О, вспомни: с Временем тягаться бесполезно;

Оно – играющий без промаха игрок.

Ночная тень растет, и убывает срок

В часах иссяк песок, и вечно алчет бездна.

Вот вот – ударит час, когда воскликнут грозно

Тобой презренная супруга, Чистота,

Рок и Раскаянье (последняя мечта!):

«Погибни, жалкий трус! О, поздно, слишком поздно!»

Ш. Бодлер. «Часы»

Пролог.

Лиля отбросила за спину толстенную косу, и пустила Лидарха в галоп.

Умный конь и сам рад был побегать. Он полетел над полями, словно птица, прямо к закатному солнцу…

Да, когда ты умеешь ездить верхом, это непередаваемые ощущения. Слияние с послушным и умным… и нет, не ложится сюда слово – животным. Какое же конь – животное?

Когда-то в детстве Лиля читала приключенческие романы, тогда все было просто. Герои куда-то ехали, загоняли коней, крали их, меняли на новых…

Да разве можно так поступить?

Загнать Лидарха?

Или обменять его, оставить…

Это даже не подлость, это хуже. После такого только что на осине вешаться остается, если дерево не побрезгует. И не надо говорить, что для них это был просто четвероногий транспорт. Вы посмотрите, какими глазами Джерисон смотрит на Лидарха! Да и на своего четвероногого монстра, хотя тот аварцу и в подметки не годится!

Для него конь – это друг, а не расходный материал…

Да, Джерисон.

Вот ведь еще вопрос.

Так, наверное, и бывает, пока ты рвешься куда-то в бой, пока звенят мечи и свистят пули, пока падают вокруг люди и нет времени призадуматься… сколько великих признавались, что в бою – проще?

Много, очень много.

Там действительно проще.

Надо убить врага, надо, чтобы тебя не убили. Надо защитить друзей и родную землю. Все.

А вот когда начинается мир, когда за красивыми словами прячется чаша с ядом, когда из-под кустов вылезают вовремя спрятавшиеся змеи…

А так и происходит.

И становится сложно разобраться, где враг, а где друг.

Вот, для Али – Лилиан все было просто. Сначала, когда она попала в тело несчастной графини, да еще в замок Иртон – выжить. Навести порядок, отбиться от врагов, пережить зиму…

Сделали.

Потом, когда она попала в столицу, стало тоже сложно, но понятно.

Наладить производство (она, конечно, не гений, но хотя бы основы знает, а у местных и того нет, сплошные гильдии), произвести хорошее впечатление на короля и придворных, разобраться с заговором, в который попала по чистой случайности…

Вот ведь еще… ур-роды!

Можно понять, когда в заговоре участвуют те, у кого ничего нет. Денег – нет, совести – нет, перспектив – тоже нет, власть зажимает, жизни не дает…

Тут понятно. Читай – Мария-Антуанетта с ее пирожными. За такое надо бить морду, не раздумывая. И устраивать революцию. ¹

А когда у тебя вопрос только в одном, какое пирожное стрескать первым? С малиной, или с вишней? Когда нет проблем, когда власти и денег хоть ложкой ешь?

Ну и чего вам, сволочи, на месте не сиделось?

Лиля обижалась не просто так.

Сначала попались Ивельены – близкие родственники бедолаги Джерисона. Хорошо хоть муж до сих пор не знает кое о каких подводных камнях, да и не нужно ему такого знать, здоровее будет.

Потом в тот же заговор влезли Фалионы. А между прочим, Александр Фалион в свое время очень нравился ее сиятельству. Даже очень-очень… не гад он после этого?

Редкостный.

Он потом утверждал, что в заговор влез из-за обиды, он-де Лилиан полюбил, а она ему предпочла другого (заметим в скобках – законного супруга и отца ее дочери), чем обидела и на всю жизнь разочаровала в женщинах. Ну так извините.

Будь у Джерисона Иртона хоть восемь рогов, змеиный хвост и щупальца, как у Ктулху, все рано Лиля попробовала бы с ним наладить отношения.

Ради Миранды.

Не ради себя, а вот ради дочери…

Пусть Миранду рожала не она, Лиля искренне полюбила малышку, и намеревалась сделать все, чтобы дочке было хорошо и уютно. Ради такого можно и супруга потерпеть.

Правда, был шанс от него и избавиться.

Милый граф, по своему наплевательскому отношению к женщинам, не принял одну из них всерьез, за что и поплатился ядом в стакане. Чего стоило Лиле его вытащить…

Наверное, каждому человеку, хоть раз в жизни, надо сходить на экскурсию в реанимацию. И посмотреть как оно там. А чиновников вообще пинками туда загонять. Принудительно. И оставлять на трое суток.

Вот после этого у людей навсегда пропадет желание шипеть на медиков. Или урезать им зарплату, или обвешивать идиотскими бумажками… Лиля бывала. И видела.

И сама сделала то же самое для супруга.

Можно сказать – повезло им всем, и дважды. И Джес остался жив, и мозги у него включились. Пребывание при смерти, оно как-то способствует. А для закрепления осознания граф чуть не три месяца просидел на жидких кашах и бульонах – Лиля безумно боялась язвы желудка. Операции она здесь провести не сможет, гастроскопия еще не родилась, как раздел медицины, так что язва, тем более, прободная – это приговор.

Повезло.

Видимо, яд не успел настолько сильно изуродовать желудок, вовремя помощь оказали. А Джерисон всерьез решил наладить отношения с женой.

Получилось бы у них – или нет, вопрос философский, все равно разобраться не дали.

С Вирмы пришло письмо.

Когда Лиля нанимала вирман для охраны поместья, меньше всего ее волновало, что у Лейфа там кровная месть… да хоть что делай! Главное – помоги. Кто там виноват, кому мстили, Лилю не волновало совершенно.

А в результате – хвост приполз. Оказывается, кровная месть – она и у вирман есть, и даже с одобрения Круга. И надо либо разбираться с этим вопросом здесь и сейчас, либо Лейф окажется вне закона и никогда не сможет выйти в море. Да что там, его любой вирманин убьет, как бешеную собаку.

Такой судьбы для друга Лиля не хотела, и не задумываясь, отправилась бы на Вирму, отстаивать его интересы.

А как иначе?

Она Лейфа наняла, он ей клятву принес, ей и отвечать. И ответила бы. И не факт, что уцелела бы Вирма, ибо медик в гневе страшен и человекоопасен, но не успела.

Оказалось, что у его величества свои планы на графа Иртон. А именно – отправляться в Уэльстер, забирать невесту его высочества, принцессу Марию. Раз уж есть договор с Гардвейгом, раз уж Анелия сбежала…

Пусть Мария растет при дворе его величества Эдоарда, авось, блудить не начнет и травить никого не приучится.

Граф должен ехать. А для солидности – с семьей. И с целым посольством.

Лиля, было, взъерошилась, но его величество вежливо объяснил, что больше-то и некому. Гардвейг хотел бы видеть Лилиан, нога у короля все еще болит, пусть он и соблюдает все, что лекарь прописал, но хотелось бы и консультацию. Так что Лиле хорошо бы поехать.

А Джерисон – племянник короля.

Принц…

Его высочество, конечно, мог бы съездить, но это как-то не принято. Получится, что Ативерна себя ставит всяко ниже Уэльстера, а это нехорошо, они нам больше должны за некондиционную принцессу. А вот граф Иртон в самый раз.

Почему так?

Графиня, а вы не ищите высшего смысла в требованиях этикета, вы его просто выполняйте. И голова болеть не будет.

Вирма?

А вот на Вирму мы как раз отправим его высочество. И все будет отлично. Пусть Ричард опыта наберется, зубки отточит, договор о взаимопомощи с Вирмой подпишет, есть там у них такой Круг Кланов, вот, с ними. А то как вирман на помощь звать, так вы, графиня, не задумались.

А что теперь вирмане связаны не с Ативерной, а с Иртонами – это проблемы короля?

Нехорошо, графиня, не по-верноподданнически получается.

Пусть едет его высочество, и ее высочество. Одна из.

Зачем?

А, будем кроме договоров еще и браки заключать. Нет, не принцессы, конечно, где ж это видано? Был бы на Вирме король, вопрос бы стоял иначе. А глава обычного клана – это мелко. Для принцессы.

А вот для фрейлины принцессы – в самый раз, тут важно подходящих фрейлин подобрать, но с этим его величество справится, и не с таким справлялся.

Лиля плюнула, но ехать согласилась.

Увы, не на корабле. На корабле было бы быстрее, но уж очень неудобный фарватер. И сезон штормов начинается. Вирмане и Круг-то собирали после уборки урожая, как раз, пока шторма шли, и в море было не выйти, умные люди. До Вирмы плыть не так далеко, несколько дней, это еще путем. А вот вдоль побережья, с его приливами и отливами, с Лимайерским заливом…

А еще с водоворотами.

Это, конечно, не Мальстрем, не Сальстраумен и не Олд Соу, но в сезон тут очень сильно дурят течения. Возникают сезонные водовороты, особенно паскудные, почти постоянные они в Погибельном проливе, рядом с Лорисом, но и у берегов Ативерны тоже есть парочка.

Это не самые страшные водовороты в мире, но и суда тут парусные. Гребные, деревянные… короче, им – хватит.

А еще, столица Уэльстера, Кардин – ни разу не порт. То есть поплюхайте по морю, через шторма и сумасшедшие течения, а потом еще по суше. Проще уж сразу ехать по суше, переправиться через Лимайерский пролив подальше от его «горла», а потом опять по суше…

Так и решили.

Уже потом Лиля поняла, что был у его величества и коварный план, о котором не сказали графине. А что?

Аля когда-то видела у подруги интересную картину. Та разводила хомячков, и время от времени прикупала новых, которых «старожилы» встречали «в штыки». Что делала подруга?

Она складывала весь свой хомячий базар в сумку-переноску, не разбирая, где старые, а где новые, и небрежно так помахивая ей, отправлялась на двухчасовую прогулку. Тут тебе и фитнес, тут тебе и дружба.

Вернувшиеся в клетку ошалевшие хомяки потом уже плевать на новичков хотели.

Вот, сейчас Лиля чувствовала себя таким же хомяком-подселенцем. Засунули ее с Джерисоном, с придворными кавалерами и дамами в одну переноску, и пошли трясти…

А с другой стороны…

Мужа она узнала намного лучше. Недаром когда-то пел поэт – хочешь узнать человека, бери его с собой в горы². Там и налюбуешься.

Джерисон оказался подходящим партнером для путешествия, неглупым, не капризным, с ним всегда можно было договориться, ну и положиться на него тоже можно было. В этом Лиля убедилась, когда на них напали разбойники. Кстати, уезжать далеко от кортежа не надо, а то нарваться можно..

Лиля развернула аварца к дороге.

Скоро уже и ночлег, и привал. И Кардин скоро… пожалуй, что его величество прав.

Они с Джерисоном уже хотя бы не мечтают о мгновенном разводе. Глядишь, еще обратно проедутся, и вовсе подружатся?

Не лучшая основа для брака?

Ага, романтические чувства, огненная страсть, искры желания… чего там еще пишется в дамских романах?

Дайте хоть узнать друг друга получше! А потом и об остальном подумаем, искры вам… граф вам что – неисправная электропроводка? Или дефибриллятор?

Разряд!

Еще разряд!

А вот и сам граф. Они с Мирандой ехали навстречу Лиле.

– Мам, ты скоро? – завопила благородная виконтесса.

Лиля рассмеялась, и чуть коснулась конских боков каблуками. Лидарх понятливо ускорился.

А неплохое все равно путешествие получается. Виват хомячкам!

Глава 1.

Убийцы вышли на охоту

Вирма, земли клана Хардринг

Долгая ночь?

Долгий день?

Бран ошибся. Они были не просто долгие – бесконечные. Хорошо хоть… но – по порядку.

Хорс Келлог времени зря не терял – помчался прочь с воплем, оповещая всех, кого мог. И первым на пляж ворвался Олав.

Упал на колени рядом с Алией Рейнст, вгляделся – опытный воин отлично понял и что девушка мертва, и как ее убили. Взглянул на Брана и выдохнул одно слово:

– Кто?!

– Знать бы, – отозвался Гардрен. – Сам услышал крик, прибежал…

Взгляд Олава остановился на ее высочестве. И отчетливо так в нем прочиталась мысль: «куда бы спихнуть даму, чтобы вежливо и чтобы не вернулась?». А то путается у мужчин под ногами, дело делать мешает, сейчас еще в истерику впадет, знаем мы эти тонкие чувствительные натуры…

– Это – моя фрейлина, – возмутилась Анжелина, каким-то шестым чувством поняв, о чем думает Олав. – Даже не думайте меня убирать отсюда! Не уйду!

И ногой топнула для убедительности.

Понятно, вирман бы такая мелочь не остановила, хоть ты весь песок в округе утопчи, но вежливо спровадить принцессу никто не успел.

– Анжи?

Ричард бегал медленнее вирман, потому и пришел, когда все окрестности уже были плотно забиты людьми. Повезло, что его знали в лицо и пропускали, а то так и прыгал бы в задних рядах.

А что?

Всем любопытно!

К смерти у вирман отношение было самое утилитарное, так что плакать и ужасаться никто не собирался. Да и вообще – средние века.

Смерть не считалась концом или чем-то ужасным.

Да, человек умер здесь. Теперь он – там. У Альдоная. Или в чертогах Олайва. А мы пока здесь, что ж, придет пора – встретимся. О чем тут горевать?

Жрецы утверждают, что там не хуже, чем тут. Значит надо что?

Молиться за ушедших. И жить дальше.

Так люди и поступали. Родных и близких у Алии на Вирме не было, рыдать над телом было некому, поэтому стон и плач временно отменялись. А вот вопрос – кто и зачем был актуален как никогда. Эта смерть была совершенно не ко времени и ставила под удар все посольство. Все добрососедские отношения с Ативерной, которые были очень важны для Вирмы. Это и дураку понятно было, но до кого-то, вот, не дошло. Интересно, до кого именно? Или дошло слишком хорошо? Бран ответа не знал, но собирался узнать.

– Рик, со мной все в порядке. Алию Рейнст убили, – отозвалась принцесса. Была она бледна, но держалась неплохо.

– И кто?

– Знать бы, ваше высочество, – хмыкнул Олав.

Ричард опустился на колени рядом с девушкой, принялся оглядывать труп. Судя по виду тела, девчонке просто свернули шею, как цыпленку. Женщина с таким не справится, только мужчина и достаточно сильный. Ну, это конечно, поможет. Минус половина Вирмы – женщины. Минус еще треть от общего числа – старики и мальчишки. Сколько здесь сегодня людей присутствовало? Человек пятьсот? Значит, теоретически, убить девчонку могли человек сто пятьдесят – двести. И ведь кто угодно, просто – кто угодно. В ночи Флейны за людьми уследить не представляется возможным, это Ричард отлично понял. А с оружием на Вирме умеют обращаться все. Начиная с тех самых детей и женщин.

Руки Брана коснулись ледяные пальцы.

– Ваше высочество, – обернулся он. – Позвольте, вас надо проводить в дом…

Анжелина качнула головой. Она была бледной, чуть пошатывалась, но серые глаза смотрели прямо и серьезно.

– Бран, сейчас не время. Надо осмотреть место преступления, искать следы, разбираться, пока не поздно.

– Боюсь, ваше высочество, уже поздно.

Анжелина огляделась и вздохнула. Сказать-то было несложно, а вот как это осуществить? Если тут какие следы и были – стадо любопытных лосей все затоптало. Но примеры ей были известны.

– Пока еще у нас есть шансы.

Бран, который отродясь не был оптимистом, покачал головой.

– Что мы тут найдем, миледи? После всей этой толпы?

– Бран, ответьте мне на такой вопрос? Как ее убили? Я не приглядывалась, – честно призналась Анжелина, – а знать надо. Это важно для расследования.

Брану захотелось увести отсюда девочку, но ведь не просто вирманская девушка перед ним стоит, а принцесса. И она отвечает за своих людей. Не уведешь, не уговоришь. Она первая и не поймет.

Интересно, откуда такие вопросы?

Чему вообще учат принцесс в Ативерне? Бран подозревал, что ни одна из его знакомых женщин такими вопросами, как способ убийства, не задастся. Откуда вообще у девушки такие мысли?

Знал бы он, что это последствия историй о бароне Холмсе, которыми делилась Лилиан Иртон, искренне бы удивился. Но…

– Ей свернули шею.

– Вот как… тогда убийца – мужчина? – Анжелина пришла примерно к тем же выводам, что и Ричард.

– Да, безусловно.

– А на руках у нее следы есть?

– Какие следы?

Бран сначала даже не понял, о чем ему говорит принцесса. Анжелина вздохнула, потерла лоб.

– На руках. На запястьях. Ее удерживали – или нет? На лице, на шее – если ее пытались изнасиловать? К примеру?

– Холош!

До Брана дошло только сейчас.

Если есть следы на руках, значит девчонку пытались удержать. Если следов нет – она была здесь по доброй воле, и не рассчитывала, что все так далеко зайдет. Если это было насилие, обязаны быть синяки. Если нет… но и тогда мужчины обычно оставляют следы на девичьем теле. Припухшие губы, к примеру. Или засосы. Это надо проверить. Повитуху приглашать бессмысленно, Бран был в курсе кое-каких обстоятельств, но и без повитухи видно бывает, что там было у девушки и когда. Жаль, не видно – с кем.

– Ваше высочество, я сейчас посмотрю.

Бран поглядел на принцессу с уважением, и направился к телу. Ему такие вопросы в голову не приходили, но раз уж спрошено?

Что тут скажешь?

Девчонка не сопротивлялась. У нее просто свернута шея – и других повреждений нет. Бран прикинул возможные ситуации.

Представьте себе, разгоряченный мужчина хочет женщину, она отказывает ему, отбивается, и он в порыве страсти… что? Что может сделать мужчина в приступе похоти, Бран примерно знал.

Рвет платье, ставит засосы, удерживает ее мертвой хваткой… ничего такого нет. Тело чистое, платье целое. Губы не распухли, это видно… это не любовь, это не насилие.

Девчонка что-то говорит такое, что разъяренный мужчина ее – убивает? Вот так? Сразу? Не попытавшись даже ударить для начала?

Ну, может быть, но не факт. А следов на лице тоже нет.

Ей просто свернули шею и бросили, где лежит. Хладнокровно, безжалостно, достаточно обдуманно. Она и вскрикнуть не успела, может, и понять не успела, что происходит.

– Рядом с ней ничего нет?

– Нет, – покачал головой Олав.

Это только в историях о мистере Холмсе, убийца оставляет следы рядом с телом. В реальной жизни от них такого подарка не дождешься.

– У нее чистые пальцы? – подала голос принцесса.

– Пальцы? – удивился Ричард.

– Если меня хватают за шею, я бы хоть отбиться попыталась, – справедливо заметила принцесса. – Поцарапать… хоть пара секунд у меня есть? А руки у негодяя заняты, глаза он защитить не может…

Мужчины переглянулись.

И снова здравая идея? Есть что-то в этих историях, определенно.

Увы, результатов она не дала. Пара ногтей у Алии была сломана, но следов крови на пальцах не было. Видимо до человека она не дотянулась. А синяя шерстяная нить… да половина Вирмы в таких плащах ходит. Это ничем не поможет.

Убийцу не поцарапали.

– А платье у нее в порядке?

На этот раз к вопросу принцессы прислушались. Анжелина сама не могла прикоснуться к телу, ей было откровенно страшно, но пояснить, что она имела в виду, она могла.

– Платье не порвано, на нем нет дыр…

Мужчины переглянулись.

Вот уж этого им было точно не понять. На вирманских платьях проще, а вот с этими ативернками, с их рюшами, кружавчиками, оборочками… поди, разбери там, что на месте, чего на месте нет…

– Позвольте мне?

В круг, образованный людской массой, вышла одна из кирий, которая присутствовала сегодня на празднике. Этакая здоровущая бабища, у которой рука была толще, чем у Анжелины нога. Принцесса ее даже не знала. Но это и не нужно – пока.

Кирия опустилась на колени рядом с телом Алии Рейнст, быстро оглядела ее.

– Карман порван. И тут внутри, завязки почти оторваны, на соплях держатся… ваше высочество.

– Вот! – хлопнула в ладоши Анжелина. – спасибо вам, госпожа! Похоже, Алию обыскивали! Уже после смерти!

– Спасибо, – вежливо кивнул кирии Бран Гардрен. И пригляделся к телу еще внимательнее.

– Олав, а как ее убили?

– Руками.

– Спереди или сзади?

Олав присмотрелся к следам на тонкой шее. Пятна чернели достаточно выразительно.

– Пожалуй, что и сзади.

– Алия уходит с праздника, идет… знала ли она это место? – принялся перечислять Ричард.

Анжелина поглядела на свою фрейлину.

– Джин?