Цитаты из книги «Ричард Длинные Руки – гроссграф»

В чем твое искушение? – спросил он настойчиво. – С чем борешься сейчас? Ведь самые великие битвы человек ведет не в миру, а в душе своей…

– Ага, – сказал я с самодовольством, – начинаются колкости! Потом взаимная вражда, затем медленное и поэтапное примирение, в конце концов оказываемся в одной постели. Под одним одеялом. В жарких объятиях, сгорая от пламенной и всепожирающей страсти… Ну, почему всегда так одинаково?

Отечество – это когда готовимся убивать множество людей… страна – когда пасем овец, государство – когда торгуемся с другими королями, держава… гм… когда требуем уступить нам какие-то пограничные земли?

Я улыбался, чувствуя великое облегчение. Наконец-то среди своих, в этом мире верность и честь не пустые звуки, а предательство так и вовсе самое черное преступление, самый тяжкий и непрощаемый грех. Здесь даже к смертельному врагу можно повернуться спиной, никакая выгода не перевесит позор и бесчестье.

Я улыбался, чувствуя великое облегчение. Наконец-то среди своих, в этом мире верность и честь не пустые звуки, а предательство так и вовсе самое черное преступление, самый тяжкий и непрощаемый грех. Здесь даже к смертельному врагу можно повернуться спиной, никакая выгода не перевесит позор и бесчестье.

А не мара? – спросил страж опасливо. – Если сэр Ричард… перекрестись!

Антихрист придет в мир как бы от самого Господа, он тоже будет строить церкви и говорить правильные слова, но душа его черна, и потому бед натворит больше, чем самые явные враги…

но мужчины обязаны делать не то, что могут, а что должны.

Да! – прорычал я. – Да! Потому что человек – это не то, что он есть, а то, чем быть должен!.. Вам-то это должно быть понятно!

Если дурак прилично одет, всегда сыт и улыбается жизни, то не так уж он и глуп.