Отзывы на книгу «Осень патриарха»

Сила классической литературы в ее актуальности несмотря на прошедшие десятилетия, а иногда и века. Вот, казалось бы, как Маркес смог так точно описать правление Путина-Медведева еще в 1975 году? Ответить можно одним словом: ТАЛАНТ.

Как можно рассказать о правление одного тирана, но так, чтобы одновременно нарисовать его точный портрет, и в то же время создать образ всех тиранов мира? Как можно рассказывать о трагичных вещах в траурных красках с какой-то злой иронией, создавая у читателя ощущения гротеска и ненатуральности, но заставляя узнавать знакомые сюжеты из жизни? Как можно при всем при этом еще и вплести сюда несколько историй любви и страсти? И разве может писатель сочетать в герое сентиментальность беременной женщины и кровожадность маньяка-убийцы? Маркес может. И у него это получается превосходно и замечательно. А самое удивительное, что именно это сочетаемость не сочетаемого и производит эффект жизненности и натуральности.
«Осень патриарха», конечно, очень латиноамериканское произведение, где, как обычно, переплетаются смерть, любовь, старость и кровавые подробности, причем самым причудливым образом, создавая удивительные, ни на что не похожие, узоры. По началу, когда открываешь книгу и видишь одно предложение на две страницы, хочется воскликнуть в страхе и в дурном предчувствие: «О, боже!». Но не так страшен Маркес, как его малюют. Слог колумбийского писателя настолько строен и легок, что читателя несет на волнах поэтичности по страницам романа с удивительной скоростью. Каждое предложение – это читательский экстаз и торжество современной прозы: такой необычной, до боли правдивой и одновременно антиутопичной.

И вы еще не читали Маркеса? В частности, «Осень патриарха»? Тогда настойчиво рекомендую!

Перед каждым предложением надо глубоко вдохнуть, настолько они длинные, настолько цепко густая сеть слов оплетает тебя, запутывая, сбивая с толку, хотя сами предложения предельно конкретны. С первых же страниц вырываются на волю тяжёлые краски и цвета, а пуще того — плотные и почти осязаемые запахи, чаще смрадные, чем приятные, но к ним, как и ко всякому бренному, привыкает человек. К ритму предложений тоже привыкаешь и втягиваешься, хотя до конца книги так и останется впечатление, что она сумела вобрать в себя клочок дополнительного измерения и теперь изнутри гораздо больше и объёмнее, чем кажется снаружи.

Это история, рассказанная целым народом, и я не знаю, есть ли ещё романы с таким многоголосым и спорным рассказчиком. Отсюда — весь набор легенд и кумушкиных сплетен, которые разносит по жарким и пыльным латиноамериканским жилищам сарафанное радио. Что точно известно про главного героя, Патриарха, умершего на первой же странице? Точно — ничего, вроде бы его звали Сакариас, а мать его — Бендисьон Альварадо, она разрисовывала птичек яркими красками, пытаясь вдохнуть в них жизнь, и ничего не понимала в политике, а он стал одним из президентов в Латинской Америке, подмяв под себя страну, пока власть не смяла его самого. Всем остальным фактам верить уже нельзя, настолько хорошо они проварились в густом маринаде гротескного рассказа. Этот собирательный образ Патриарха противоречит сам себе, невозможно разобраться, что же было на самом деле, было ли вообще, да и сам Патриарх, живущий больше сотни лет, вряд ли бы смог подтвердить или опровергнуть что-то, потому что такие, как он, уже не принадлежат самим себе, как личности. Он был бог, он был червь, он оброс двойниками, он продал море, у него сотни детей-уродцев, в его замке жили прокажённые и сифилитики, он любил, он не был любим, он параноик, его предали, его боялись, его забывали, его обманывали, он обманывал, он обманывался. "И никак не верилось, что этот дряхлый старец — тот самый человек, чья власть была столь велика, что, если он спрашивал, который теперь час, ему отвечали: "Который прикажете, мой генерал!"..." Власть прорастает на костях, крови, чудовищной лжи, сильной личности и дезинформации, он распускается из той серой биомассы людей, которые и являются рассказчиком. Все диктаторы мира отсекли от себя часть души, если она у них есть, и отдали образу Патриарха, чтобы сшить это в уродливое, испещрённое шрамами, тёмное полотно.

Гимн власти, её абсурдности, величию и той особой жалкости, неуловимому запаху горящих коровьих лепёшек, который она издаёт. Нет, не гимн. Панихида по ней.

Это редкий случай, когда при чтении книги я постоянно формулировала новые для себя мысли, обыгрывала их, обдумывала, а книга волнами все прибивала и прибивала новенькое.

Саму книгу сюжетно или формой обсуждать невозможно. Сюжет, по сути, очень простой, легко укладывающийся в пару предложений, поэтому его повествование не линейно, а спирально, мы вновь и вновь возвращаемся в моменты уже прошедшие, но как бы на уровень выше, с новой информацией.

Что касательно формы, тут дело не сколько в предложениях, которые длятся две-три страницы, сколько в ритмике и поэзии языка, который перевод дает очень слабо. В оригинале автор долго подбирал слова, чтобы определенные гласные или согласные шли в конкретном порядке и при всем при этом, сохранялся сюжет, посыл, идея. Это удивительный труд талантливого писателя, к которому он подошел два романа и десятки рассказов спустя, когда хочется уже эксперимента, мастерства ремесла. В переводе, как я уже писала выше, получились волны. Но жизнь моя складывается так, что в оригинале Маркеса я никогда читать не буду, так что довольствуемся тем что есть.

И вот в чем парадокс. Автор наибольший упор вложил в форму, а мне, как иностранцу для этой книги, по сути достается только содержание, оно меня интересует больше всего. Кроме того, у меня вообще небольшой период увлечения персонажами типа диктаторов (играю в "Тропико", посмотрела "Кролика ДжоДжо", на очереди фильм "Смерть Сталина", так же планирую книгу "Жизнь А.Г."), поэтому главный герой представлял для меня основной интерес.

У нас тут особенный диктатор, латиноамериканский, поэтому упор во многом идет на секс и женщин вокруг Патриарха, что не так свойственно диктаторам европейским. Хотя, опять же, меня не покидала мысль, как же все это похоже на правления Монархов. У меня достаточно поверхностные знания истории, но в голове сформирован некий общий портрет Монарха деспотического, который так же развратничает, замыкается на себя, окружение его дурит, казна уходит в минус, правление происходит по инерции, народ голодает и страдает, и весь мир ждет, когда же Монарх уже откинется. Правда, монархия сильно подкреплялась религией, а в данном случае получается смесь западного влияния и какая-то полная инерция. Огладываясь на сегодняшних автократов, поражает, что человек действительно лишь совокупность реакций на раздражители - какие раздражители, такие и реакции. Обстоятельства формируют человека, и не важно, будь это Карибы, Германия, Россия или Древний Рим - при одинаковых обстоятельствам (безраздельной власти) формируются одни и те же стратегии поведения, как диктатора, так и его окружения. Вопрос не в том, что человек плохой, а в том, что обстоятельства сильнее. И нужно не риторику разводить, а обстоятельства не допускать. Но злословить всегда проще.

И снова случилась магия. Впрочем, я как-то даже слегонца бесилась. Потому что. Потому что текст совершенно по-больному затягивает в себя. При этом в наличии отвратительный, отталкивающий главгер и совершенно дикие ситуации в сюжете. И просто какие-то фолкнеровские бесконечные фразы без начала и без конца. И вечные повторы одного и того же в той или иной вариации. И вроде как выдираешься из истории, ставишь книгу на паузу и выдыхаешь. Потому что во время чтения словно бы находишься под водой, в аквариуме, вместе с диктатором в залитом полночными океанскими водами президентском дворце.
И главное, о чем оно, собственно? А и фиг его знает, что самое забавное.

Хотя, понятно о чем. Лукавлю. Тлен. Все - тлен. Мечты, желания, страсти, цели, задачи, устремления, любовь, ненависть, власть, жизнь и смерть. И, наверное, осень. Однако, мое любимое время года имеет право на некоторое снисхождение. Во всяком случае, в моих глазах. Так что осень с налетом смрада от патриарха - все же ничего себе такое явление. Хотя бы любопытное, однако и довольно мерзковатое, но и печальное тоже.
И, казалось бы, ну чего цепляться за этот тлен, за эти гниющие обломки прошлого, которые невозможно реанимировать. А вот поди ж ты. Диктатор сопит, скрипит, булькает, перхает, рассыпается на ходу, мумифицируется заживо, выживает из ума, теряет все, что ему дорого, и всех, кто ему дорог, но фиг уступит место на обветшалом троне посреди всеобщей разрухи.

И что самое ужасное, заражает своими чумными бациллами всех подданных, отчаявшихся после множества попыток свергнуть кровавый режим и уже не верящих, что ситуация может когда-либо измениться. Живой мертвец на троне в царстве живых мертвецов. Латиноамериканский стокгольмский синдром.
Хотя... повеяло чем-то нашенским от этого маркесовского действа ужасов. Таки озвучу. Густые брови, неистовые мужские лобзания взасос, многочасовое шамканье под оглушительные овации, пленумы какой-то там партии, члены цк кпсс, лебединое озеро... Впрочем, тут можно вспомнить и опричнину, и 1937-й год. Ахахашеньки-хаха. Нда. Есть чего-то такое общее у нас с латинскими америками.

Женщины еще. Сильно напоминают нашенских. Как-то они в конце концов начинают жалеть даже самых отъявленных мерзавцев, согревают их мертвые сердца и щедро делятся теплом и любовью. Вместо того, чтобы надавать по кумполу отвратному, слюнявому старикашке и попинать нафиг со всевозможной суровостью.

А ведь начиналось все, если не хорошо, то и точно не плохо. Когда патриарх был еще в уме и в силе, пусть и без идейности и принципов, всего лишь удачливый авантюрист, которому внезапно подфартило посреди революций и переворотов.
То есть надо уходить вовремя. Это просто аксиома. Иначе история превратится в жестокий фарс с привкусом крови и человеческих костей на зубных протезах первого лица государства. И никакие осенние костры не заглушат смрад от гор человеческих останков (врагов, друзей и случайно мимо проходивших), окружающих гниющий престол посреди мертвой пустыни.

Сплошной поток сознания вперемешку с потоком же бессознания, надсознания, подсознания и внесознания — всё это изрядно сдобренное солидной порцией сюрреализма опять-таки вперемешку с историческим реализмом и ЛСДшной психоделикой маркесовского языка — образного и монотонического одновременно, какими бывают монохроматические песни, основанные на звучании едва ли не одной-единственной ноты и оттенённые магией звука тибетских чаш и ирландских волынок в ансамбле с резкими и едва ли не гортанными звуками зурны и нежными и томительно-тоскливыми дудука...

И вместе с тем это великолепное эссе-исследование — проникновение в саму суть такого повсеместно распространённого в истории человеческих цивилизаций разных времён и народов и широко известного явления, как тирания — как же было нужно глубоко влезть в шкуру этого самого латиноамериканского усреднённого тирана-Патриарха, чтобы суметь передать массу утончённых и одновременно зачастую самых интимных и чаще всего тщательно скрываемых нюансов, деталей и подробностей внутреннего мира этого самого чудовища, мудрого старца, спасителя и отца нации, благодетеля народа, генерала всей Вселенной, и одновременно самого несчастного и несвободного человека, зажатого в тиски своей роли, настолько сильно зажатого и стиснутого, что даже и хотел бы, так не вывернешься и не высвободишься, потому что в конечном счёте ты уже сам оказываешься фикцией, мемом, символом, иллюзией и аллегорической фигурой, которая должна непременно быть одета в мундир без знаков различия и на левой ноге чтобы обязательно была шпора... — точность попадания в суть такова, что остаётся только нервно сжимать руки и губы и ошарашенно восклицать внутри себя самого — тираны будут до тех пор нужны, необходимы и неизбежны, пока не будет изжит Раб — не тот, внешний, продаваемый на рынках работорговцами и секомый требовательным Хозяином, но тот Раб, который сидит внутри человека, сидит и сечёт себя сам и требует себе Тирана и возводит его на трон...

Вязь маркесовского языка и переплёт смыслов, слов и мелькающих образов образует такую плотную, пёструю и фрактально повторяющуюся ткань романа (повести? эссе? что это было? не знаю...), что свободно можно лечь на её поверхность и плыть по воле творца этого — бога по имени Габриэль Гарсия Маркес — и медитировать, отстраняясь порой от самого содержания книги, от потока сознания-бессознания-внесознания-подсознания-иносознания-психоделики и всего прочего, что так тесно наполняет эту книгу и выплёскивается за её тесные границы и формы, как выплёскивается резко вскрытая бутылка встряхнутого шампанского или сильногазированной минеральной воды — отстранение это всё равно ничем не грозит, потому что порой книга кажется скроенной таким образом, что её можно начать читать в любом месте и потом читать страницы в любом порядке — всё равно основной смысл и содержание останутся теми же и такими же, какой бывает океанская вода — кажется прозрачной и чистой, но стоит только отплыть подальше от берега, как вместо картины дна проявляется туманная и манящая синь и гуща темноты, такова и эта книга Маркеса...

Да, чуть не забыл. Как же оценивать прочитанное? Ну, поскольку технический движок сайта позволяет выставлять оценку строго определённую, то поставлю четыре звезды, но на самом деле оценка будет размазана в диапазоне от 3 до 5.

PS А вы очень терпеливы и снисходительны ко мне, если всё это написанное прочитали вот до этого самого постскриптума. Спасибо!

PPS Буду ли я читать ещё что-нибудь Маркеса? Да, думаю, что обязательно прочитаю "Полковнику никто не пишет", а дальше будет видно. Но пока следующей книгой будет непременно книга отечественная, простая и понятная, как выстиранные трусы и майка — Маркесом можно и отравиться... нечаянно...

PPPS Про актуальность темы я уж и упоминать особо не буду, потому что все мы внутри неё...