Сердце хирурга

Но я глубоко убеждён, что подлинным хирургом может стать только человек с благородным и добрым сердцем.

Сколько помню себя студенткой ныне Первого Санкт-Петербургского медицинского университета, а ранее - 1 ЛМИ, всегда фамилия этого великого человека произносилась нами с благоговейным придыханием, словно и права мы на это не имеем.
ДеБейки назвал профессора Углова нашим "национальным достоянием". "Он двинул хирургию так же высоко, как вы двинули покорение космоса,"- скажет однажды видный американский кардиохирург. "Мы преклонялись, равнялись на хирурга Божией милостью," - будут потом о нем вспоминать.

Федор Григорьевич Углов родился в царском 1904 в городе Киренске, пережил революцию, Великую Отечественную, блокадный Ленинград... Начиная с самого низа, он прошел все этапы становления Врачом от маленьких анатомических залов до рукоплесканий всего мира. Небольшого роста, всегда казавшегося моложе своего возраста, не бравшего в рот ни капли алкоголя, поначалу не все его пациенты признавали в Федоре Григорьевиче того самого легендарного врача, который брался за все операции. То, что сделал Углов для медицины - бесценно. Операции на пищеводе, средостении, суставах, брюшной полости, операции на легких! Долгое время его диссертация по резекции легких оставалась единственным учебным пособием для врачей. Операции, за которые не брался никто, целые поколения, которые обязаны жизнью - все это Федор Григорьевич.
А еще он- дети, которых он спас и которые беззаветно ему доверяли, простые люди, которые никогда не получали отказа, огромное доброе сердце Человека, преданного медицине, бесконечное благоговейное уважение ко всем своим учителям - от сельского фельдшера до великого Петрова, известного по всей России - даже после того, как фамилия его получила мировое признание, это память о родной Сибири, о родном городке, это крепкая связь - как дерево не растет без корней, так и Федор Григорьевич не мыслил себя без своего Киренска, это целая плеяда врачей, которые вышли из-под его крыла.

Удивительная тяжелая жизнь этого человека уместилась в эту небольшую книгу. Каждое слово в ней - просто до безобразия, все его решения, клинические случаи, мысли - все простое, но такое красивое, умное, правильное, светлое. Слова сплетаются в оду любви к медицине, к людям, к стране. Огромное его сердце на ладони, и как он дарил свое бесконечное тепло каждому, кто приходил к нему за помощью, так и каждому из нас Федор Григорьевич отдает часть себя в этой книге.

Гордо мне. Гордо учиться там, где ступала нога этого Великого врача,где он работал,где под его руководством наша клиника хирургии расцвела.

Мы все потеряли его в 2008. Ему было 103 года. На дворе было 22 июня. А 22 июня 41 года началась война, которая оставила на нем свою печать - печать настоящего Врача, который собой прикрывал больных на операционном столе от осколков стекол после ударной волны взрывов.

Must read, если вы забыли лицо настоящей человечности.

И есть еще одно кое -что. Наверное, есть какое-то особенное внутреннее величие в умении говорить о блестящих победах в борьбе за чужую жизнь и рядом -о самых страшных поражениях.

Федор Григорьевич не всегда был справедлив к своим ученикам, не всегда приятен и дружелюбен,но когда дело касалось пациентов, по их воспоминаниям (удивительно, но каждый второй из курируемых мной больных встречался с ним так или иначе), он был удивительно нежен,добр,терпелив и внимателен. Постаревший и наверняка уставший от окружающих людей Углов никогда не уставал от больных и всегда оставался с ними,как охарактеризовала его однажды пожилая пациентка, "человеком невероятной души".

Вот бы хоть на самую каплю быть похожей на его тень.

Это как раз тот случай, когда немаленькую книгу я читала взахлеб, а когда все же отрывала от нее голову, то начинала направо и налево сыпать фактами из биографии главного героя. Да, автор «Сердца хирурга» не писатель и это порой заметно. Да, страницы о торжестве коммунизма и победе революции я предпочла бы вовсе пропустить (буду перечитывать – так и сделаю). Но все же – КАКАЯ книга! КАКОЙ человек!

В "Сердце хирурга" – подробная история развития отечественной торакальной хирургии глазами одного из самых выдающихся ее представителей. В этой книге – путь мальчишки родом из небольшого сибирского городка, который однажды твердо решил стать хирургом и стал таким хирургом, о котором с восхищением отзывались не только отечественные, но зарубежные коллеги. Редкий (к сожалению) случай, когда человек с самых юных лет отчетливо понимал, в чем заключается его призвание. Который сделал все, для того чтобы достичь высот в своей профессии. Который свою последнюю операцию провел накануне собственного… столетия!

Стыдно признаться, но как много всего я не знала! Сегодня, когда даже при удалении зубов стоматологи временами применяют общий наркоз, страшно подумать о многочасовых сложнейших операциях при местной анестезии. А здесь – иссечение и удаление легких, ампутации – все под местным наркозом! Как не отдать должное хирургам, когда им приходилось не только держать скальпели, но и быть анестезиологами, внимательно следить за состоянием оперируемого, чтобы, с одной стороны, не превысить максимальную дозу анестетиков, с другой стороны, не допустить, чтобы больной погиб от болевого шока.

Работа врача, а, тем более, хирурга, кроме идеального знания основ предполагает постоянное самосовершенствование. Вот уж воистину та область, где, наверное, всегда будет место для инноваций, новых открытий, методов, лекарств. И все же невероятно, сколько препятствий пришлось преодолеть хирургам того времени и, в частности, Федору Углову на своем пути. Если сейчас переливание крови – обычное дело, то в тридцатых годах минувшего века эта процедура была экспериментальной, но потенциально очень и очень многообещающей. Как быть? Пробовать, иной раз, расплачиваясь за новаторство жизнями своих пациентов.

Вся жизнь Федора Углова – это напряженный поиск новых методов, новых путей, для того, чтобы спасти жизнь. Все только для них, для больных, которые уже ждут, и промедление может оказаться для них смертельным. Целая вереница пациентов Федора Углова проходит перед нашими глазами. Они настоящие. Каждый со своей судьбой, со своими горестями.

Как случилось так, что сейчас мы привыкли признавать за хирургами право на определенную душевную черствость? Мне самой, признаться, казалось, что если между пациентом и врачом не будет определенной дистанции, если врач будет принимать проблемы пациента слишком близко к сердцу, то это не лучшим образом может сказаться на лечении. Ерунда все это, господа мои хорошие. Уж если чьему мнению доверять по этому вопросу, так одному из лучших хирургов минувшего века. А он, как мне кажется, все страдания своих пациентов пропускал через себя. И именно осознание того, что за каждым сложнейшим диагнозом стоит живой человек со своими болями, надеждами и чаяниями, заставляло его действовать: искать и сомневаться, ошибаться и побеждать. И отсюда неизбежный вывод – хирург не принадлежит себе. Он не принадлежит своей семье. До семьи ли, когда даже дома снова и снова, в сотый, двухсотый раз приходится тренироваться над анастамозом, потому что в клинике лежит шестилетний ребенок, который будет обречен на мучительную смерть, если во время операции запутается нить.

Наверное, будущим врачам книга будет полезна, прежде всего, подробным описанием новаторских операций Углова. Но для меня не менее интересно было узнать мнение выдающегося хирурга по околомедицинским проблемам. В каких случаях допустимо идти на рискованную операцию? Каким должен быть главный врач клиники? А рассуждения Федора Григорьевича о том, как мы расплачиваемся за хамство инфарктами? А его слова о том, что хирург должен сострадать своим больным, а иначе не место ему возле операционного стола и вообще в медицине?

Да, кое-что в книге показалось мне спорным. Но все, что сказано Федором Угловым, не сомневаюсь, сказано от души. Нельзя усомниться в искренности сердца, которое спасло сотни других сердец.

Читайте эту книгу, будущие и настоящие врачи! Умоляю, читайте!..

Всё повидавший на пути своём,
Изведавший все горести на свете,
Из благ земных прошу лишь об одном –
Пусть никогда не умирают дети.
Я понимаю: этому не быть,
Смерть без разбора расставляет сети,
И всё ж я не устану говорить:
"Пусть никогда не умирают дети".
Автор: Кайсын Кулиев

На самом деле, очень сложно что-то говорить. Слишком тонкая, практически размытая грань между оценкой книги, человека и труда всей его жизни.
Как художественное произведение для любого читателя - малоценная и, наверное, сложная и не всегда интересная вещь. Как история жизни и становления одного из величайших отечественных хирургов Фёдора Григорьевича Углова, для любого медика книга бесценная.

Моя жизнь крепко связана с медициной. Даже не так. Медицина - моя жизнь. Теперь уже точно. А хирургия очень долго была мечтой, пусть и несбывшейся. Поэтому я до обидного четко представляю себе все то о чем пишет автор.
Даже сейчас в современном мире с продвинутыми технологиями, несоизмеримо большим объемом знаний и ужасающим количеством источников информации врачи ошибаются. Потому что тоже люди. Все тот же человеческий фактор. И реально на подсознательном уровне всегда грызет сомнение: "а не ошибся ли я", "вдруг что-то забыл", "правильно ли я написал". Я вижу, как люди жертвуют своими семьями ради других. Вижу слёзы потрясающего врача, когда пациент умоляет спасти ребенка и с искренней верой говорит, что точно знает, что все получится, а никто не представляет, что с ним и что делать. Конечно, работа никого не делает святым. Может быть наоборот служит лакмусовой бумажкой, проявляя все лучшее и худшее в каждом. Много циников, много равнодушных, но много и горящих на работе. Это тяжело.
А как со всем этим было возможно справляться, когда чтобы подготовиться к операции надо было учить язык, с помощью переводчиков разыскивать статьи и переводить их, в попытке добыть новые данные. Когда операции на сердце проводились впервые(!), под местной анестезией. Когда надо было не сломаться после неудач, не дрогнуть, а снова идти вперед.
Не представляю. Могу только восхищаться. Мужеством, талантом, упорством.

Оценивать Углова как человека мне не хочется. Не все пришлось по душе, не совсем я согласна, но человек, сотворивший столько добра за свою жизнь, стоит где-то за гранью чужих оценок и суждений. Пусть не все понятно и близко, но, в то же время, сколько мудрости в его тексте. И очень горько читать его сравнения советской и зарубежной медицины, видя, во что превратилось наше здравоохранение, когда-то одно из лучших в мире.

Не думаю, что людям далеким от медицины будет интересна эта книга, слишком много тут специфики и тонкостей, но рискну предположить, что для любого студента медика она должна входить в обязательную базу.