Цитаты из книги «Подмена»

Так, стоп! Вот это уже сильно смахивает на жалость к себе или желание раскопать грязь там, где ее, возможно, нет и в помине, а этого мне совсем не надо! Пришел, случился, ушел. Ну и черт с Ним!

Как можно существовать вообще с таким психованным взрывоопасным характером? Не мужик, а ходячая бомба с вечно тлеющим фитилем.

Душа – вот кто получил за последние сутки по полной.

Ну, так и что за существование ждет меня впереди? Разве вообще стоит жить? Засыпать, просыпаться, ходить, есть, дышать, зная, что в любой момент твоим временем, телом, душой, жизнью кто-то может распорядиться, как ему вздумается? Существовать в клетке, из которой просто не существует выхода, потому что по всему выходит, что именно эта самая чертова клетка и есть единственная зона безопасности в окружающем хищном безумии? Нет, мое сознание отталкивало, наотрез отказывалось принимать факт подобной действительности.

Это что, призвание особое – быть до такой степени засранцем?

Ничто здесь на самом деле не такое, каким кажется? Что-то вроде того, так что лучше точно убедиться. Хотя… могу ли я доверять осязанию, если слуху и зрению не готова? О, просто прекрасно! Здравствуй, паранойя?

Почему-то в голову пришло красочное, хоть и вроде неуместное сравнение с неким подводным монстром, чудовищем, которое вальяжно ворочается у самой поверхности, позволяя иногда выглянуть наружу гладкому мускулистому боку, а потом так же неторопливо погружается назад, исчезая без следа. Но даже после этого, глядя на абсолютно спокойную водную гладь, ты уже никогда не забудешь, что под ней скрывается. Снимая брюки вместе с боксерами, Григорий наклонился, стягивая их по ногам и бесстыдно демонстрируя мне свою задницу. У меня как-то не было возможности рассмотреть ее раньше, но вот теперь-то я видела, что она была такой же, как и все его тело. Жесткой, будто кем-то нарочно и тщательно вырезанной из дерева в стремлении создать некое мужское совершенство, а не состоящей всего лишь из плоти. Рациональная часть меня закатила глаза где-то в сознании, говоря: «Аня, ради бога, это всего лишь крепкий мужской зад и ничего более». Но недавно пробудившаяся бесконечно порочная я послала ее лесом. От вида этого проклятого мужчины у меня реально зубы сводило, и руки непроизвольно сжимались от желания не просто прикасаться, а самым нахальным образом хватать, сжимать и целовать до боли в губах, до непроходящих отметин моего обладания. И плевать, что временного. Это какой-то сумасшедший вирус дикости, ненасытности и сексуальной требовательности Григория, и, заражаясь им, я становлюсь совершенно иной версией самой себя. И этой женщине в принципе не было известно, что такое смущение, колебания или внутренние запреты и стыд. Никакой оглядки на потом и завтра, только неодолимая нужда дразнить и соблазняться самой, подчиняться властным велениям его свирепого влечения, принимать, чтобы потом потребовать полной отдачи в ответ.

Любой выбор – не более чем иллюзия

Что-то стало твориться со мной в последнее время. Мои эмоции и настроение совершали странные непредсказуемые скачки и все сложнее поддавались полному контролю. И это совершенно непохоже на меня. Насмешки и упреки в излишней холодности и высокомерности мне случалось слышать всегда. И они давно уже не задевали. Просто я не видела собственной вины в том, что люди вокруг не вызывали у меня чувства симпатии и желания стать ближе. Я не скрытная, просто никогда не имела желания трындеть о себе без умолку и в ответ выслушивать то же самое от других. Не понимаю, почему кому-то могут быть интересны значительные и не очень события чужой жизни. И не высокомерная, а элементарно не вижу причины впускать кого-то в свое размеренное, налаженное существование. Ведь это, наверное, нужно делать, когда ты чувствуешь необходимость быть с кем-то откровеннее, ближе, а ее у меня не было никогда.

Нет на свете людей, не желающих наслаждения. Есть те, кто в этом не признаются, или те, кому его никто не предлагает, а еще те, кто боятся показаться порочными.