Отзывы на книгу «Палая листва»

Но человеческую опаль приучили быть нетерпеливой, приучили не верить ни в прошлое, ни в будущее. Её приучили жить настоящей минутой и тешить в ней свою ненасытную прожорливость.

Во фразу «Маркес – это Маркес» каждый вложит что-то своё. Кто-то поругает, кто-то заинтересуется, а кто-то (как я) с радостью начнёт читать. Просто потому, что наконец-то!

Это первое произведение о городке Макондо, в который почитатели Маркеса возвращаются душой и мыслями. Разве произведение может быть оптимистичным, если в самом начале мы видим повествование о похоронах со взгляда мальчика?... Вся история вокруг одной смерти, вокруг одной жизни, вокруг одного чеовека. Только с разных сторон – со стороны деда, дочери и внука. Сначала тяжело даётся понимание, тяжелое и грузное повествование, и мы видим мир, в котором нет просвета.. Мы так же видим в произведении разные точки зрения, разные предпосылки, мы видим прожитую жизнь (дед), жизнь в расцвете (дочь) и жизнь в зачатке (внук). Какое у каждого из них отношение к умершему доктору? Кто он им: враг, друг, спаситель, ангел-хранитель?.. Периодами я не понимала, кто я, где я, о чём читаю, от чьего лица идёт повествование, кто и зачем… Но это и прекрасно, хоть и тяжело мне читать всегда книги, где повествование тянется от нескольких героев.. Эмоционально тяжело уследить. А здесь ещё и 25 лет жизни перед глазами пробегают.. или неспешно протягиваются.. Кто как видит..

Всё произведение можно прочитать за пару часов, но отчего-то не хочется, и я растягивала чтение на три дня. А в голове роем кружились мысли, которые никак не унять. А что, если на мои похороны так же в будущем придут только три человека? А что, если народ вокруг так же желает смерти? А что, если люди так же ненавидят? Страшно это всё, как по обыкновению бывает у Маркеса. Название «Палая листва» хорошо отражает суть всего повествования.. Тихое, спокойное, размеренное. Такое, под которое можно уснуть, усопнуть, или называйте, как хотите.. Палая листва – это уже осень, время заката, лучшее время для ухода. Основные цвета книги - бледно-желтый, темно-зеленый, серый, красный.. От каждой строчки веет грустью, безнадежностью, одиночеством. И еще в ней сосредоточен неповторимый дух - холодный и безразличный, чуждый всему. А в книге будто смотрит на тебя небо.. серое, тяжёлое, с рваными облаками... Оно ведь всё видит, ведь все мы под небом ходим. Под одним небом. С такими книгами, как правило, в голову приходят какие-то философские мысли... Вот настоящая Жизнь..

Ох, Маркес, Маркес.. Как же он умеет разволновать душу и разум разными мыслями, особенно если и так тяжело на душе. Каждая его строчка – особенный узел, который нужно размотать от клубочка. Ощущения будто камнем по голове. Или будто бетонной плитой придавило и расплющило на асфальте. Грусть и безысходность – вот те основные категории данной повести. И от этого жуткого чувства очень долго невозможно избавиться.

Невозможно оторваться от чтения: столько всего – страдания, смерть, мистика, дождь из прекрасных желтых цветов и листьев, меланхоличное кладбище, долг и совесть, а ещё проклятое, экзистенциально-вечное одиночество. Ведь какой бы ни была жизнь, рано или поздно каждый понимает, что все что есть вокруг него - это вечное одиночество. Вот с такой мыслью и умираем... И с такой мыслью приходят люди на кладбище.

Читать книгу: жадно торопиться глазами за следующей строчкой, на ходу осознавая предыдущую, или наоборот, не спеша, смаковать каждую букву. Гадко и жарко холодит все мои пять чувств.. Это неспешное повествование не сразу проникло в меня, но до сих пор болезненно тянут за собой шелковую нить той самой обреченности бытия... Прозрачное напоминание о той стороне смерти... и о том, что я все же... с этой стороны... пока ещё с этой…

Закрыть книгу: потому что все же тяжело, и еле удержаться от того, чтобы не расплакаться. А потом постараться отречься и читать что-нибудь другое. Будто пить воду…

Душно, мне всегда становится душно, лишь только я прикасаюсь к книгам Маркеса… надо только погрузиться в его мир... мир Макондо - мир боли и одиночества, грусти, доходящей до отчаяния - отчаяния липкого, навязчивого, всеобъемлющего. Мне страшно, потому что в этих персонажах я узнаю себя... слишком отчетливо - мой характер, мои странности, моя жизнь... Я не могу понять, как в его голову могут приходить подобные рассуждения, сюжеты, образы; я не могу понять, как его мутный, тяжелый стиль, может быть таким завораживающим и обольстительным.
Бывают в моей жизни такие дни, такие недели, когда я не могу читать никого, кроме Маркеса - странное время одиночества, вечной осени в душе,
время
палой
листвы...

- Но если хотите сделать одолжение, присыпьте меня землей, когда я окоченею. Единственное, в чем я нуждаюсь, так это чтобы меня не сожрали стервятники.

- ...я достойно похоронил бы вас даже наперекор всему миру.

Складывающиеся весьма странным образом на протяжении вот уже десятка лет отношения мои с творчеством латиноамериканского классика заставили с подозрением и даже опаской отнестись к его очередной книге. А дело в том, что нахожу прелесть и очарование в его книгах Габриэль Гарсиа Маркес - Любовь во время холеры и Габриэль Гарсиа Маркес - Полковнику никто не пишет , но отчего-то до сих пор не могу постичь глубины и красоты другого его, куда более знаменитого и значимого для мировой литературы произведения с таким трагическим заглавием про одиночество... Соответственно, и насчет "Палой листвы" особых ожиданий я не питала, желая проникнуться лишь осенней атмосферой (наивная!) - забвения, светлой грусти, прощания с чем-то важным... Получила же, возможно, прямо противоположное: короткие страницы долгой памяти, удушающего и тяжелого запаха смерти (уж никак не светлого!) и отрицания очевидного...

В небольшой книге Маркеса три рассказчика попеременно поведают нам свое видение одних похорон. Грустная центральная тема книги символична, сюжетообразующа, но думается отчего-то, что далеко не единственная в этой крохотной повести. Смерть действительно полноправной хозяйкой входит в книгу Маркеса уже с первых ее глав, нисколько не церемонясь с читателем, показывая жуткую истину, насколько она, смерть, отвратительна. Можно сколь угодно ее романтизировать, но факт остается фактом: разложение некогда живой плоти выглядит не самым привлекательным для других - пока еще живых - людей образом. Трудно испытывать умиление, глядя на мертвеца, труп, бывший еще вчера твоим соседом или знакомым. К грусти непременно примешивается что-то от брезгливости. Звучит грубовато, но ведь так и есть. Исключение, возможно, составят те, кто умирает в одиночестве близких, родных, но и то далеко не всегда...

В данной же книге у смерти воистину двойной праздник. Перед тем как забыть их навсегда (посторонних, чужих мертвецов) мы все же отдаем им последний долг - чествуем милосердие. Здесь главному герою - а для меня, как ни странно, им является мертвый на протяжении всего действия человек, оживающий на глазах лишь в воспоминаниях рассказчиков, - отказано даже в капле милосердия. Давний грех трудно искупается новыми благочестивыми поступками. Человеческая память не склонна забывать ужасное: предательство и боль. Надежда на справедливость, которой не суждено было осуществиться, отпечатается там намертво, с вечной горечью и обидой. И нет здесь правых и виноватых. Я могла понять людей, которые решили проявить человечность к уже умершему. Но я с такой же степенью понимаю и принимаю тех, других. Это странно объяснить, просто нельзя судить людей исключительно категориями черного и белого...

4/5, Маркес не то чтобы удивил меня в этот раз. Тонкая меланхоличная история, рассказанная им в этой повести, для меня не является столь уж оригинальной и незабываемой: в жизни ведь случается и не такое. Печальный рассказ о том, как каждый для себя делает выбор и что ставит во главу угла - слово, память, доброе дело или что-то еще... Куда важнее всегда оставаться человеком и делать все от тебя зависящее, чтобы и мир становился чуточку лучше. Вот для меня книга латиноамериканского классика именно об этом, хотя ни капли не сомневаюсь, что многие прочитавшие ее найдут в ней и что-то другое. Маркес умеет по-хорошему провоцировать читателя - не только на размышления, но и на сомнения.

Наконец-то могу добавить в прочитанное ещё одну книгу Маркеса. Она начинается с рассказа о похоронах врача из Макондо, который покончил жизнь самоубийством, повесившись у себя дома, с точки зрения троих людей: одиннадцатилетнего мальчика, который впервые видит мёртвого, его матери Изабель, которую отец заставил прийти и сопровождать его, и полковника (отца Изабели, дедушки мальчика), для которого этот врач был другом.

Доктор был странным человеком: иностранцем, который прибыл из Европы, спасаясь от войны, с рекомендацией для полковника, который принял его здесь, в Макондо, и предоставил ему убежище в собственном доме примерно восемь лет назад. Однако доктора никто не хотел видеть в деревне с тех пор, как произошла трагедия, и к нему привезли нескольких раненых, чтобы он оказал им помощь, но он отказался их принимать, даже не открыл им дверь, утверждения, что он забыл всё, что изучал. Таким образом, его смерть была воспринята жителями с некоторым чувством облегчения и удовлетворения, как месть за то, что он с ними сделал (вернее, не сделал), и они надеялись, что никто не позаботиться о нём даже во время похорон.

Полковник, которому помогали его слуги, взял на себя ответственность поднять тело, положить его в гроб и организовать захоронение перед обычными жителями и властями. Зная, как это не одобряют люди, он делал это по старой дружбе.

Хоть эта книга и является первой опубликованной Маркесом, в ней уже заметно умный и ироничный слог, причудливый юмор, а также характеры персонажей, которые будут повторяться в его будущих работах. Мне показалось, что персонажи озлоблены своим непоправимым одиночеством и переносят безумие как нечто неотъемлемое и неизбежное.

Книга довольно сложная для восприятия, как и, наверное, многие работы Маркеса, и содержит много отсылок, которые я не все поняла и в целом потребовалось какое-то время, чтобы понять сам текст. Но история была интересная, прочиталась довольно быстро, хоть и пришлось кое-где хорошо поработать головой.) Советую к прочтению!

Как же приятно и нежно возвращаться в магически-непонятный Макондо, который спасает тебя от не самого лучшего настроения. Спасибо Габриэль!
Каждое его произведение флешбечит к первому нашему знакомству в 20ом году, состоявшемуся благодаря “ Сто лет одиночества ”. Никогда не забуду, как прочитал его за ночь, а потом просто пошёл в школу, незабываемо и столь волшебно, как и само произведение. К “Палой листве” были такие же чувства, с которыми я подхожу ко всем его произведениям. Меня встречает первый написанный роман и первое появление Макондо, с первым представителем семьи Буэндиа и легендой – полковником Буэндиа.
Книга уже для читателей Маркеса, для ценителей стиля и атмосферы. Тут нет магического реализма в том количестве, в котором оно обычно предстаёт, вернее будет сказать, что здесь его нет вообще. Роман погружает в довольно странноватую историю о Докторе, засевшем в квартире на много лет. Для раскрытия этой истории нам дают три параллельные линии сюжета героев.
Никак не связанные с друг другом, но переплетающиеся в эмоциях и чувствах. При чтении появляется чёткое представление, что ты испытываешь долю каждого и являешься всем, при этом никем. Чувствуя каждого история становится менее странной, она становится более личной.
За пол часа книжного времени ты проживаешь 25 лет жизни самого поселения Макондо вместе с героями. От построения, до пришествия банановой компании и до полного опустошения. Так же чувствуется и твоё настроение, подражая американским горкам.
Поступок и состояние Доктора для меня до сих пор непонятны, от этого становится только интереснее думать и размышлять. Одна мысль явилась сразу же после прочтения, что Доктор является олицетворением разложения человека на ментальном и физическом плане, нечто такое, что нельзя как-то объяснить, а надо прочувствовать и пройти. Я думаю, что каждый из нас был на такой грани, когда бывают достаточно плохие дни, а затем их сменяют хорошие. Но сидя в плохих днях, ты не осознаешь насколько близко к тебе хорошее время, ты думаешь, что такого не существует. Тебе сложно функционировать в самых бытовых вещах, что уж тут говорить о социуме и людях? Тот момент с парикмахерской, когда Доктор общался с людьми. Мне кажется, что это была попытка выбраться, но что-то пошло не так и этого не получилось. Ещё один шанс и ещё один надрыв. А полковник был той самой гаванью, где можно было мимолётно забыть об этом. Но не спастись.

Я нежно люблю маркеса. Люблю я нежно маркеса. И так далее с бесконечными перетасовками слов в этом простеньком предложении. Поэтому прощаю ему, если не все, то многое. А тут и прощать-то нечего. Потому что смутно, неясно, туманно, запутанно и загадошно у маркеса не бесит. Во всяком случае лично меня именно здесь не бесит.

Макондо, то самое макондо из "ста лет одиночества", что навсегда-навеки в моем книжном топе. И тут уже налицо тлен опосля вампирской банановой компании. Жара, лен, тлен, мухи и смерть. И семейство буэндиа. Полковник, его жена (первая, а затем вторая), его дочь, его внук. И весьма колоритные горожане со множественными тараканами в головах. И странный доктор, в один день появившийся в доме полковника. То ли доктор он, то ли нет - так и не проясняется. Но больше всего сей чудак любил искушать ослиной травы.

И вот вроде ничего такого и не происходит за долгое время, что длится эта совсем небольшая книга, только доктор все больше теряет акции в глазах населения макондо. Но ему на это пофиг, впрочем, населению, по большому счету, тоже. Но тем не менее, нате вам местного изгоя.

Ну, вот еще муженек полковничьей дочери всколыхнул мертвую заводь. Приехал откуда-то, добился ее руки, сделал ей ребенка, развел на деньги ее отца и навсегда исчез. Ибо не место таким, как он в макондо. И тут только один выход - вон из города или самоизолируйся на многие годы, не высовывая наружу даже кончика носа, как доктор.
Который так и остался чужим, несмотря на все сделанное добро и сплошные пожертвования своей репутацией во имя не пойми кого и чего. Думается мне, что он прикрыл многих бесстыжих городских кобелей в ситуации со служанкой полковника. И этого ему тоже не простили вкупе с прочими прегрешениями.

Кому нравится чувствовать себя должником? Кому хочется отдавать долг чести? Человеком слова, которого не пришлось давать, и дела, потому что надо, оказался лишь полковник, которому доктор когда-то спас жизнь и не только.
Правда зачем он пристегнул к своим выплатам дочь и внука - непонятно. А может и была в этом своя логика, какая-то непонятная правда. Отдача долга так же, как и самопожертвование - не индульгенция. И кто сказал, что это будет одноразово? Что за это не должен платить весь род? Бесконечно, до самого конца, до исчезновения с лица земли. Своими ста годами одиночества.

Не проще ли, не безопасней ли в таком случае навеки остаться должником? Может быть. Но только не для людей чести. Не для семейства буэндиа.