Цитаты из книги «Ричард Длинные Руки – властелин трех замков»

крылатая ракета. Раздался сухой хлопок, лиловый

В самом деле, хорошая мелькнула мысль. Католики решили разом вырезать всех протестантов, и почти преуспели, лишь горстка уцелевших убежала за океан в неведомые земли, там отвоевали у диких индейцев территорию для поселения, создали Америку, с тех пор президентами избирают только протестантов, а когда по ошибке посадили в кресло католика, единственного за всю историю США, спохватились и тут же застрелили, чтобы помнили гады: Варфоломеевскую ночь им еще не простили… Так что если уж резать, то чтоб на корешки не осталось. На семя, как говорила моя бабушка. Хватит нам и одной Америки.

С порога я свистнул, из леса наперегонки ко мне метнулись две горячие черные молнии: побольше и поменьше. Зайчик, подражая псу, чуть было тоже не бросился мне на грудь, я уклонился, потрепал по шее, поцеловал в умную морду. Пес запрыгал, требуя, чтобы и его в умную морду, да еще погладил, почесал.

но я всегда умный потом, на лестнице, а то и на улице, у меня спинной мозг намного мощнее головного, что, конечно же, хорошо, ведь головному меньше миллиона лет, совсем сопляк, а спинному – сотни миллионов, даже больше, он уже принимал решения, когда был хордовым…

Остальные слишком уж похожи на гуляк, хотя не думаю, что все ими являются: умные люди умеют прикинуться гуляками, чтобы оттеснить натуральных гуляк и составить окружение влиятельной особе.

– Снять, – буркнул я. Вообще-то у этого слова много значений, есть совсем непристойные, но я выбрал из военного сленга, известного каждому ребенку. – Снять, убрать, ликвидировать, отправить к праотцам, замочить, прихлопнуть, решить проблему, склеить ласты… Альдер прошептал с уважением: – Ну и драчливый народ в королевстве, откуда вы родом! Столько слов для простого убийства. Знать, обожаете это дело.

мои человеческие чувства еще ничего не уловили, в отличие от дочеловеческих, что-то доставшееся от обезьян, ящеров или амеб, что за неделю чуют зарождение грозы.

Рухнуло в темноте, я оглянулся, по спине пробежали мурашки. Так же точно уютная комната в моем детстве с наступлением вечера превращалась в огромную таинственную пещеру, опасную и враждебную, заполненную странными вещами, которых днем не было.

Уже и не понять теперь, был ли он прекрасен, как подсознательно хочется, ведь красота и безобразие одинаково исчезают под морщинами старости: красота деформируется, а безобразие прячется.

Некоторое время вода кипела, там конь, стараясь вскочить как можно быстрее, месил копытами хозяина, вбивая в прибрежную грязь. Наконец конь поднялся и, дико вытаращив глаза, выскочил на берег, как ошпаренный кот, что ненавидит воду. Я надеялся, что всадник запутается ногой в стремени и конь его вытащит, однако тот некоторое время барахтался, наконец поднялся, выпрямившись, мокрый и грязный, как Рембо во вьетконговских джунглях, шлем с плюмажем потерял, вода выливается из всех щелей доспехов, на щеке кровавая ссадина, редкие волосы прилипли к голове, делая ее крохотной, на макушке зеленые веточки ряски. Еще бы лягушку туда…