Часть 1. Валет пик

– Что же там? – спросил молодой джентельмен, глядя на карты в раскладе. – Ну же, мисс Шарлин, не томите меня и мою супругу ожиданием!

Супружеская пара устремила пытливые взоры на гадалку. Они знали ее как мисс Шарлин, хоть на самом деле она получила от отца фамилию Мендачиум. В ее глазах плыл молочный туман. Она сохранила непоколебимость и вскрыла разложенный расклад. Пара сидела так близко и переглядывалась между собой с такой нежностью, что невольно вызывало у Веронии отторжение. Предсказанием она рисковала разрушить сердечный момент.

В гостиной, куда ее пригласили, повисло молчание. Даже золотые безделушки на камине и портреты в рамах будто замерли в ожидании ответа. На лакированном столе лежали восьмерка червей, шестерка и валет треф. Сердце Веронии замерло. Карты, ее верные спутники в предсказаниях, предупреждали о дурном событии. Восьмерка червей вместе с шестеркой треф гласили, что пару поджидает расплата за обман. Валет треф подсказывал, что за этим последуют ссоры и разногласия, и пара более не найдет примирения. Верония посмотрела на карты и затем подняла глаза на молодую женщину. Хоть она и сидела в сияющем бледно-голубой атласном платье, но одна деталь омрачала ее светлый образ.

Верония окинула быстрым взором сначала джентельмена, затем даму и увидела темные облака над ее головой и одарила женщину пронзающей холодностью. Еще с раннего возраста она видела этот ореол у тех, кого поджидала смерть. Ее взгляд проникал сквозь пелену времени, позволяя ей видеть тех, чьи дни были сочтены. Дама заерзала на стуле, но упорно держала голову неестественно прямо. Этот белокурый ангел точно что-то скрывает, и Верония вытянула еще одну карту из колоды.

Карта вновь выдавала ее худшие предположения. Семерка треф предупреждала, что за супругой стоят одураченные люди. Она едва могла унять руки и все время косилась по сторонам, чего не могла себе позволить природная аристократка. Видимо, она добилась титула и связей через брак. Карта предупреждала о тайном намерении и лживости этой особы. Мужчина в накрахмаленной рубашке и янтарном сюртуке с ажурным узором сжимал руку, как гласило кольцо на его пальце, супруге и не подозревал про ошибочный выбор. За ложь оба будут расплачиваться несчастьями и слезами, а его жена поплатится за грехи своей жизнью. Об этом Веронию предупреждали карты.

«Снова ничего светлого, – мысленно проговорила Верония. – Это предсказание омрачило бы радость пары».

Молодая женщина давила на нее суровым взглядом, отчего Верония замялась. Они пригласили гадалку в гостиную не для того, чтобы посеять зерно сомнения в браке. Правда, что неудобна для дамы, спровоцировала бы скандал. Верония расслабилась и сказала, указывая на карты:

– Прошу, не смотрите на меня так пытливо. Ничего дурного я вам не несу, ведь карты прочат вашему союзу счастье и покой. Конечно, расклад сулит испытания на прочность ваших чувств. Сердце подскажет вам, когда должно ругать супруга, а когда следует закрыть глаза. Даже мелочная ложь сослужит во благо, если употреблять ее в меру. При благоразумии и должной осмотрительности вы преодолеете все, и вас ждет… долгий и прочный… брак.

Пара расцвела в улыбках. Верония наблюдала, как они с величайшим облегчением расслабили лица и одарили друг друга ласковыми словами. Они услышали то, что хотели. Ее искусное воображение вновь усладило чужие умы.

– Я так и думала, – залепетала молодая женщина и взглянула на мужа, – что наш брак будет поистине счастливым. Даже карты прочат нам счастье.

– Конечно, иначе и быть не может, – сказал мужчина и подал гадалке мешочек с монетами. – Благодарю, что посетили нас.

Верония приняла деньги, откланялась и вышла из гостиной. Ее душа отяготилась мыслями. Эту пару поджидал час жестокой кармы, которую она предвидела, но внутренние чувства подсказали не обманывать чужие ожидания. Пока пусть ослепляющие их чувства подарят им беззаботность. Даже выбеленная комната со столь блистательной отделкой разделяла их счастье. Лишь Верония знала мрачную истину, и ее облик контрастировал с режущей глаз белизной. Черные от природы волосы были напудрены и завиты, отчего нависали вокруг головы подобно пасмурной туче. Шляпа с широкими полями, черной лентой и темно-серым тюлем подчеркивала белизну ее лица. В темном бархатном рединготе с серебряным шнурком и перекрещивающимся пуговицами она смотрелась темным пятном среди белоснежных коридоров дома. Вся она будто не была создала для этого мира: бледная, худая, с впалыми серыми глазами. Призрак во плоти, чьи предсказания вселяли страх и ужас.

Когда Верония подошла к выходу, то услышала знакомый голос из гостиной. Она затаилась возле двери и стала подглядывать. В гостиной сидели рыжая девушка и пожилой мужчина, что пригласил их обеих. По просьбе хозяина одна гадала паре, другая – отцу супруги.

– Значит, карты сулят дальнейшее денежное благополучие? – доносился голос пожилого человека, который опирался на трость.

– Карты гласят, что для вас это естественно, – шустро отвечала ему она. Она на миг посмотрела в потолок и затем с любезным видом указала на стол. – Видите? Даже они отрицают ваши подозрения. Конечно, особой прибыли вам ждать не следует, но великих разорений не намечается. Вот смотрите, эта карта прочит вам лишь малый успех, когда как эта внушает безоблачное небо в денежных делах.

– Что ждет мою дочь? – спросил мужчина. – Я желаю знать, что преподнесет ей замужество.

– О, она будет жить в довольствии, – быстро рассказывала гостья, сохраняя плавный тон. На миг она метнула взгляд в сторону дверей, где притаилась Верония, а затем спешно продолжила: – Муж ее обеспечит деньгами и одарит заботой. Как вы видите, судьба к ней благосклонна, так что за нее будьте спокойны.

Этот голос Верония узнавала из тысячи. Лотти Роуден, ее подруга и напарница, беседовала с хозяином дома. Пока она придумывала будущее молодым супругам, Лотти лила мед в уши старшим членам этого семейства. В этом искусстве она достигла успехов. Пожилой мужчина протянул ей деньги. Лотти поторопилась к выходу. Когда она вышла, то тотчас сказала:

– Верония, неужели ты тоже уже освободилась?

Верония кивнула. Ее взгляд упал на набитый деньгами кошелек.

– Как славно, а то я уже скучаю здесь. Нас заждались.

Девушки вышли из дома и направились к карете. Кучер помог им сесть и дернул лошадей. Верония в последний раз окинула взором поместье размером с замок. Если бы хозяева знали, как щедро они заплатили за их выдумки. Лотти сменила платок на голове на убор из тафты с пестрыми лентами и перьями. Ее манеры вернулись к прежней легкости. Она с сияющими глазами пересчитала монеты и затем произнесла звучным голосом:

– Как думаешь, тот почтенный джентльмен всерьез поверил мне? Вот глупец! Мне никогда еще не платили пятьдесят золотых монет за такой пустяк. Я хоть каждый день могу придумывать ему будущее, а получать за это деньги так и вовсе, считай, подарок судьбы. Забавно, не находишь?

– Да, – холодным тоном ответила Верония. Ее привычный бесстрастный голос стал еще более холодным и тихим. – Мы хотя бы развеяли им скуку.

– Помимо этого на мою дражайшую Веронию вновь напала хандра, – подметила Лотти. – Неужели ты снова что-то увидела в этих картах?

– Да, – ответила Виата, – та молодая особа – искусная плутовка, что принесет беды сему молодому человеку. Он пожалеет, что женился на ней.

– Очередной ужас? – протянула она. – Твои карты не владеют тактом. Благо ты пожалела тех бедолаг. Мало ли какой скандал бы разразился из-за . Это уже мелочь: деньги у нас, а те люди, как и все прочие, даже поблагодарили нас. Видишь, ничего дурного мы не учинили. Думаю, мы достаточно задержались в этой провинции. Это надо отпраздновать. Кучер! – вскрикнула Лотти и выглянула в окно. – Езжай до ближайшего трактира.

Повозка свернула направо. Лотти с довольной улыбкой вновь откинулась на сиденья. Верония часто наблюдала ее такой после удачного плутовства. Эта легкость нрава особенно сочеталась с ее внешностью. Ее кукольное лицо с вздернутым носом и медным глазами окружали ярко-рыжие завитки, отчего она походила на солнце. Платье из пламенно-оранжевой тафты с белыми оборками на рукавах и фишю с пестрыми цветами раздражали глаз Веронии. После пансиона, где они познакомились, Лотти привлекала к себе внимание яркими одеждами, потому не скупилась на модные вещи. С ней Верония начала заниматься постыдным ремеслом. После одного случая, что каждый раз вносил в сердце тяжелую смуту, именно она после окончания пансиона склонила ее к обману.

Вскоре повозка остановилась около трактира у выезда из города. Кирпичное двухэтажное здание сливалось с хмурым небом. Внутри же девушки встретили зал с рядами столов, где люди ели, выпивали и что-то громко обсуждали. Аромат жареного мяса смешался с вонью от сальных свечей. После чистой усадьбы, которую они недавно почтили своим присутствием, это место напоминало пещеру. Дамы уселись за стол в темном углу, и Лотти попросила подать обед. За три года, как они занимались своим искусством, они заведи привычку обедать в трактирах, где они расслаблялись после приема у знатных особ. Лотти протянула ноги под столом и осмотрелась вокруг, пока Верония вслушивалась в разговоры.

Посетители обсуждали недавний бунт в соседнем городе. Жители были вновь недовольны, что король ничего не делает для народа. Такие новости нынче были нередки, ведь страну Кечинтон давно охватило волнение. Верония видела вокруг людских голов тучи, слышала подобие шепота перед тем, как кто-либо начинал говорить. Еще с детства она это замечала, но лишь в сознательном возрасте догадалась, что это мысли людей. Ее тело часто страдало от болезней, зато ее разум был крепок и видел мир иным. Однажды у Веронии разыгралась сильнейшая головная боль, которая предупреждала о грозовой буре. В другой раз она рыдала перед семейными несчастьями или ссорами. Ее мать верила, что она пользуется шестым чувством, а отец полагал, что она проклята дьяволом. Любви к дочери это не прибавило, ведь родители держались подальше от нее. Этот дар Верония носила в себе с рождения, и особенно он себя проявил, когда отец отправил ее в пансион при монастыре. Он твердил, что святые стены изгонят из нее нечистую силу. Увы, но его надежды не оправдались.

Верония разглядывала окружающих, пока Лотти не окликнула ее.

– Верония, знаешь, – начала она и склонилась над подругой, – нам нужно поехать в Вириан. В провинции мы предсказываем местным одно и то же, и на нас скоро нападет скука. Как тебе мысль? Сейчас там смутные времена, значит, и интерес к гаданиям возрос.

Верония отвела глаза от пытливого взора подруги. Она вслушивалась в разговоры людей за соседними столиками. «Жители вновь недовольны», «Трех человек задержала стража на улице», «Мой сын поддержал радикалов», – эти вести вселяли в сердце Веронии смуту. В деревнях бунты стали делом обыденным, многие сбегали в соседнюю страну Гишпанию в поисках лучшей жизни.

Идеи партии радикалов о свободе и равенстве за этот год разошлась среди простолюдин. Они хотели добиться всего мирным путем, но большей популярностью пользовались радикалы, которые предлагали действовать на источни всех бед. Они проникли в окружение короля, которое годами разоряло казну на прихоти аристократов, подослали агента для уничтожения влиятельных приближенных короля и подарили свободу каждому в их королевстве, в Кечинтоне. В Кечинтоне власть в руках короля из династии Нуронов, где главенствует абсолютная монархия и земли распределены между дворянством и знатными семьями.

Идеи о свободе и равенстве толкали жителей на самосуд. Многие хозяева имений нынче заканчивали свой век на виселице. Толпы людей собирались, чтобы посмотреть на их муки. Верония встретила настрой Лотти суровым взглядом. Разносчик подал блюда, и дамы приступили к ужину.

– Не ожидала подобного безумия от тебя. – Верония приняла кусок. – Сейчас наши фантазии лишь навредят встревоженным бунтами людям.

Лотти на это лишь рассмеялась и сквозь смех сказала:

– Ты в самом деле так считаешь? Дражайшая моя Верония, мы, наоборот, развлечем и развеем хмурое настроение. Если знать, когда уместнее льстить, то никому не навредим. Никто не расположен слушать ужасы и немилосердную правду.

Верония оторвалась от еды. Ее подруга сказала правду. Она уже давно не говорит, что подсказывают ей ее чувства, а потешает чужое воображение и недалекие умы. Искусство гадания давно превратилось в салонную игру вроде штосса или пикета. Верония научилась выдумывать предсказания, но истина, которую она видит, других ужасает. Если бы она говорила о черных облаках, что витали над некоторыми людьми, сгущались и окутывали шею, как веревка на виселице, то они бы отказались платить и сочли за сумасшедшую. Никому не льстит предсказание о скорой смерти. Почему она не видит светлое? Будь это так, она бы рассказала миру, как избежать несчастий. Верония опустила взор и склонила голову.

– Мы шагаем по тонкому льду, – тихо ответила она, пока прислушивалась к посетителям, – ведь столицу захватили идеи радикалов.

– Это такой шанс, – воодушевилась Лотти и прижала руки к сердцу. – Только вообрази: мы в столице! Люди ищут покой и надежду сейчас острее всего, и мы подарим их. Капля воображения и аккуратности в словах: и у нас в кармане куча золотых монет. – восторженно произнесла Лотти и блаженно улыбнулась. Ее глаза наполнились блеском. – Мы покорим свет! Ах, я жажду погадать лорду или виконту. Нет, еще лучше, герцогу! Да, я целюсь на общество людей не ниже баронетов.

– Даже сейчас ты не теряешь веры проникнуть в свет, – едва улыбнулась ей Верония.

– Нет уж, я не упущу такую возможность, дражайшая моя, мы уже достаточно побывали в домах степенных семейств. Каждый раз говорим для них одно и то же. Большей скуки и не придумаешь! Я хочу блеска, хочу внимания, хочу… хочу… хочу…

– Нам и двадцати нет, – прервала ее Верония. – Еще успеем увидеть мир. Мир только начинает открываться перед нами.

– Ах, я хочу поскорее, – с придыханием сказала Лотти и нагнулась к подруге. – Только вообрази на миг: мы гадаем в салоне аристократов, к нам обращаются с почтением, а люди кругом оценивают не только наши манеры, но и умения. Верония, дражайшая моя, заклинаю тебя, мы покорим столицу.

Пылкая причуда ее подруги всегда забавляла Веронию. Еще с монастыря она грезила о высшем обществе. Очень смелая мечта для дочери спившегося художника и бродячей танцовщицы. Верония осеклась, когда ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Она обернулась. Сзади к ней подошел мужчина в потрепанных одеждах. В трактире многие отличались небрежностью, потому она нисколько не удивилась ему. Он встретился с ее тяжелым взором: обыденным для Веронии, но вводящего в дрожь других. Она как можно любезней улыбнулась, но мужчина лишь еще раз вздрогнул. Ее улыбка всегда скорее пугала, оттого Верония предпочитала сохранять неподвижное лицо. Он чуть побледнел и через дрожь сказал:

– Это вы мисс Шарлин? Кажется, вы, по взгляду вас узнаю. Слышал, вы владеете искусством гадания. Не могли бы вы заглянуть в мое будущее?

– Да, я мисс Шарлин, – уточнила она тихим, словно могильный шепот, голосом. Меньше всего она хотела видеть очередной ужас, но Лотти уже подвинулась, освободив для него место. Она настаивала, чтобы она гадала каждому, кто готов заплатить.

– Вы можете погадать для меня? – затараторил он и отсчитал пять золотых монет. – Умоляю вас, уделите мне время.

– Повинуюсь, – с тяжелым вздохом Верония достала из кармана колоду карт.

Верония всегда была наготове напрячь воображение и взбудоражить недалекий ум. Провидицы пользуются тем, что люди внимают каждому их слову. Она пригласила его сесть на стул напротив себя. Лотти изучила взглядом мужчину. Его лицо еще не было тронуто морщинами, однако запах жженого сала, какой чувствовался в трактире всюду, от мужчины шел особенно сильно. Он резал обеим нос. Взъерошенные волосы незнакомца умоляли о расческе.

– Вы здесь работаете? – со всей любезностью спросила Верония и, чуть поморщившись, прикрыла нос платком.

– Да-да-да, я здесь был разносчиком, – торопливо ответил он, его глаза горели, – а мисс Шарлин, как всегда, догадлива. Пусть столь проницательная особа расскажет мое будущее в Инежской графстве. Я переезжаю туда завтра, потому желаю знать, что меня там ждет.

Верония тасовала колоду и не отрывала взгляд от мужчины, что с нетерпением смотрел на карты в ее руках. Он услышит лишь то, что польстит столь наивному дурачку, который осмелился перебраться в город. Подобное легковерие дорого ему обойдется. Во что впутается этот безумец? Мужчина постукивал пальцами по столу, чем натолкнул Веронию на одну мысль. Раз он столь пылок, значит, ему придутся по вкусу слова, что он будет сражаться. Пусть он услышит предсказание с золотыми горами: он невероятно обрадуется, когда узнает, что скоро сменит поношенные одежды. Лотти научила ее подмечать каждую деталь, так как они выдавали того, кто перед ними. Внешний облик и манеры помогали определить, что говорить человеку.

Верония разложила три карты на стол. В глазах незнакомца пламя разгоралось все сильней с каждым мигом. Семерка бубен, девятка червей, король пик: карты, к ее удивлению, не сгущали краски. Они гласили о дурных известиях от окружения, которые поджидают в Инеже. Девятка червей с королем пик рождали надежду, что поездка подарит ему новое положение. Над его головой не нависало тяжелое облако: смерть ему не грозила. Верония даже чуть смягчилась в лице. Ее предсказания впервые несли столько добра.

– При должном проворстве и силе духа, – начала Верония, – вы заслужите признание общества в Инеже. Король пик вам это обещает, но все не так беззаботно. Видите семерку бубен? Люди вокруг будут вселять в вас смуту. Вы одолеете их и получите за свои труды щедрую награду.

– Я знал, что эта затея удачная, – обрадовался мужчина и отдал Веронии пять золотых монет. – Даже мисс Шарлин благоволит мне. Не зря послушался совета друга! Мелкие трудности – пустяки, ведь в стране нынче все что вздумается произойдет.

– Верно, направьте силы на себя и будете счастливы.

– Благодарю вас, мисс Шарлин, – сказал мужчина и неожиданно вручил ей еще пять золотых монет.

Он покинул стол, но Верония не унимала разбушевавшиеся чувства. Ее лицо чуть оживилось. Сердце в груди затрепетало. Никогда еще ее предсказания не вселяли столь воодушевления! Лотти нагнулась через стол к подруге и самодовольно сказала:

– Как ты ему удачно польстила. Какая жалость, что он…

– Я сказала правду! – ликующе отозвалась Верония. Сердце ее бешено колотилось. – Лотти, я в самом деле это увидела!

– Твои карты научились прочить успех? – Лотти распахнула глаза от оживления подруги. – Я думала, они только пугать умеют.

– Да, и не только они! Мои внутренние чувства и карты не увидели дурных событий для него. Над ним безоблачно чистое небо! Искусство картомантии – это тебе не забава на час. В них кроются символы, судьбы, знаки, которые я вижу. Наконец-то они положительные! Все же есть во мне что-то светлое.

– Ты улыбаешься от души, – подметила Лотти, отчего Верония смутилась. – Пусть это открытие согреет твое давно затвердевшее сердце. Тебе идет иногда забывать про невозмутимость.

Верония заколебалась. На щеках проступил румянец. Она невольно смотрела на других исподлобья и невозмутимо, и лишь Лотти умела возбудить в ней чувства. Подруга вновь настояла:

– Дражайшая моя, ты бы назвала это добрым знаком. Мое предложение, наоборот, должно обрести еще большую привлекательность. Поедем, и проверишь свой, как сама называешь, дар. Давай устроимся швеями, а попутно будем гадать на картах. Не зря же нас мучили шитьем в пансионе.

Верония нахмурилась. Ее подруга вновь шагает по тонкому льду. Сколько раз она «невзначай» предлагала погадать, все ее стремления направлены на это. Каждая жертва вдыхала сладкий аромат лести и требовала все больше. В спокойное время люди при деньгах упивались фантазиями об празднествах, однако сейчас вряд ли они настроены столь романтично. В любой момент радикалы или правительство уничтожат их счастье.