Цитаты из книги «Хроника объявленной смерти»

Она кое о чем догадалась и уверилась в том, что братья Викарио не столько стремятся привести свой приговор в исполнение, сколько найти кого-либо, кто не позволит им этого сделать. Но полковник Апонте жил в ладу со своей душой.

Да и сам Сантьяго Насар не уловил предзнаменования. Спал он мало и плохо, не снимая одежды, проснулся с головной болью, а во рту – будто кошки ночевали, и все это он воспринял как естественное следствие свадебной попойки, затянувшейся далеко за полночь. Те многочисленные люди, которых он встретил с момента выхода из дома в 6.05 утра и до того, как был заколот, словно свинья, часом позже, – все они вспоминают, что хоть и выглядел он несколько заспанным, но был в хорошем настроении и еще каждому мимоходом замечал, что день наступает прекрасный. Никто из них не мог с уверенностью сказать, относилось ли это замечание к погоде. Одни сходились во мнении, что было солнечно и с моря через банановые заросли долетал легкий ветерок, как и следовало быть в погожий февральский денек. Большинство же, наоборот, утверждало, что погода была мерзкой, небо – нависшим и сумрачным, в воздухе стоял тяжелый запах загнившей воды, а в момент несчастья пошел мелкий дождь вроде того, что Сантьяго Насар видел в чащобе сна.

«Девочки, – говорила она им, – не расчесывайте косы к вечеру: моряков упустите». За исключением этого, считала моя мать, не было на свете лучше воспитанных девиц. «Они безупречны, – слышал я, как она частенько повторяла. – Любой мужчина будет счастлив с каждой из них, ибо они выращены для страдания».

«Дайте мне предрассудок, и я переверну весь мир».

Ксиус был здоровее нас всех, но когда я прослушивал его, то чувствовал, как у него в сердце булькают слезы».

Однако большинство из тех, кто мог что-то сделать, чтобы помешать убийству, и тем не менее ничего не сделал, утешали себя мыслью, что вопросы чести священны и касаться их могут лишь те, кто причастен к драме

Сантьяго Насар поплатился за нанесенный позор, братья Викарио доказали, что они – истинные мужчины, а сестра, над которой насмеялись, вновь обрела честь. Единственный, кто потерял все, был Байярдо Сан Роман. «Бедняга Байярдо» – так вспоминали его долгие годы. П

Пруденсия Котес – девица в расцвете юности; в руках она несла кипу старых газет, чтобы развести огонь в очаге. «Я знала, что они задумали, – сказала она мне, – и не только была с ними согласна, но никогда не вышла бы за Пабло замуж, если бы он не выполнил свой долг мужчины

фату с флердоранжем, не будучи девственницей, впоследствии было истолковано как профанация символов чистоты и невинности.

Ее предусмотрительность выглядела вполне естественной, поскольку в обществе не было для женщины большего позора, как остаться с носом в полном свадебном одеянии. Однако то обстоятельство, что Анхела Викарио осмелилась набросить на себя