В поэзии, как я уже заметил, безобразие форм теряет почти совершенно свое неприятное действие уже по тому самому, что отдельные детали безобразного передаются поэзией не в их совокупности, а во временной последовательности; безобразное в поэзии перестает в известном смысле быть безобразным и получает вследствие того способность еще тесней сливаться с явлениями иного рода и производить вместе с ними совершенно другое действие. Напротив, в живописи безобразное дается сразу во всей своей полноте и действует на нас почти точно так же, как и в природе