Эту книгу я посвящаю своим спутникам – тем, кто до сих пор со мной, и тем, кто ушел на поиски нового мира: Бэджеру, Кэмми, Хлое, Кирку, Хану, Клэр, Кхалиси, Пятнистому Пухлику, Тиберию, Пичи и Зене «Королеве воинов» Каст.

В моем сердце всегда найдется место для вас.

1

Мир задыхался в дыму. Вязкая, как туман в зимнем лесу, пелена обволакивала Мари и Ника, обвивала их своими щупальцами. Удушливое облако опустилось на землю и развеялось с очередным порывом губительного ветра, а вдалеке прокатился дразнящий раскат грома.

– Вон он! – Мари протянула руку, указывая вперед. – Мы почти у берега. Его можно разглядеть, когда поднимается ветер.

– Ты можешь его описать? Он каменистый, или к нему можно причалить? – спросил Ник, тяжело переводя дух. Не поднимая головы, он налегал на весла, сражаясь с быстрым течением. На дне лодки рядом с Ником лежала крупная овчарка, которая не сводила с него мудрых янтарных глаз, затуманенных тоской.

– Берег илистый, почти без камней, а у воды растет кустарник – не слишком густой, но лодку спрятать можно.

Сидящий рядом с ней пес, молодая копия взрослой овчарки, насторожил уши в сторону берега и громко чихнул. Мари улыбнулась своему спутнику и потрепала ему уши.

– Знаю, но там, – кивнула она на юг, – дыма гораздо больше.

Она обернулась на юношу, который сосредоточенно греб к берегу.

– Ник, ты уверен, что нам стоит здесь причаливать? Мы ушли от пожара совсем недалеко.

Ник, не переставая грести, поднял на нее мрачное лицо, по которому струился пот. Их взгляды встретились. Видеть в его глазах печаль было мучительно больно – слишком хорошо она его понимала. Несколько часов назад он потерял отца. Несколько недель назад она потеряла мать. Быть может, в не слишком отдаленном будущем у них появится возможность разделить эту скорбь, зализать раны. Но сейчас общее горе только мешало, отвлекая внимание от опасности, которая окружала их, подобно густому удушливому дыму.

– Прости, Мари, – сказал Ник и, поколебавшись, выпалил: – Я выпрыгну здесь. Течение снесет тебя дальше по реке – подальше отсюда. Лару пусть остается с тобой и Ригелем. Я отыщу вас, когда все закончится.

Мари удивленно захлопала глазами, а когда до нее наконец дошел смысл его слов, отчаянно замотала головой.

– Ни за что, Ник. Тебе нельзя… – начала она, но он отпустил весло и взял ее за руку.

– Я должен. Должен вернуться к своему народу. Должен им помочь, хоть чем-нибудь.

– Тебя могут убить! Тадеусу ничего не стоит воспользоваться суматохой и всадить тебе в спину стрелу. И какая им будет польза от мертвеца?

– Тадеусу будет не до меня: город надо спасать от пожара. Но я буду осторожен, – заверил ее Ник.

Мари прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Она не станет думать о том, что с ним может случиться. Она не позволит страху за Ника взять над ней верх. Она не будет ему обузой. Она открыла глаза и посмотрела на него.

– Возьми Лару. Он тебя прикроет – особенно когда ты будешь слишком занят, чтобы смотреть по сторонам, – храбро улыбнулась она Нику и его псу, который жался к ногам спутника.

– Меня беспокоит его самочувствие. Я не проверял его лапы – вдруг они обожжены? Мех у него слегка опален – на вид ничего серьезного, но мне бы не хотелось заставлять его…

Огромный пес нетерпеливо гавкнул, прерывая его, и уставился на берег, как будто пытался притянуть его усилием воли.

Мари собралась с духом и непринужденно, почти шутливо, заметила:

– Видишь, он на моей стороне. Он ни за что не отпустит тебя одного.

– Ладно, ладно. Давай причалим к берегу.

Ник снова сосредоточился на веслах, направляя лодку к илистому берегу, и Мари обняла своего спутника – сына Лару, – черпая утешение и силу в узах, что связали их до конца жизни. Она понимала, почему Ник хотел вернуться к своему народу и попытаться спасти как можно больше людей от страшного пожара, пожирающего величественный Город-на-Деревьях, но мысль об опасности, которой он себя подвергает, сводила ее с ума. Мари покрепче прижала Ригеля к себе. Я только что нашла Ника. Я не могу его потерять – я и так потеряла слишком много. Ригель тихонько заскулил и принялся вылизывать ей щеку, когда их маленькая лодка коснулась земли.

Ник выпрыгнул из лодки и вытянул ее на берег по илу и камням, а потом помог Мари выбраться на землю. Лару и Ригель неотступно следовали за ним.

Взявшись за руки, они вместе с овчарками поднялись вверх по склону к узкой звериной тропе, бегущей вдоль Канала. Они постояли немного, держась за руки. Ник переводил дыхание и всматривался вдаль, словно пытался различить сквозь завесу дыма горящий город.

– Я могу пойти с тобой. Только скажи, – тихо произнесла Мари, заглядывая Нику в глаза.

– Нет! – почти закричал он, но тут же взял себя в руки и продолжил уже спокойнее: – Нет, Мари. Они могут обвинить в пожаре тебя.

Мари нахмурилась.

– Но пожар устроила не я. Клетки загорелись сами. При чем здесь я?

– Я это знаю. Ты это знаешь. Но я готов поспорить, что Тадеус будет петь другую песню. Я позабочусь о том, чтобы люди узнали правду, но это будет позже. Сейчас главное – победить огонь. И еще… в дыму кто-то был.

Мари удивленно распахнула глаза.

– Ты тоже это видел!

Ник кивнул.

– Теперь это кажется каким-то наваждением, но я могу поклясться, что видел, как огонь и дым приняли облик женщины.

– Не просто женщины, – поправила его Мари. – Богини.

Ник беспокойно дернул плечами.

– Богини так богини. Может, ты и права. Ты у нас – знаток богинь, не я.

К облегчению Мари, в его словах звучало не обвинение, а сдержанное любопытство.

– Я вовсе не знаток. Вот мама – другое дело. Великая Мать-Земля никогда со мной не говорила. Словно ей до меня не было никакого дела.

Ник горько усмехнулся.

– Сегодня она определенно изменила свое мнение. Она тебя спасла.

– Нас, – твердо поправила его Мари. – Если это действительно была Богиня, а не игра дыма и пламени, то она спасла нас – всех четверых. Может быть… может быть, она сделает это снова? Может быть, мне следует пойти с тобой и помочь тебе спасти Племя?

– Нет, – повторил он. – Слишком много «если» и «может быть». Я не стану рисковать. Я не выдержу… – Ник осекся, пытаясь справиться с дрожью в голосе. Он глубоко вздохнул и вытер со лба пот, прежде чем продолжить. – Я не выдержу, если с тобой что-то случится, Мари. Понимаешь?

– Понимаю, – заверила она его. – Прекрасно понимаю.

– Хорошо. – Он облегченно выдохнул и расслабил плечи. – Мы с Лару пойдем туда, сделаем, что сможем, и вернемся в твою нору.

– Прошу тебя, будь осторожен.

Он приподнял ее лицо за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Ты ведь понимаешь, почему я должен идти?

Они кивнула и быстро заморгала, прогоняя непрошенные слезы.

– Там твои друзья. О’Брайен и Шена. Ты должен попытаться их спасти.

Он грустно улыбнулся.

– Да, но дело не только в них. Мари, среди моих соплеменников много хороших людей. Я знаю, тебе сложно в это поверить, но это… это как с твоей подругой Зорой.

– Зора? О чем ты?

– Ну… когда я впервые встретил Зору, она хотела меня убить или, по крайней мере, оставить умирать от ран – просто потому, что видела во мне только врага. И лишь со временем она разглядела во мне меня. Пойми, точно так же дело обстоит с моим народом. Доверься мне, Мари. Прошу тебя.

Мари глубоко вздохнула.

– Я тебе верю. Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня – и на Ригеля. Спаси своих друзей, Ник. А потом возвращайся ко мне.

– Я вернусь, Мари. Клянусь.

Ник взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее губам. В его поцелуе Мари различила вкус дыма, пота и печали. Она прильнула к нему, пытаясь поделиться с ним силой, которая бы поддерживала его и вернула к ней.

– Я принимаю твою клятву, – сказала она, прерывая поцелуй, и крепко обняла его. – И буду тебя ждать.

Ник помедлил, не желая ее выпускать, а потом разомкнул объятия, развернулся и вместе с Лару растворился на тропе в дыму.

Ригель тихонько заскулил, провожая Ника и Лару взглядом. Мари опустилась на колени рядом с подросшим щенком, обвила руками его черную шею и прижалась щекой к густому мягкому меху.

– Знаю, знаю. Я тоже волнуюсь. Но Ник прав. Если мы пойдем с ними, выйдет только хуже. И потом, мы должны вернуться к Зоре. Если ветер переменится, огонь может перекинуться на нашу территорию. А еще надо найти женщин с Фермерского острова. Им понадобится наша помощь. – Она снова крепко обняла пса и поцеловала его в лоб, прежде чем отпустить. – Пойдем, дружок.

* * *

Ник остановился, когда они с Лару шагнули в ручей недалеко от Города-на-Деревьях, – он узнал знакомые места, несмотря на то что лес был затянут черным дымом. Он оторвал от туники полосу ткани, тщательно пропитал ее водой и быстро ополоснул тело.

– Лару, полезай в воду. Хорошенько намочи шерсть. Если мы хотим бороться с огнем, важна будет любая мелочь.

Огромный пес послушно вошел в ручей и улегся в воду, оставив на поверхности только нос, глаза и кончики черных ушей.

– Молодец. Хороший, умный мальчик. Я люблю тебя, Лару. Я люблю тебя, – пробормотал Ник и с нежностью погладил Лару по голове.

Овчарка подняла на него глаза, и Ник почувствовал бремя возникшей между ними связи, когда от пса к нему потекли грусть, сожаление и чистая, безусловная любовь. Стоя в чистой воде, Ник опустился на колени рядом с Лару и заглянул в его умные янтарные глаза.

– Я тоже по нему скучаю. И всегда буду скучать.

Ник изо всех сил сопротивлялся отупляющему отчаянию. Всего несколько часов назад его гордый отец, Жрец Солнца и предводитель Древесного Племени, стоял рядом со своим спутником, альфой по имени Лару. Сол выступил против Тадеуса и Сирила, против предрассудков и невежества Племени, защитил Мари и потребовал освобождения Землеступов, которых его народ в течение многих поколений держал в рабстве.

Сол был отважен, мудр и делал то, что считал правильным. Не раздумывая ни секунды, он спас Мари ценой собственной жизни.

Ник знал, что будет возвращаться к этой сцене всю свою жизнь, вспоминая, как Тадеус вскидывает арбалет и целится в Мари, Сол толкает Мари в сторону и стрела, предназначенная ей, пронзает его сердце. А потом пламя пожирает причал, плавучие дома, тело его отца – и едва не пожирает Лару.

Ник нежно приподнял голову пса. На морде Лару уже проступили серебристые крапинки, но его тело оставалось мощным и крепким. Его густой мех лоснился здоровьем. Он только недавно достиг расцвета сил.

– Спасибо, что выбрал меня. Спасибо, что не умер вместе с отцом, – негромко сказал Ник.

Голос его дрожал, а по щекам медленно струились слезы. С самого детства он мечтал, как однажды какая-нибудь овчарка выберет его в спутники – сделает выбор, на который нельзя повлиять, который нельзя предсказать или изменить. В последние годы он надеялся, что его выберет один из щенков Лару, и даже какое-то время верил, что это будет Ригель.

Никогда, ни секунды за всю свою жизнь он не предполагал, что Лару переживет его неутомимого, пышущего здоровьем отца и выберет в спутники его, Ника.

– Я всю жизнь только и мечтал, чтобы меня выбрала овчарка. А теперь, когда это произошло, я готов отказаться от своей мечты – готов отдать все, лишь бы отец был жив.

Человек и пес склонили головы в едином порыве тоски и боли от потери. Из глубины отчаяния их вырвал Лару. Он резко поднялся, отряхнулся, выпрыгнул из воды на тропу, ведущую в Племя, и оглянулся на Ника, подкрепляя ободряющим лаем волну любви и утешения, которую он направил своему новому спутнику.

Ник уставился Лару в глаза и увидел в них будущее – будущее, рожденное из пепла старой жизни, навсегда оставшейся в прошлом; это будущее засияло бы ярче солнца, которому служил его отец, если бы он, Ник, нашел в себе силы подняться и собрать из обломков своего разрушенного мира новый.

Он вспомнил твердый взгляд серых глаз Мари и понял, что обязан найти в себе силы. Ради отца и Лару, ради Мари и Ригеля – даже ради себя самого Ник обязан был найти в себе силы.

Мысленно он пообещал себе и своему спутнику: «Мне хватит сил!».

– Ну, пошли!

Ник обернул вокруг шеи мокрый лоскут ткани, завязав его так, чтобы в случае необходимости прикрыть нос и рот, и поспешил за овчаркой.

Уверенной трусцой они двинулись дальше. Ветер поднялся снова, донося до них дразнящие раскаты далекого грома. На очередном подъеме тропы Лару остановился и подождал, пока Ник его догонит. Они постояли немного, переводя дух. И тут ветер зловеще завыл и переменился.

Когда дым отнесло в сторону, Ник почувствовал облегчение. Они с Лару жадно глотали прохладный, чистый воздух до тех пор, пока остатки дыма не развеялись, открывая их глазам полыхающий среди деревьев город. Дыхание замерло у Ника в горле. Вся северная часть их дома была объята пламенем. Он увидел, что его соплеменники повалили несколько самых больших и старых деревьев, на которых размещались с любовью обустроенные гнезда, чтобы лишить наступающий огонь пищи. Кажется, это сработало – особенно когда ветер переменился, унося огонь прочь от сердца города.

Но Племя уже успело заплатить страшную цену.

– Нет, – прохрипел Ник. – Нет, – повторил он и в отчаянии упал на колени, глотая бессильные слезы и глядя, как пламя пожирает его народ и место, которое служило ему домом всю его жизнь.

Лару прижался к нему. Ник обхватил пса рукой, и от ощущения близости спутника, от его силы и любви ему стало немного легче.

– Я должен остановить огонь, Лару. Не знаю, как, но я должен это сделать.

Лару грустно заскулил, но тут же собрался, решительно гавкнул и, вывернувшись из объятий Ника, сделал несколько шагов по тропе, после чего обернулся и выжидающе уставился на своего спутника.

– Ты прав, здоровяк. Хватит рассиживаться, пора за дело.

Они с Лару бросились вперед. Через пару минут они встретили напуганных и перепачканных сажей Псобратьев, бегущих от огня. В глаза Нику бросились ожоги, синяки и открытые раны. Люди брели вперед с таким отсутствующим видом, словно их души остались в полыхающем за спиной городе.

– Ник! Боже, Ник. Ты жив!

От группы, пошатываясь, отделилась женщина. Он машинально поддержал ее за локоть, хотя не узнал ее лица, измазанного сажей и потом, пока овчарка у ее ног не поприветствовала Лару.

– Шена! Вы с Капитаном живы! Ты видела О’Брайена? С ним все хорошо?

– Когда я видела его в последний раз, он был жив, – кивнула Шена, пытаясь перевести дыхание. Мимо них медленно, словно погруженные в кошмарный сон, брели их соплеменники. – Но он вернулся в город. – Она слабо махнула рукой на пылающий лес. – Он сказал, что слышал, как плачут щенята Фалы. Он сказал, что… что он их спасет. – Она всхлипнула. – Как он вздумал их спасать? Разве в таком аду можно уцелеть?!

Ник схватил ее за плечи и заставил посмотреть ему в глаза.

– Шена, дыши глубже. Успокойся. Сейчас же. Ты нужна этим людям.

Шена дрожащей рукой стерла со своего грязного лица пот, слезы и сажу.

– Ладно. Да… Ты прав. – Она неуверенно кивнула и ухватилась за Ника, как за спасительную соломинку. – Что мне делать?

– Вы идете в правильном направлении. Продолжайте двигаться к Каналу. Если ветер снова переменится, то загорится весь лес. Канал – ваша единственная надежда.

– Но многие ранены. Рядом с Каналом нет никаких припасов. Как я могу им помочь? Ник, по-моему, все целители погибли. Они отказались покидать лежачих больных в лазарете. Я слышала их крики. Наверное, я до конца жизни буду слышать их крики.

Ник встряхнул Шену за плечи.

– Прекрати! Не думай об этом. На платформе для дозорных – той, что рядом с Каналом – есть запас провианта, ты прекрасно об этом знаешь. Идите туда. Если целители мертвы, нам придется взять на себя их работу.

– Где Мари? Она же целительница. Она может помочь. А Сол? Где наш Жрец Солнца?

Ник постарался, чтобы его голос звучал спокойно и твердо.

– Мари пришлось вернуться на территорию Землеступов. А Сол погиб.

Шена помотала головой, в ужасе распахнув глаза.

– Сол погиб? Нет. Не может быть. Даже солнце от нас отвернулось!