Почему была написана та или иная книга? Вопрос скорее риторический, и вот почему: мы можем знать повод, предлог, объяснять задним числом, но истинную причину ведает только сам автор. Почему Франц Верфель воспел хвалебную песнь маленькой Бернадетте, которая среди кучи мусора, в заваленном дрянью устье ручейка видела… видела, скажем так, нечто сверхъестественное.
Прекрасную Даму.
Он набожный католик? Нет, убеждённый атеист.
Он патриот Франции? Нет, он любит свою родину – Австрию.
Для него много значит французская национальная идея? Нет, он еврей, бежит от нацистов, а в городе Лурд только прятался с семьёй около трёх недель.
Хроника событий в Лурде задокументирована и запротоколирована с точностью чуть ли не до минуты. Счёт исцелениям ведётся уже на тысячи. Как говорила сама Бернадетт незадолго до смерти: «Святая Дева подобрала меня как камушек с дороги. Если бы она нашла большую, чем я, невежду, то выбрала бы её».
Из апостолов больше всех люблю Фому Неверующего и не хочу давать оценку явлениям, находящимся за гранью здравого смысла. Но самое убедительное в лурдской истории – то мироощущение камушка с дороги, поднятого высоко-высоко некой державной дланью.
- Мне хотелось бы убедиться, что тебе можно верить, Бернадетта, - говорит аббат из Тулузы.
- А мне не важно, верите вы мне или нет, святой отец.
- Если ты лжёшь, то по твоей вине мы все напрасно проделали столь дальний путь.
- Но я охотно отказалась бы от чести вашего посещения, святой отец.
- Даме следовало бы научить тебя правильно говорить по-французски.
- В этом и состоит разница между нею и вами. Она старалась говорить на местный лад – только для того, чтобы мне легче было её понять.
Итак, чудо. А вокруг чуда – чудовища. Просвещённый скептицизм, отвратительная религиозная истерия, циничное глумление и откровенное недоверие, жандармские дубинки, чиновничья волокита и тонкая политика церковных властей. Всё это прошла Бернадетта, вечно голодная тупица из полунищей семьи, у которой не было даже собственного дома: они обитали в бывшей городской тюрьме. Уже потом десятки людей караулили «святую девочку» у ворот, стремясь коснуться края её крестьянского платья, а она шептала: «Как вы глупы, как вы глупы».
В книге Верфеля нет ни житийной приторности, ни разоблачительного пафоса. Верфель документалист, иронист, Фома Неверующий: не льёт патоку и не забрасывает тухлыми яйцами. Не могу не одобрить, что мудрый писатель уделил много внимания жизни после чуда, когда иерархи католической церкви решили сплавить новоявленную духовидицу подале от общественности. В церкви всего много: и политиканов, и самодуров, и просто «дуров», и слабых духом и нервами, и равнодушных. По ним австрийский писатель проезжается с немалым задором. Но есть и Бернадетта. И она прошла свои испытания. С гордо поднятой головой? Нет, конечно, иногда и опускала глаза. А если было очень больно, плакала и просила обезболивающее. А если было страшно, боялась.
- В вашем нынешнем состоянии – вам ведь заметно полегчало – можно было бы решиться на поездку в Лурд…
- Ой, нет, ни в коем случае! – испуганно вскрикивает Бернадетта.
- Отчего же, дорогая дочь моя?
- Оттого, что этот источник – не для меня, мадам настоятельница.
- Этого я не понимаю. Почему источник именно на вас не подействует?
- Нет, нет, для меня этого источника нет!
- Откуда вы это знаете, дитя моё?
- Знаю, и всё…