Если бы только он мог видеть Уинстона летом 1940 г., когда тот выполнял невыполнимое и поворачивал ход Истории, или в ноябре 1943 г., когда был в Тегеране одним из трех самых могущественных людей на земле, или в мае 1945 г. на балконе Букингемского дворца, окруженный королем и королевой и приветствуемый всем королевством. Уж тогда-то лорд Рэндолф признал бы, что ошибался в сыне, и согласился бы обращаться с ним как с другом, доверенным лицом и, быть может, даже равным себе. И поскольку решительно все в жизни Уинстона Черчилля всегда начиналось сызнова, то лорд Рэндолф мог бы вернуться в парламент вместе с ним, и какие великие дела они тогда смогли бы вместе свершить…