После его ухода я осмотрел комнату повнимательнее. Окна из толстого витринного стекла не открывались, да и дверь изнутри открыть было невозможно, но это роли не играло. Бежать из этой тюрьмы я и не думал. Но поспать в постели мне в ту ночь не довелось. Через несколько минут дверь снова открылась, впустив Ян и лысеющего, дружелюбного и очень искусного врача.
– Разденьтесь, пожалуйста, – велел он по-английски.
Я заколебался, но Ян не выказала намерения удалиться, так что я стащил с себя скудную одежонку, искренне стыдясь своей наготы перед ней. Однако ее лицо не выразило ничего, кроме озабоченности. Для шведов нагота, как я узнал, сексуальна лишь при определенных обстоятельствах.