Мало того, что в каждом из нас прячется скелет — внутри нас сидит еще и обезьяна. Нидерландский ученый Франс де Вааль изучает поведение обезьян, и в этой книге развенчивает многие мифы о них и о нас.
В первую очередь это миф о «тонком налете цивилизации», под которым в человеке якобы скрывается жестокая звериная натура, и с этим ничего не поделать — мы такими созданы, мы не заточены на то, чтобы обуздывать свою агрессию.
Идею порочности человеческой природы только укрепили наблюдения над склонными к насилию шимпанзе, нашими ближайшими биологическими родственниками — совпадение человеческого генома и генома шимпанзе составляет 93,6%.
И вдруг в малодоступной местности Конго была открыта разновидность шимпанзе, получившая название бонобо, которая перевернула все эти мрачные представления.
Бонобо — истинные гедонисты, беспечные весельчаки со здоровым сексуальным аппетитом, проявляющие эмпатию и сострадание не только к собственному, но и к другим видам, умеющие договариваться и предотвращать конфликты, уживаться со своими соседями, сотрудничать и мириться, устанавливать и восстанавливать справедливость, проявлять настоящий альтруизм.
А что особенно поразило и смутило ученых мужей, считавших патриархат у человекообразных обезьян естественным явлением, так это то, что группами бонобо управляют самки.
«У нас, людей, есть два близких нам родственных вида с поразительно разным устройством сообществ, и это чрезвычайно познавательно и поучительно. Жадный до власти, свирепый шимпанзе является полной противоположностью миролюбивому эротоману-бонобо – это своего рода доктор Джекилл и мистер Хайд обезьяньего мира. Наша собственная натура – непростой и шаткий альянс этих двух сторон».
Исследования также показали, что роль инстинктов в поведении животных не так велика, как казалось раньше, и многое зависит от полученных в течение жизни опыта и навыков, от окружения. Всё как у людей.
«Как и люди, они обдумывают множество лежащих перед ними возможностей и решают, что делать, в зависимости от обстоятельств».
Самое интересное, что наблюдения обнаруживают у животных зачатки морали. Обычно мы задаемся вопросом,
«почему мы единственные, у кого есть справедливость, правосудие, политика, мораль и так далее, когда в действительности вопрос стоит совершенно иначе: из каких элементов все это строится? Каковы базовые составляющие, необходимые для возникновения справедливости, правосудия, политики, морали и так далее? Каким образом более сложное явление возникает из более простых? Как только начинаешь задумываться над этим, становится очевидным, что многие из таких элементов у нас общие с другими видами живых существ. Ничто из того, что мы делаем, не является полностью уникальным».
«Мы можем видеть зачатки этого процесса, когда в группе человекообразных обезьян одни особи улаживают отношения между другими. Они выступают посредниками в примирениях (сводят стороны вместе после ссоры) и прекращают драки, действуя беспристрастно ради установления мира в группе. Все это происходит потому, что каждый заинтересован в атмосфере сотрудничества».
В книге проводится сравнительный анализ поведения шимпанзе и бонобо по таким направлениям, как власть, секс, насилие, доброта. Свойства и проблемы человека при этом тоже проецируются, куда ж их девать. Читается все это легко и с большим интересом. Достойное чтение для тех, кто любит Даррелла и Докинза.
«Даже при том, что обстоятельства изменились – отчего сохранять мир стало гораздо труднее, чем в прежние времена, – возвращение к образу мыслей, способствовавшему взаимовыгодным межгрупповым взаимодействиям, возможно, не столь уж невероятно, как может показаться любителям подчеркивать нашу воинственную сторону. В конце концов, у нас имеется по меньшей мере столь же долгая история мирных отношений с другими группами, как и вражды с ними. В нас присутствуют обе стороны: сторона шимпанзе, мешающая устанавливать дружественные отношения между группами, и сторона бонобо, допускающая сексуальные отношения и груминг за пределами своих границ».
«Если шимпанзе — наш дьявольский лик, то бонобо, по-видимому, ангельский. Бонобо занимаются любовью, а не войной; они хиппи животного мира».