И так она жадно набрала большую кучу манны и пошла своей дорогой в дом. Но грех жадности лег на нее навечно, и ни крупицы манны не упало с росой ни этим вечером, ни когда-либо еще. И она обеднела и ослабела от голода, и должна была идти работать в поле