Часы Биг-Бена отзвонили 23 часа – полночь по континентальному времени. Берлин молчал, и всем боевым кораблям и базам флота по всей Британской империи полетела телеграмма: «Начать военные действия против Германии». Из Адмиралтейства первый лорд направился на Даунинг-стрит, 10, где собрались премьер-министр Асквит и все его коллеги: царило уныние. Вайолет Асквит, приехавшая навестить отца, видела с лестничной площадки, как вошел Уинстон Черчилль и «с радостным лицом, широкими шагами направился к двустворчатой двери зала заседаний»… Через секунду его увидел Ллойд Джордж: «Уинстон ворвался вихрем, сияя, и потоком слов известил нас, что отправил телеграммы на Средиземное море, Северное море и бог знает куда еще. Было ясно, что он совершенно счастлив».