© Ф. Маляренко, 2020

© Издательство «РуДа», 2020

© Т. Ракова, 2020

Принцесса Гельсина

– К нам идёт она, – на своём цветочном языке шептали лепестками высокие георгины.

– Наша принцесса, – вторили им алые, чайные, голубые и бордовые розы и поворачивали к ней свои тугие бутоны.

– Нет её краше, – шептали алые маки.

– Я бы мечтала украсить её пышные золотые волосы, – вздыхала белая хризантема.

– Как легка её походка, – восхищались анютины глазки.

– Она стройная, как мы, – с гордостью вторили гладиолусы.

И тот, кто знал язык цветов, приготовился бы к встрече с высокой принцессой голубых кровей, с холодной красотой в ледяных глазах, в золотом наряде и хрустальных туфельках на длинных стройных ногах. Но цветы по-другому определяли красоту. Гельсина, дочь садовника, была невысокого роста, чуть полноватая и с рыжей густой копной на голове. Её руки, оттого что она копалась в земле, вырывала сорняки и с любовью окучивала цветы, были тёмными, с мозолями и в цыпках. Платье было штопано-перештопано и в заплатках. Отцу, хоть он и был королевским садовником, платили немного, и у него не хватало денег на новую одежду для любимой дочери. Подошвы деревянных башмаков стёрлись, да и внутри башмаки давно развалились, и девочка натирала в них ноги до кровавых мозолей. Но Гельсина понимала язык цветов, слышала, как они восхищались ею, и видела себя такой, какой они её описывали. И, конечно, то же самое, что и цветы, думала маленькая, как стрекоза, цветочная фея Флоринда. Она прилетала в королевский сад насладиться ароматом роз, полакомиться нектаром и послушать их рассказы о дальних прекрасных странах, из которых они приехали, когда были ростками, клубнями и семенами.

В голубых глазах Гельсины было столько любви к цветам, за которыми она старательно с раннего утра и до заката ухаживала, что те по-своему видели её красоту. А вот людей она боялась, потому что нормальных при дворе короля она никогда не встречала. По дворцу, дворцовой площади и саду прохаживались заносчивые придворные. Они лебезили перед королём, королевой и принцем, а тех, кто был ниже их по званию и сословию, презирали, и если и говорили с ними, то свысока и через платочек, смоченный духами, чтобы не вдыхать запах простолюдинов. Их они называли мерзким и подлым сословием. Поэтому Гельсина, завидев кого-то из дворца, пряталась в цветах, и те, жалеючи, накрывали её.

Но больше всего она боялась молодого принца. Он был настолько красив, что любил себя больше всех. Принц никогда не отходил от зеркала и любовался собой. И под стать красоте звали его Нарциссом. Когда он узнал, что яркие весенние золотистые цветы носят его имя, взял саблю и выкосил их на клумбе.

– Нарцисс в моём королевстве должен быть один, – довольный своей победой над беззащитными растениями заявил он и пошёл во дворец праздновать победу с дружками.

– Я покорю весь мир, – хвастался он перед ними. – И весь мир будет валяться у моих ног, как эти жалкие жёлтые ничтожества.

О красоте принца ходили легенды, и принцессы ближних, дальних и тридевятых королевств мечтали стать его невестами. Они приезжали на балы, которые устраивал король, и были счастливы, если Нарцисс приглашал их на танец. И если принцессы не говорили ему комплиментов и не восхищались его красотой, он мог оставить свою партнёршу одну среди танцующих и уйти к зеркалу, чтобы в очередной раз полюбоваться собой.

– Когда я завоюю весь мир, – говорил он своему отражению, – я устрою конкурс из самых красивых девушек и только тогда выберу себе невесту…

А бедная Гельсина… Она так рыдала над срубленными стеблями цветов, которым отдала столько сил и всю душу. Девушка бережно собрала их, отнесла в свой домик и поставила во все вазы, горшки, кружки и кастрюли, чтобы они ещё немного пожили.

Однажды солнечным летним утром, после небольшого тёплого дождичка, всё было, как обычно, и ничего не предвещало беду. Цветы напились влаги и подставили небесным лучам свои насыщенные цветом нежные лепестки. Пчёлы, шмели и бабочки слетелись пить сладкий душистый нектар, и даже фея цветов не удержалась и прилетела в гости к Гельсине в её прекрасный сад.

Во дворец с визитом приехал король из двушестого королевства с королевой и принцессой. Погостить, обсудить общие дела и заодно, может, посвататься к молодому принцу и тем самым укрепить союз королевств. Гостям показали дворец, укрепления вокруг него и, конечно же, сад. Королева и принцесса из двушестого королевства были восхищены цветами. Они только и говорили об их красоте и даже попросили дать на время садовников, чтобы те повторили эту прелесть в их королевском саду.

«Какие неправильные принцесса и королева», – думал Нарцисс. Обычно все восхищались его красотой. Принцессы краснели, бледнели и даже падали в обморок. А эти говорили только о цветах, и, кажется, вообще не замечали принца.

– Ах так?! Подать мне коня, – приказал он конюху. Тот привёл ему белоснежного скакуна. Нарцисс легко вскочил в седло и, размахивая шпагой, полетел в сад, на ходу сбивая бутоны и головки цветов. – Так вам и надо! А то решили соперничать со мной!

Бедные беззащитные цветы летели на землю, а те, кого он ещё не успел срубить, закрылись от страха в бутоны, как в вечерний час. Закрыла глаза и Гельсина: этот ужас надвигался на неё.

– Ах ты, жалкий трус! – закричала фея цветов. – Я тебя за это накажу!

Она полетела навстречу скакуну и прикрыла крыльями ему глаза. Конь решил, что упёрся в стену, затормозил передними копытами, и принц вылетел из седла. Он несколько раз кувыркнулся на протоптанной земляной дорожке. У него были хорошие учителя: научили его правильно падать.

– Я тебя заклинаю! – закричала фея своим наитончайшим голоском. – Ты увидишь и услышишь этот мир по-иному.

Когда Нарцисс открыл глаза, он услышал стоны, крики о помощи и проклятья в свой адрес.

– Помогите! – кричали цветы. – Спасите! – стоны доносились с кустов роз. – Срочно перевяжите меня, я ранен, я погиб, Нарцисс – убийца!

И впервые в жизни сердце принца наполнилось жалостью к этим когда-то молчаливым созданиям. От стыда он покраснел. Боль цветов передалась ему. И в тоже время беспомощность и незнание, как помочь этим беззащитным, обездвижили его.

И тут он увидел божественной красоты девушку в прекрасном жёлтом платье и с копной золотых волос. «Откуда она взялась? – подумал Нарцисс. – На этом месте, когда я мчался на коне, стояла Замарашка, дочь садовника». А этот прекрасный, небесной красоты ангел, краше всех приезжавших во дворец принцесс, умело обрабатывал обрубленные концы кустов чёрной густой мазью и забинтовывал их.

– Это, наверное, подарок, посланный Всевышним, спустился в сад, чтобы спасти цветы от принца-варвара. И Нарцисс неожиданно понял, что должен помочь девушке. Он встал рядом, набрал пальцем немного вара из рук девушки, замазал обрубленную ветку, оторвал от бинта лоскут и обернул срез. Может, принц сделал это неуклюже, но впервые в жизни он получил удовлетворение от содеянного. Мазь имела неприятный запах и испачкала его холённые белые пальчики, но он не обращал на это внимания. Нарцисс прихватывал вар, отрывал лоскутки, но девушка при этом старалась отодвинуться. Он чувствовал неприязнь, исходившую от неё. И в тоже время этот ангел словно сиял божественным светом. И это удивляло его ещё больше. Раньше принцессы считали за счастье, когда он дотрагивался до них на балу. А эта отодвигалась и боялась его прикосновений.