Отзывы на книги автора «Фридрих Ницше»

10/10
Нет, ребята...
Пожалуй, это одна из немногих (если не единственная) книга, на которую я не в состоянии написать отзыв. Никакой. Только тот факт, что я пообещал сам себе писать хоть пару строк о каждой прочитанной мной после регистрации на сайте книге, и заставляет меня сейчас таким своеобразным образом насиловать себя.
Объяснюсь: я могу говорить об этой книге часами, я могу её цитировать наизусть, но я не могу просто сесть и структурировать свои мысли в небольшом отзыве. Почему? Просто потому что он получится слишком личным (можно даже сказать, интимным), а сделать эдакий холодный наукоподобный разбор "со стороны" мне просто не позволяет совесть. Ну и мозг, да; чтобы уж точно сразу снять все незаданные вопросы.
Я хотел отделаться своей обычной петросянистой отпиской, но и тут совесть оказалась непреклонной, тварь такая.
Именно поэтому вы сейчас читаете эту хренотень вместо отзыва. Прошу прощения.

Нет, ребята...
Пожалуй, это одна из немногих (если не единственная) книга, на которую я не в состоянии написать отзыв. Никакой. Только тот факт, что я пообещал сам себе писать хоть пару строк о каждой прочитанной мной после регистрации на сайте книге, и заставляет меня сейчас таким своеобразным образом насиловать себя.
Объяснюсь: я могу говорить об этой книге часами, я могу её цитировать наизусть, но я не могу просто сесть и структурировать свои мысли в небольшом отзыве. Почему? Просто потому что он получится слишком личным (можно даже сказать, интимным), а сделать эдакий холодный наукоподобный разбор "со стороны" мне просто не позволяет совесть. Ну и мозг, да; чтобы уж точно сразу снять все незаданные вопросы.
Я хотел отделаться своей обычной петросянистой отпиской, но и тут совесть оказалась непреклонной, тварь такая.
Именно поэтому вы сейчас читаете эту хренотень вместо отзыва. Прошу прощения.

Нет, ребята...
Пожалуй, это одна из немногих (если не единственная) книга, на которую я не в состоянии написать отзыв. Никакой. Только тот факт, что я пообещал сам себе писать хоть пару строк о каждой прочитанной мной после регистрации на сайте книге, и заставляет меня сейчас таким своеобразным образом насиловать себя.
Объяснюсь: я могу говорить об этой книге часами, я могу её цитировать наизусть, но я не могу просто сесть и структурировать свои мысли в небольшом отзыве. Почему? Просто потому что он получится слишком личным (можно даже сказать, интимным), а сделать эдакий холодный наукоподобный разбор "со стороны" мне просто не позволяет совесть. Ну и мозг, да; чтобы уж точно сразу снять все незаданные вопросы.
Я хотел отделаться своей обычной петросянистой отпиской, но и тут совесть оказалась непреклонной, тварь такая.
Именно поэтому вы сейчас читаете эту хренотень вместо отзыва. Прошу прощения.

Вот он - настоящий злой гений. Наконец-то я нашла кого-то, способного запросто перевернуть сознание.
Это как если бы ты всю жизнь слушал Диму Билана, и внезапно открыл для себя Nine Inch Nails, нечто мощное, непонятное, но при этом абсолютно захватывающее и гипнотизирующее.
Ницше хорош не только огромным количеством совершенно бредовых и притом удивительно точных идей, но также и тем, что в отличие от множества других писателей и философов, он смог объединить все это в единое целое, с претензией на целую религию. В целом штука опасная. Подчиняет, выворачивает, деформирует все, что было, но в этом и главная ценность. Я просто влюбилась в этого психа. Заратустра стал моей библией.
Возможно, все же тяжело воспринимать - его отношение к Иисусу. Ницше во многом прав, но согласиться с ним в его взглядах на такие понятия, как любовь и сострадание - это непросто. Такие вещи вколачиваются в нас с детства, становятся частью основ всех ценностей. Есть в этом что-то неестественное. И все же и Иисус, и Ницше каким-то образом уживаются вместе в моем сердце, хоть они и такие разные. Они, кстати, прекрасно дополняют друг друга.
Ницше, пожалуй, страдал нехилой манией величия, но это тщеславие ему, безусловно, прощается. Невозможно не проникнуться уважением к человеку, способному так выносить мозг.
Его способность убеждать и подчинять внушает доверие - он не говорит намеками и воды разводит столько, сколько надо для дела, а не целый океан, в котором и не знаешь, как что выловить. Это отсутствие окольных путей очень радует, поднадоели, если честно, все эти метафоры.
Вобщем, Ницше открыл мне мир хорошего зла, о котором вообще маловато говорится, а что говорится - то все не то. Живя по заповедям других философий, призывающих к добру и подавлению всего отрицательного, я в целом была довольна - довольна и сейчас - гармонией в жизни. Но что-то такая гармония отдает немножко спокойствием. Не знаю как это назвать. Мертвяцким.
Все самое важное и ценное зачастую преобретается через "минус". Страдания и боль очищают душу, могут вознести её на новый уровень, здоровая злоба толкает на самые рисковые и важные шаги. Ведь это все так естественно - зачем же сторониться и избегать этого?
Ницше прав. Чем искать радости и наслаждения, лучше поискать страдания и вины. Это явно принесет больше пользы.
Я словно обрела вторую часть себя, которая все это время старательно умервщлялась. Две половинки моей сущности наконец-то соединились - в целую МЕНЯ.
К черту "секрет" с его законом притяжения - конечно, нельзя о нем забывать и пользоваться по мере надобности, но превращать жизнь в вечную погоню за счастьем кажется глупо. Что это за жизнь, когда думаешь только о том, чтоб не отклеилась от губ улыбка, а в голове не мелькнула нерадостная мысль. Страдать тоже надо уметь. Человек должен есть и сладкое, и горькое, и соленое, и кислое. А то попка слипнется.
Вобщем, что и говорить, - браво, маэстро Фридрих! Заратустра - , зови нас в свою пещеру, побредуем вместе.
Я за то, чтобы мозг выносился как можно чаще - и как можно дальше!

С Ницше можно спорить, не соглашаться, но он всегда интересен. Во-первых, интересен как мыслитель, повлиявший на культуру и философию XX-го века; во-вторых, просто его книги интересно читать. Книги Ницше легко читаются и не требуют особой философской подготовки (это не Гегель с Хайдеггером). В основном они составлены из коротких, едких афоризмов, а также из эссе, редко превышающих несколько страниц. Не исключение и данная работа, где Ницше впервые пользуется афористическим стилем.
«Человеческое, слишком человеческое» – это поворотная для Ницше книга, открывающая новый период в развитии его философии, в которой ощущается эволюция Ницше в сторону позитивизма. В «Человеческом, слишком человеческом» он берется за критику метафизического способа мышления (сюда включается как религия, философия, так и искусство, главным образом, романтизм Вагнера), отдавая дань мыслителям эпохи Просвещения и ставя в привилегированное положение науку. Однако превознося «человека научного» Ницше здесь во многом остается на прежней романтической почве: его также больше интересует культура, искусство и творчество (ему посвящены главы из книги), чем наука. Поскольку Ницше понимает, что на новой стезе «человека научного», ему будет не слишком интересно, он предлагает промежуточный вариант:

Если, таким образом, наука сама по себе приносит все меньше радости и отнимает все больше радости, внушая сомнения в утешительной метафизике, религии и искусстве, то иссякает тот величайший источник удовольствия, которому человечество обязано почти всей своей человечностью. Поэтому высшая культура должна дать человеку двойной мозг, как бы две мозговые камеры: во-первых, чтобы воспринимать науку и, затем, чтобы воспринимать не-науку

Также он понимает, что религиозный человек (метафизический) вряд ли может сделать резкий скачок и стать «человеком научным». Поэтому он рекомендует все-таки обратиться к искусству:

переход от религии к научному миропониманию есть насильственный опасный скачок, которого нельзя рекомендовать… в качестве перехода следует скорее воспользоваться искусством, чтобы облегчить перегруженную чувствами душу, ибо искусство гораздо менее поддерживает эти представления, чем метафизическая философия. От искусства можно затем легче перейти к действительно освобождающей философской науке

Я бы обратил еще внимание на то, что в одном из разделов данной работы Ницше выражает презрение к национализму и антисемитизму (видимо, выпад в сторону Вагнера), указывая на то, что национализм опасен и в действительности не служит интересам европейских народов. Идеальный мир по Ницше – наднациональный мир. Соответственно, ратует Ницше за слияние народов:

в результате непрерывных скрещиваний, должна возникнуть смешанная раса — раса европейского человека. Этой цели сознательно или бессознательно противодействует теперь обособление наций через возбуждение национальной вражды… этот искусственный национализм, впрочем, столь же опасен, как был опасен искусственный католицизм, ибо он, по существу, есть насильственное чрезвычайное и осадное положение, которое немногие устанавливают над многими, и нуждается в хитрости, лжи и насилии, чтобы сохранить свою репутацию

Важное место в книге занимает вопрос «свободного человека» – человека освободившегося от пут традиций, иллюзий прошлого. В «Человеческое, слишком человеческое» Ницше излагает также свои взгляды на вопросы морали, культуры, государства, семьи, женщины, и т.д.

С Ницше можно спорить, не соглашаться, но он всегда интересен. Во-первых, интересен как мыслитель, повлиявший на культуру и философию XX-го века; во-вторых, просто его книги интересно читать. Книги Ницше легко читаются и не требуют особой философской подготовки (это не Гегель с Хайдеггером). В основном они составлены из коротких, едких афоризмов, а также из эссе, редко превышающих несколько страниц. Не исключение и данная работа, где Ницше впервые пользуется афористическим стилем.
«Человеческое, слишком человеческое» – это поворотная для Ницше книга, открывающая новый период в развитии его философии, в которой ощущается эволюция Ницше в сторону позитивизма. В «Человеческом, слишком человеческом» он берется за критику метафизического способа мышления (сюда включается как религия, философия, так и искусство, главным образом, романтизм Вагнера), отдавая дань мыслителям эпохи Просвещения и ставя в привилегированное положение науку. Однако превознося «человека научного» Ницше здесь во многом остается на прежней романтической почве: его также больше интересует культура, искусство и творчество (ему посвящены главы из книги), чем наука. Поскольку Ницше понимает, что на новой стезе «человека научного», ему будет не слишком интересно, он предлагает промежуточный вариант:

Если, таким образом, наука сама по себе приносит все меньше радости и отнимает все больше радости, внушая сомнения в утешительной метафизике, религии и искусстве, то иссякает тот величайший источник удовольствия, которому человечество обязано почти всей своей человечностью. Поэтому высшая культура должна дать человеку двойной мозг, как бы две мозговые камеры: во-первых, чтобы воспринимать науку и, затем, чтобы воспринимать не-науку

Также он понимает, что религиозный человек (метафизический) вряд ли может сделать резкий скачок и стать «человеком научным». Поэтому он рекомендует все-таки обратиться к искусству:

переход от религии к научному миропониманию есть насильственный опасный скачок, которого нельзя рекомендовать… в качестве перехода следует скорее воспользоваться искусством, чтобы облегчить перегруженную чувствами душу, ибо искусство гораздо менее поддерживает эти представления, чем метафизическая философия. От искусства можно затем легче перейти к действительно освобождающей философской науке

Я бы обратил еще внимание на то, что в одном из разделов данной работы Ницше выражает презрение к национализму и антисемитизму (видимо, выпад в сторону Вагнера), указывая на то, что национализм опасен и в действительности не служит интересам европейских народов. Идеальный мир по Ницше – наднациональный мир. Соответственно, ратует Ницше за слияние народов:

в результате непрерывных скрещиваний, должна возникнуть смешанная раса — раса европейского человека. Этой цели сознательно или бессознательно противодействует теперь обособление наций через возбуждение национальной вражды… этот искусственный национализм, впрочем, столь же опасен, как был опасен искусственный католицизм, ибо он, по существу, есть насильственное чрезвычайное и осадное положение, которое немногие устанавливают над многими, и нуждается в хитрости, лжи и насилии, чтобы сохранить свою репутацию

Важное место в книге занимает вопрос «свободного человека» – человека освободившегося от пут традиций, иллюзий прошлого. В «Человеческое, слишком человеческое» Ницше излагает также свои взгляды на вопросы морали, культуры, государства, семьи, женщины, и т.д.

Вот он - настоящий злой гений. Наконец-то я нашла кого-то, способного запросто перевернуть сознание.
Это как если бы ты всю жизнь слушал Диму Билана, и внезапно открыл для себя Nine Inch Nails, нечто мощное, непонятное, но при этом абсолютно захватывающее и гипнотизирующее.
Ницше хорош не только огромным количеством совершенно бредовых и притом удивительно точных идей, но также и тем, что в отличие от множества других писателей и философов, он смог объединить все это в единое целое, с претензией на целую религию. В целом штука опасная. Подчиняет, выворачивает, деформирует все, что было, но в этом и главная ценность. Я просто влюбилась в этого психа. Заратустра стал моей библией.
Возможно, все же тяжело воспринимать - его отношение к Иисусу. Ницше во многом прав, но согласиться с ним в его взглядах на такие понятия, как любовь и сострадание - это непросто. Такие вещи вколачиваются в нас с детства, становятся частью основ всех ценностей. Есть в этом что-то неестественное. И все же и Иисус, и Ницше каким-то образом уживаются вместе в моем сердце, хоть они и такие разные. Они, кстати, прекрасно дополняют друг друга.
Ницше, пожалуй, страдал нехилой манией величия, но это тщеславие ему, безусловно, прощается. Невозможно не проникнуться уважением к человеку, способному так выносить мозг.
Его способность убеждать и подчинять внушает доверие - он не говорит намеками и воды разводит столько, сколько надо для дела, а не целый океан, в котором и не знаешь, как что выловить. Это отсутствие окольных путей очень радует, поднадоели, если честно, все эти метафоры.
Вобщем, Ницше открыл мне мир хорошего зла, о котором вообще маловато говорится, а что говорится - то все не то. Живя по заповедям других философий, призывающих к добру и подавлению всего отрицательного, я в целом была довольна - довольна и сейчас - гармонией в жизни. Но что-то такая гармония отдает немножко спокойствием. Не знаю как это назвать. Мертвяцким.
Все самое важное и ценное зачастую преобретается через "минус". Страдания и боль очищают душу, могут вознести её на новый уровень, здоровая злоба толкает на самые рисковые и важные шаги. Ведь это все так естественно - зачем же сторониться и избегать этого?
Ницше прав. Чем искать радости и наслаждения, лучше поискать страдания и вины. Это явно принесет больше пользы.
Я словно обрела вторую часть себя, которая все это время старательно умервщлялась. Две половинки моей сущности наконец-то соединились - в целую МЕНЯ.
К черту "секрет" с его законом притяжения - конечно, нельзя о нем забывать и пользоваться по мере надобности, но превращать жизнь в вечную погоню за счастьем кажется глупо. Что это за жизнь, когда думаешь только о том, чтоб не отклеилась от губ улыбка, а в голове не мелькнула нерадостная мысль. Страдать тоже надо уметь. Человек должен есть и сладкое, и горькое, и соленое, и кислое. А то попка слипнется.
Вобщем, что и говорить, - браво, маэстро Фридрих! Заратустра - , зови нас в свою пещеру, побредуем вместе.
Я за то, чтобы мозг выносился как можно чаще - и как можно дальше!

Вот он - настоящий злой гений. Наконец-то я нашла кого-то, способного запросто перевернуть сознание.
Это как если бы ты всю жизнь слушал Диму Билана, и внезапно открыл для себя Nine Inch Nails, нечто мощное, непонятное, но при этом абсолютно захватывающее и гипнотизирующее.
Ницше хорош не только огромным количеством совершенно бредовых и притом удивительно точных идей, но также и тем, что в отличие от множества других писателей и философов, он смог объединить все это в единое целое, с претензией на целую религию. В целом штука опасная. Подчиняет, выворачивает, деформирует все, что было, но в этом и главная ценность. Я просто влюбилась в этого психа. Заратустра стал моей библией.
Возможно, все же тяжело воспринимать - его отношение к Иисусу. Ницше во многом прав, но согласиться с ним в его взглядах на такие понятия, как любовь и сострадание - это непросто. Такие вещи вколачиваются в нас с детства, становятся частью основ всех ценностей. Есть в этом что-то неестественное. И все же и Иисус, и Ницше каким-то образом уживаются вместе в моем сердце, хоть они и такие разные. Они, кстати, прекрасно дополняют друг друга.
Ницше, пожалуй, страдал нехилой манией величия, но это тщеславие ему, безусловно, прощается. Невозможно не проникнуться уважением к человеку, способному так выносить мозг.
Его способность убеждать и подчинять внушает доверие - он не говорит намеками и воды разводит столько, сколько надо для дела, а не целый океан, в котором и не знаешь, как что выловить. Это отсутствие окольных путей очень радует, поднадоели, если честно, все эти метафоры.
Вобщем, Ницше открыл мне мир хорошего зла, о котором вообще маловато говорится, а что говорится - то все не то. Живя по заповедям других философий, призывающих к добру и подавлению всего отрицательного, я в целом была довольна - довольна и сейчас - гармонией в жизни. Но что-то такая гармония отдает немножко спокойствием. Не знаю как это назвать. Мертвяцким.
Все самое важное и ценное зачастую преобретается через "минус". Страдания и боль очищают душу, могут вознести её на новый уровень, здоровая злоба толкает на самые рисковые и важные шаги. Ведь это все так естественно - зачем же сторониться и избегать этого?
Ницше прав. Чем искать радости и наслаждения, лучше поискать страдания и вины. Это явно принесет больше пользы.
Я словно обрела вторую часть себя, которая все это время старательно умервщлялась. Две половинки моей сущности наконец-то соединились - в целую МЕНЯ.
К черту "секрет" с его законом притяжения - конечно, нельзя о нем забывать и пользоваться по мере надобности, но превращать жизнь в вечную погоню за счастьем кажется глупо. Что это за жизнь, когда думаешь только о том, чтоб не отклеилась от губ улыбка, а в голове не мелькнула нерадостная мысль. Страдать тоже надо уметь. Человек должен есть и сладкое, и горькое, и соленое, и кислое. А то попка слипнется.
Вобщем, что и говорить, - браво, маэстро Фридрих! Заратустра - , зови нас в свою пещеру, побредуем вместе.
Я за то, чтобы мозг выносился как можно чаще - и как можно дальше!

Смертельно усталая и насмерть пьяная печаль моя шептала...

Эту книгу невозможно забыть. Если только удастся постичь ее глубину и многогранность, если смысл ее проникнет в разум и душу, она навсегда станет частью личностной сути, частью самого себя. Ее строки, парадоксальные, жесткие, иногда пропитанные отчаянием и ядом, но всегда верные и невероятно красивые, будут воскресать в памяти снова и снова, вторгаясь в сознание и разрушая привычные нам смыслы.
Книга уникальна, но не каждый сможет понять и полюбить ее. Нужно обладать некоторым цинизмом и иметь специфический опыт разочарований, чтобы принять философию Ницше и не отвергнуть сразу после прочтения, так как в ней проповедуется совершенно иной взгляд на мир.
Ницше заставляет нас по-новому взглянуть на добро и зло, на людей и богов, на истину и фальш, на самого себя. И прочитав ее, уже не останешься прежним.
Никаких стереотипов, никаких компромиссов, никаких богов... Так говорил Заратустра. Аминь.

Эта скрытая основа время от времени нуждается в освобождении, зверь выходит наружу, стремится опять на дикий простор

Почему люди агрессивны? Если так подумать, почему люди раньше стремились к гладиаторским играм, а сейчас любят посмотреть какой-нибудь кровавый фильм, где будет много смертей? Почему адреналин во время соревнований захватывает нас, и мы ведем себя будто дикие звери во время гона? Почему садизм медленно проникает в культуру и становится нормой?
Неужели люди жестоки от природы, а не извращений?

от доброй воли сильного зависит быть слабым, а хищной птице стать ягненком: ведь это дает им право ставить в упрек хищной птице, что она хищная птица...

Мы любим жертв. Мы любим заботится о жертвах, жалеть их и сочувствовать. Почему? Неужели потому что таким образом мы тоже самоутверждаемся? С хищниками и сильными людьми ты будешь чувствовать себя слабым, а вот рядом со слабым и сломленным - сильным. Разве мы не рады, что беда случилось с другими. Может поэтому мы так любим жертв. Мы легко меняем мнение, если докажут виновность другого. Мы перестаем думать, что этот человек - человек, если он попадает в трудности и его в чем-то обвиняют.
Столько вопросов, а я взяла цитаты для примера только из первой части.
В какой-то степени это скандально. Поднять низменную человеческую натуру и распотрошить ее. Но мне она понравилась.
Книгу не советую, пока сам читатель не захочет ее прочитать. В какой-то степени я понимаю, почему Ницше сошел с ума. Потому что он искал истинную мораль, хотел помочь человеку стать сверхсозданием, но понял, что такое невозможно. Слишком человек падок на прихоть и слаб.