники №2 (на прошлой неделе она опоздала к началу приема населения, то есть, нас, то есть, больных и недужных людей, на 13 минут!) – ее можно просто уволить;

– Скуратова Павла Николаевича, главного инженера нашей управляющей компании – я уже 2 года пишу ему письма про вредоносное облучение, а он мер никаких не принимает! Смеется, и говорит, что это не к нему, а к врачу! А врач у нас Симериди, она за розетки не отвечает!! Это мне и заведующий отделением поликлиники, Шервадзе Вахтанг, подтвердил. Отчества не знаю, но он там один!

И еще. Скуратову я сказала, что буду на него Президенту писать. А он сказал – ну и пиши, плевал я на него! Представляете, на Президента плевал!

Жду от вас отчет о проделанной работе в установленные законом сроки!

Ступова Нина Георгиевна, пенсионер»

     А за окошком месяц март, месяц март. А в белой кружке черный чай, черный чай. Хотя нет, у Сукачева был май, не март, точно. Потому и «чай», что он рифмуется с «май». Но у меня за окном март. Еще один март, потом апрель, весна, лето, осень и опять придет зима. И ничего в моей жизни не меняется. И работа эта дурацкая, «государственная работа с обращениями граждан», не меняется тоже.

     Была бы моя воля – я бы Нине Георгиевне отправила байку про императора покойного, Александра III, и солдата Орешкина.  Байка такая: во время правления императора Александра III некий солдат Орешкин напился в кабаке. Начал буянить. Его пытались образумить, указывая на портрет государя императора. Мол, негоже перед ликом царя-батюшки так себя вести. На это солдат ответил: "А плевал я на вашего государя императора!". Его арестовали и завели дело об оскорблении помазанника Божьего. Ознакомившись c делом, Александр III понял, что история гроша ломаного не стоит, и начертал на папке монаршую резолюцию: "Дело прекратить, Орешкина освободить, впредь моих портретов в кабаках не вешать, передать Орешкину, что я на него тоже плевал". Но, к сожалению, я вынуждена при сочинении ответов возмущенным гражданам руководствоваться правилами официального делопроизводства, а не соображениями здравого смысла и чувства юмора. Работа у меня такая.

С одной стороны, моя работа в местной управе – предмет зависти моих подруг: стабильная, пусть и невысокая зарплата, зато вовремя и «белая». Сидишь на месте, бумажки перебираешь, пишешь ответы вот таким вот Нинам Георгиевнам, которым, конечно, прав Павел Николаевич-инженер УК, действительно к врачу, но они пишут в органы государственной власти. И приходится отвечать им на полном серьезе, с упоминанием федерального законодательства, Конституции и норм всевозможного права. Зато над головой не капает, полное соблюдение трудового кодекса, пенсия гарантирована.

Время от времени я задумываюсь: как меня угораздило сюда попасть? Я ведь молодая, довольно деятельная женщина, с высшим гуманитарным образованием. Кой черт меня занес на эти галеры?! Хотя, в общем, понятно, кой черт. Маленький Лёнька много болел, продленка – не вариант, кто там за ним смотреть будет, душа-то материнская болит.  Я тогда работала в рекламном агентстве, а это значит ненормированный график, командировки, дед-лайны. Всё это плохо сочетается с наличием маленького ребенка. Пришлось уходить и искать работу поспокойнее. Короче, то одно, то другое. Теперь Лёнька вырос, только я уже никому не нужна. И вот я здесь, чиновник средней руки, отвечаю за ответы на письма населения.

Конечно, не все письма в служебной почте такие смешные и дурацкие. Но мне достаются все больше именно такие. Нас, кроме начальницы, всего трое в отделе. Марина Рональдовна, старейшина отдела, еще немного и на пенсию, досиживает необходимые годы для нужного стажа госслужбы, молодая стервочка Ирочка, дочка подруги нашей начальницы, и я. Ну, и угадайте, при таком-то раскладе, кто отвечает на письма граждан с сезонными обострениями, кому отдают всякие глупости? Вот то-то и оно…

– Ась, ты? Я знаю, что рабочий день, я по-быстренькому. Ась, платежка на газ пришла, аж 5 тыщ нажгли. Чего делать-то?

Муж, Роберт. Блин. Какое ж глупое, претенциозное имя. Хотя другого моя свекровь с именем Изольда Марковна придумать не могла. «Мы не такие, мы совсем другие. И сыночке моему единственному уготовлена особая судьба. И вы, Анастасия, должны помнить об этом и не мешать ему искать себя». Так и ищет Робочка себя, нетакуся любимая, скоро 20 лет будет как ищет. А поиски себя, знаете ли, плохо сочетаются с зарабатыванием денег. Отвлекают, так сказать, ищущего. А работы нет – и денюшек нет. Разве только то, что жена, то есть,я, заработает.

– Роб, ну что делать, что делать. Варианты, что ли, есть? Платить. Иначе газ отключат. Теперь они долго не чикаются с задолжниками. К тому же, и за март много нагорит, видишь, холодно как? А за два месяца платить сразу – мы столько денег не найдем.

– А у меня денег нету. Я часть зарплаты отдал за кредит на «Дэу», и себе немного оставил на проезд.

– И у меня нету, прикинь.

– Я к матери за деньгами больше не пойду, если ты на это намекаешь. Мы ей итак уже почти тридцать тысяч должны.

– Я ни на что не намекаю, Роб. Я открытым текстом говорю: надо платить. И где денег взять, я тоже не знаю.

Надо сворачивать разговор. Тётки затихли, слушают нашу с мужем перебранку. Прямо вижу, как у них уши увеличиваются в размерах, локаторами поворачиваются в мою сторону. Потом в столовой все кости мне перемоют. Дома лучше с мужем договорим.

– Всё, пока, вечером обсудим. Лёнька там как, проснулся уже?

Блин, опять не та тема для чужих ушей, времени полтретьего. Нормальные люди в такое время не спят. Вчера он пришел опять часа в два ночи. Я никак не могу себя приучить к тому, чтобы не ждать его, а ложиться и спать – мне, в отличие от него, рано утром на работу. Роб повесил фонарь перед крыльцом так, что он горит прямо перед окном спальни и светит мне чётко в бессонный глаз. Ни одни шторы не спасают. Лёнька приходит – свет на крыльце выключает. Я каждую ночь лежу и маюсь, дремлю вполглаза, жду, когда выключится фонарь. Мужики мои мне предлагают фонарь выключать вечером и не ругаться. Но тогда я могу пропустить Лёнькин приход домой, и маяться без сна от волнения буду уже до самого утра.

Техникум свой авторемонтный Лёнька закончил еще в прошлом году. Система распределения выпускников, к сожалению, канула в лету вместе с советской властью, а жаль. Сначала он довольно бодро искал работу, ему было интересно. Но всё как-то не складывалось: в большинстве мест, которые он находил на сайтах с вакансиями, требовался опыт, хотя бы пару лет. А откуда его взять, если не работать? Дважды за этот год Лёньку брали на работу, но без оформления, с выплатами денег в конверте. И потом выгоняли, оказывалось, что никто и не собирался брать его надолго, парнем просто временно образовавшиеся дыры в коллективе затыкали, ну и деньги из фонда оплаты труда экономили. И как только находился человек поопытнее и постарше – пацана сразу вытуривали на улицу. В конце концов, ему всё это надоело, он заявил, что ошибся с выбором профессии и будет теперь думать кем он хочет быть. Похоже, поиски себя за чужой счет передаются у нас в семье по мужской линии! Я бы, может, тоже себя поискала, но кто-то же должен зарабатывать деньги, чтобы с голоду всей семье не помереть.

* * *

Капель шарашит по металлическому отливу подоконника изо всех сил. Какая поздняя в этом году весна! Уже конец марта, а снегу еще полно, и тает он только днем, очень постепенно. А ночью по-прежнему заморозки.  Утром еле выезжаю из поселка. Тут ещё проблема, конечно, в моей старой резине, у которой только название, что зимняя, а на самом деле она – откровенно лысая. Но толку этот факт осознавать: денег на покупку новых колес всё равно нет. Может, на следующий год я их заменю, если премию дадут.

Деньги на оплату коммуналки пришлось взять у Ивана: обе кредитки выдоены до дна, а занимать уже не у кого – итак всем должна. Неприятно, конечно, брать деньги на выживание твоей семьи у любовника, ну, а что делать?

– Ась, я вот все жду, когда тебе так жить надоест, – Иван пил свой любимый кофе с мороженым через трубочку с иностранным названием «гляссе» и на меня не смотрел: понимал, что говорит неприятное. Понимал, но всё равно говорил.  Сам он называет это честностью и искренностью в отношениях.

Вообще, сегодня я не планировала с ним встречаться. Во-первых, устала очень: за выходные так и не удалось выспаться и отдохнуть, столько уборки и стирки накопилось, а от мужиков моих помощи-то не дождешься. Во-вторых… Да не было никакого «во-вторых»! Просто – не было у меня сегодня запала и настроя на встречу с Иваном. Для любовных встреч настроение нужно, кураж какой-никакой. Чтобы очаровывать, удерживать, манить и соблазнять. А у меня все силы ушли на держание лицо перед коллективом и переживания по поводу долга за газ.

– Вань, ну, инерция, плюс ребенок, ты ж меня с таким приданым, поди, не примешь, – очень мне хочется, чтобы вот тут он спорить начал. Дескать, да я тебя, да с любым приданым! Да мне жизнь без тебя не мила! Да как ты могла подумать, и всё такое. Но у Ивана во всех разговорах имеется свой собственный сценарий.

– Нуу, ребенком твоего сына уже трудно назвать, 19 лет всё-таки, как-никак, или 20 уже исполнилось, напомни? – Иван усмехнулся в ответ уголком рта, аккуратно распределяя корицу по молочной шапке над кофе. – Парню уже пора от мамкиных забот отказаться, начать свою собственную жизнь строить. Да и отец у него, вроде как, имеется!

Красивый он мужик. И в постели – не чета Робу, который давно уже ни рыба-ни мясо в этом смысле. Но почему же у меня такое ощущение, что меня не в жены вербуют, а в прислугу, в замену маменьки его покойной, которая была «приди-подай-поди вон!» для сына – именитого хирурга? Ну, с тем только отличием, что я еще и секс-услуги должна буду предоставлять, в отличие от маменьки. Хотя, может, зря я придираюсь? По крайней мере, от долгов избавлюсь, вещи начну себе покупать не в секонде (строго в пятницу, ибо по пятницам там максимальная скидка!), а в нормальных магазинах. И отпуск проведу не вверх задом на грядках с помидорами и огурцами, в обеспечение зимней засолки, а хотя бы на берегах Черного моря.

– Если тебе жалко денег, так и скажи. Я тебе их верну, пока далеко не унесла.

Мда, и с шутками у меня кривовато сегодня как-то. Не стоило всё же нам сегодня встречаться. И с деньгами нужно было отруливать иным способом. Слезы прямо закипают где-то совсем рядом, на выходе из глаз. Вот будет номер, если всё-таки расплачусь прямо здесь и сейчас!

– Ну, да, как ты себе представляешь это? Ты мне сейчас их вернешь, а я возьму? Зная, что у тебя проблемы? Не сделает мне эта «пятёрка» погоды, успокойся, – говорит чуть протяжно, прищуривается, видно, что раздражен.

Интересно, к себе позовет или нет? Блин, какое бельё на мне? Раздеться-то не стыдно будет? Вообще у меня для свиданий специальное, кружевной комплект секс-апил. Каждый день его не таскаю, берегу. Понятно, что сегодня что-то другое надела, ведь не собирались же встречаться. Но вот что именно и насколько оно приличное? Блин, как с Лёнькой с утра ругалась, поднимала его безуспешно с кровати, помню, а что за трусы на мне – не помню ни разу. Настоящая мать!

Ишь, барин! «Пятёрка» ему погоды не сделает. А мне вот сделает! Очень даже сделает! Специально так говорит, знает, что мне неприятно, что передергивает меня от таких фраз. Дразнит. Любит палочкой в меня потыкать.

Мы всё-таки поехали к нему. Неудобно было как-то отказать, хотя настроения для секса не было от слова «совсем». Но взять денег, а на приглашение к нему домой, читай – «в койку», отказаться было неловко. Хотя ничего такого бы от этого не случилось. Трусы, кстати, старые отказались. Пришлось маскироваться и так от них избавляться, чтобы он не видел. Как же это всё надоело, эти прыжки и ужимки нищенские.

Провожать он меня традиционно не пошел. Вот это меня тоже раздражает. Первые дни, когда роман наш только начался, бегал как миленький: и встретить, и проводить. И цветы меня ждали, и фрукты, и бутылка вина хорошего, всё честь по чести. А теперь опростилось как-то всё… Дом у него с подземным паркингом, там как-то полутемно всегда, пустовато. Я в этих декорациях себя ужасно чувствую, фильм ужасов, а не парковка. Если попрошу – он, конечно, встанет, оденется и выйдет проводить, правда, без особой радости. Не попрошу – чмокнет меня, не вставая с кровати, и включит телик, пока я одеваюсь и обуваюсь в коридоре. Крикнет только вслед: «Дверью там хлопни!», вот и всё прощание.

Любовниками мы стали примерно год назад, может, чуть больше. Всё довольно случайно вышло. Заболела Рита, моя подруга. Запущенный аппендицит, дотянула, дотерпела. Иван её буквально спас, там уже такой разлитой перитонит был, когда ее по «скорой» в больницу привезли, что любо-дорого. У него руки золотые, все так говорят. Прооперировал, навещал, пока она твердо на путь выздоровления не встала. Говорил, «интересный случай». Но мы с ним друг другу глазки сразу стали строить, так что, думаю, интересный случай – это он, скорее, обо мне говорил, а не о Ритином прооперированном аппендиксе.

Рита из той больницы вынесла 2 подарка – Ивана (но это, в общем, скорее подарок для меня, хотя и она нет-нет, да и пользуется его знаниями и связями, совсем здоровых среди нас нет) и Киру, с которой в одной палате лежала. Кира смешная и чудесная. Худенькая, очкастая, работает, как в плохих романах, в библиотеке. Одинокая, живет с мамой, имеет странное хобби – кукол делает. Правда, куклы ну очень дорогие, но она каждую делает чуть ли не по году – говорит, куклы они как дети, их без вдохновения делать нельзя. Может, с Ленькой у меня такие проблемы, потому что мы с Робертом его без вдохновения делали? Хотя вот этого я уже точно не помню – было тогда вдохновение или нет.

На Ивана я сразу запала, хотя я мужиков вообще-то в другом типе люблю: атлетичных, мощных, немногословных, уверенных в себе. А попадаются мне вечно какие-то астеники, дети трудной судьбы, со сколиозом и близорукостью. Пробуждают, так сказать, во мне материнский инстинкт: хочется подобрать, обогреть и достать из-за пазухи котлету.

Зато Иван умный и не бедный. И не жадный. И перспективный, так как не женат. Это все про Ивана мне Ритка говорит, когда я ей жаловаться начинаю. Я думаю, она просто Ване за спасение благодарна, вот и всё, так понимает положенную благодарность, что надо, дескать, не дать мне сбежать, остаться при докторе.

Вообще, она мою связь с ним, в основном, осуждает, говорит, что если про него рассуждать не как про врача, а как про мужика, то он для меня – «типичное не то». Для любовных встреч подойдет, для построения новой хорошей жизни – вряд ли. А меня она любит, подруга, все-таки, и я ей верю.

Кстати, тут и Рика позвонила. Вовремя она. Я как раз до дома доехала и пыталась припарковать машину возле забора. Сколько же можно просить Роба с Лёнькой парковку нашу отсыпать, каждый дождь уплываем и тонем в грязи! У меня уже в обычай вошло возить с собой резиновые сапоги, ибо в своей модельной обуви я в такую распутицу до калитки не дойду, увязну. Как же вот это вот всё надоело, просить-умолять что-то по дому сделать, будто мужики мои сами не видят!

– Да, Ритусь. Слушаю внимательно.

– Дома уже?

Ритка – экономист. И очень рациональна. Экономит даже на словах, пропускает всякие преамбулы, вводные слова, даже приветствия – сразу к делу. Иногда очень смешно получается. Как в анекдоте про телеграмму «Денег нету здравствуй мама». Но мы с ней давно дружим, я ее язык хорошо понимаю. Ритка – полная противоположность мне: одинока, строит успешную карьеру, обеспечена, несентиментальна, не ждет от жизни чудес, говорит, что «взять их у жизни – наша задача». Я у нее денег никогда не занимаю, кстати, хотя она и предлагает: боюсь её из-за денег потерять. Такая у меня в жизни неразбериха с этими деньгами!

– Да нет, только вот к дому подъехала, паркуюсь, – вроде и ничего такого, мы с ней каждый день разговариваем, хотя бы немного и по телефону. А настроение всё-таки чуть поправилось.

– Поди, опять со своим «романтик боем» встречалась, с Айболитом нашим?

– Ну, справедливости ради, он не Айболит – тот ветеринаром был.

– Что, серьёзно? – почему-то очень оживилась Ритка. – Не знала.

– Верь мне, я Лёньке эту книжку читала сто раз, он когда маленький был – очень ее любил.  Вот прям тебе начало:

Добрый доктор Айболит!

Он под деревом сидит.

            Приходи к нему лечиться

            И корова, и волчица,

            И жучок, и червячок,

           И медведица!

           Всех излечит, исцелит

           Добрый доктор Айболит!

– Да, судя по всему, ты права, буду иметь в виду, – согласно протянула Ритка. – Короче, с Ваней опять встречалась, рушила свою крепкую семью-ячейку общества?

– Да чего там рушить-то, Рит, – пожалела я себя в очередной раз. – Рушить там нечего. Эта крепкая семья итак держится на честном слове. Без Вани-не Айболита в этом деле обходится, так сказать. Сейчас вот Лёньку пристрою по жизни и уйду, наверное, к нему, к Ивану, брошу Роба. Он давно меня зовёт к себе переехать.

– Ой, мать, чот я тебе не верю. Что ты мужиков своих неудельных вот так вот влёгкую бросишь и уйдешь. Не похож этот сценарий на тебя.

Я почувствовала, что вдруг начинаю злиться.

– А вот поверь! Возьму и брошу. Надоели они мне хуже горькой редьки! Сделали из меня тягловую лошадь, я и баба, и мужик, я корова, я и бык. Если бы не Ваня – я б, наверное, уже и забыла бы какого я полу. Прикинь, помнишь, снегопад на прошлой неделе был?

– Ну, да, помню.

– Так вот, встаю я утром, выхожу на парковку и вижу, что без расчистки снега я на общую дорогу не выеду. Возвращаюсь в дом, мужиков своих попросить помочь. Лёньку так и не смогла поднять – спал как под наркозом. Роб же проснулся, выслушал меня и сказал, что чистить ничего не может, у него спина болит. Что если мне прямо совсем не выехать – надо звонить на работу и отпрашиваться. Я ему говорю: не могу я сегодня отпрашиваться, отчетность у меня, хоть ползком, хоть тушкой, хоть чучелком, а должна быть на работе. Он меня послушал и говорит: ну, а я что могу? Говорю же тебе, спина болит. Так я сама лопатой и махала.

– Вот гад, – подытожила мою историю Ритка. – Беднушка, как же ты справилась? Там же снегу в тот день выпало – ужас сколько, я помню.