Часть первая
Жизнь до грязи

Сын настоящего полковника

Максим Галкин родился 18 июня 1976 года в Наро-Фоминском районе Московской области в семье военного: его отец, Александр Александрович Галкин (6.10.1935), служил офицером в бронетанковых войсках. Родом он был с Урала, из русской рабочей семьи. Закончив среднюю школу в первой половине 50-х, он поступил в Ульяновское танковое училище. После его окончания (1958), был распределен в войска, где начал свою службу с должности командира взвода.

В начале 60-х Галкин уже дорос до должности заместитель командира роты. Тогда же и женился на 20-летней студентке физмата Наталье Григорьевне (16.01.1941). Она была родом из Одессы: родилась в еврейской семье с одесско-литовскими корнями. Вскоре у молодых родился первенец – сын Дмитрий (22.11.1964).

Рождение сына совпало с поступлением Галкина-старшего в Военную академию бронетанковых войск имени Р. Я. Малиновского, которую он благополучно закончил в 1968 году. Это позволило ему значительно улучшить свою военную карьеру: Галкин стал начальником артиллерии полка, перебрался служить поближе к Москве. А в середине 70-х он пошел еще дальше – поступил учиться в Военную академию Генерального штаба. Его супруга Наталья трудилась в научной сфере: стала кандидатом физико-математических наук и работала в должности старшего научного сотрудника, а сын Дмитрий учился в школе. Короче, в дружной семье Галкиных жизнь текла вполне размеренно, и казалось, ничто не может поколебать ее спокойного течения. Но это оказалось не так. Окруженная двумя мужчинами, Наталья Григорьевна вынашивала мечту родить еще одного ребенка – девочку. Однако каждый раз разного рода обстоятельства мешали осуществиться этой мечте. Но в середине 70-х ситуация оказалась как никогда благоприятной. Единственный сын уже достаточно подрос и мог стать достойным помощником матери в деле воспитания новорожденной. Не был против и Галкин-старший, который прекрасно понимал, что если не сейчас, то уже никогда (в январе 1975 года Наталье Григорьевне исполнилось 34 года). Короче, все члены семьи Галкиных хотели очередного прибавления в семействе. И оно случилось. Правда, на свет родилась не девочка, а еще один мальчик, которого назвали Максимом. Причем имя новорожденному придумал его 13-летний брат, а родители с этим предложением согласились.

Отметим, что 18 июня 1976 года было пятницей. Вечером того дня свой третий в том месяце концерт давал в столичном Театре эстрады на Берсеневской набережной Ленинградский театр миниатюр во главе с великим сатириком Аркадием Райкиным. Вспомнилось это не случайно. Как мы знаем, Максиму Галкину суждено будет стать не военным, как мечтал его отец, а артистом эстрады – юмористом. И хотя родился он не в Москве, а в 55 километрах от нее (в Наро-Фоминском районе, где его семья в то лето отдыхала вдали от городской суеты), однако, видимо, флюиды райкинского таланта были настолько всепроникающими, что добрались даже за пределы Московской кольцевой автодороги.

Коль уж речь у нас зашла о людях, которым суждено оказать определяющее влияние на героя нашего рассказа, мы просто не можем упомянуть еще одно имя – Аллы Пугачевой. Хотя в ту пору она, в отличие от Райкина, только находилась на подступах к своей всесоюзной славе, однако определенный вес в эстрадной тусовке уже имела. И без дела в том памятном июне 1976 года тоже не сидела. Была она в ту пору солисткой популярного вокально-инструментального ансамбля «Веселые ребята» и 22—27 июня (к тому времени Наталья Григорьевна Галкина уже благополучно выписалась из роддома) выступала с ним на эстрадной площадке ВДНХ. Естественно, Алла Борисовна даже представить себе тогда не могла, что в те самые дни на свет появился мальчик, которому 35 лет спустя суждено будет стать ее очередным супругом – самым юным из всех остальных. Тем более что в те годы Алла Борисовна предпочитала иметь возле себя в качестве мужей или любовников мужчин старше себя (напомним, что будущая примадонна родилась 15 апреля 1949 года). Например, руководителя «Веселых ребят» Павла Слободкина (1945 – разница в 4 года) или руководителя Государственного оркестра Армении Константина Орбеляна (1928 – разница в 21 год). А в ноябре 1976 года, когда Максиму Галкину исполнится 5 месяцев, подле Пугачевой окажется мужчина, которому суждено будет стать ее вторым официальным супругом. Речь идет о кинорежиссере Александре Стефановиче (1944 – разница в 5 лет).

Но вернемся к Максиму Галкину.

По его же собственным словам, талант пародиста проснулся в нем достаточно рано – лет этак в 4—5. Это было не удивительно, учитывая то, какой популярностью пользовался в СССР в те годы сам жанр пародии. А главной всесоюзной площадкой для популярных пародистов, без сомнения, была телепередача «Вокруг смеха», которая начала выходить в 1978 году и которую юный Максим Галкин наверняка видел. Здесь стоит несколько отвлечься и хотя бы вкратце рассказать о самом жанре пародии (согласно эстрадной энциклопедии: это номер в спектакле, основанный на иронической имитации (подражании) как индивидуальной манеры, стиля, характерных особенностей и стереотипов оригинала, так и целых направлений и жанров в искусстве).

Своими корнями пародия уходит в античное искусство, а в России издавна присутствовала в скоморошных играх, балаганных представлениях. В советские годы она благополучно продолжила свое существование и даже более того – обрела новые формы. Однако портретная пародия (имитация голоса того или иного артиста), которую возьмет за основу М. Галкин, на советской эстраде вышла на первый план в 60-е годы. Самыми известными пародистами тогда считались Зиновий Гердт, Юрий Филимонов, Геннадий Дудник. В следующем десятилетии среди пародистов блистали Виктор Чистяков, Геннадий Хазанов, Владимир Винокур. Увы, но первый (кстати, самый талантливый) проработал на эстраде до обидного мало – всего около трех лет, после чего трагически погиб в авиакатастрофе в мае 1972 года. Если бы не эта трагедия, Чистяков мог стать самым выдающимся советским пародистом (особенно искусно он имитировал певиц: Клавдию Шульженко, Людмилу Зыкину, Эдиту Пьеху, Майю Кристалинскую и др.).

Короче, Максиму Галкину было у кого учиться и кому подражать, сидя либо у телевизора, либо слушая пародистов по радио и с виниловых пластинок, которые тогда были практически в каждой советской семье. В итоге уже с четырех лет он стал имитировать голоса… своих родителей. Особенно хорошо он это делал в отношении матери, которая любила говорить по телефону и делала это порой настолько эмоционально, что юный Максим просто не мог пройти мимо этого. Однако не одной только пародией ограничивалось дело.

В самом начале 80-х Галкина-старшего распределили служить в ГДР. Причем ни кем-нибудь, а начальником вооружения Группы советских войск. Там семья Галкиных прожила более трех лет (1980—1983). Местом их проживания стал городок Нора (с ударением на «о»). Среди советских жителей этого города в ходу была шутливая присказка: «Есть в Германии дыра под названием Нора». Что тут можно сказать – только одно: люди явно с жиру бесились. Если бы их отправили служить в какую-нибудь нору где-нибудь под Чебоксарами, они бы сразу оценили преимущества гэдээровской Норы.

Войсковой штаб в Норе размещался в бывшей школе абвера (так называлась военная разведка в нацистской Германии). В квартирах, где жили советские офицеры, было много мебели, относящейся к временам нацизма. Вот и у полковника Александра Галкина был такой эксклюзив – диван, который они в шутку называли гитлеровским. В свое время на нем восседали офицеры вермахта, а потом наступила пора на него взгромоздиться уже победителям – офицерам Советской армии. Частенько сиживал на нем и юный Максим, болтая ножками и распевая веселые песни из репертуара детского хора под управлением В. Попова. На этом же диване он репетировал и свою первую серьезную роль – цыпленка в детсадовском спектакле. Для этой роли мама сшила Максиму красивый костюмчик с перышками.

Именно во время пребывания в ГДР его родители, да и сам Максим (хотя он этого доподлинно и не помнит) лично познакомились с Аллой Пугачевой. Произошло это в марте 1982 года, когда певица вместе со своим аккомпанирующим ансамблем «Рецитал» почти месяц (1-28 марта) гастролировала по Восточной Германии, выступая не только в крупных городах, но и в мелких, вроде военных городков советской группы войск. Заглянула она и в Нору, где дала полуторачасовой концерт. После него был дан банкет, на котором присутствовало все тамошнее советское военное руководство, включая и их жен. В самом начале банкета (а может быть, и в самом его конце) мама Максима подошла к Пугачевой и сообщила ей, что их пятилетний сын весьма позитивно относится к творчеству Аллы Борисовны. По словам мамы: «Как только Максим видит вас по телевизору, тут же кричит на весь дом: «Идите сюда – Пагачева поет!» Так что заочное знакомство будущей Примадонны с самым ее молодым супругом произошло в тот момент, когда последнему было всего пять лет. Вот такие невообразимые кульбиты иногда происходят в жизни. Впрочем, в случае с Пугачевой история с Галкиным станет второй по счету. А первой будет история с Филиппом Киркоровым – еще одним ее супругом из разряда молодых.

Как известно, Филипп является сыном певца Бедроса Киркорова, который в свое время (60—70-е годы) был весьма популярен в СССР. Иной раз они пересекались с Пугачевой на разных концертных площадках, и во время этих встреч рядом с Бедросом порой был его сын школьник (он родился в 1967 году, а Пугачевой он впервые попался на глаза в 11-летнем возрасте). Естественно, что и в этом случае никому и в голову не могло прийти, что этот чернявый мальчик, буквально боготворивший Пугачеву (подражая ей, он частенько надевал дома женские наряды), в итоге станет ее четвертым официальным супругом.

Но вернемся к герою нашего рассказа – Максиму Галкину.

После трехлетнего пребывания в Восточной Германии полковника Галкина и его семью вернули на родину. Что, кстати, можно назвать большим везением. Задержись Галкин-старший в ГДР еще лет на 6—7, и пришлось бы ему, что называется, улепетывать из ГДР в дикой спешке, поскольку горе-реформатор Михаил Горбачев развалил весь Восточный блок и сдал натовцам всю тамошнюю советскую инфраструктуру, которую наши солдаты потом и кровью создавали последние три десятка лет. В ельцинские годы мы узнаем, какие дикие махинации происходили в те годы в той же ГДР с советским вооружением – его распродавали направо и налево, наживая на этом миллионы. Галкин-старший эту вакханалию не застал – его чаша сия миновала.

Возвращенный на родину, полковник Галкин был отправлен в Одессу все на ту же должность начальника вооружения, но уже Одесского военного округа. Особенно была рада этому переводу Наталья Григорьевна Галкина, что понятно: во-первых, это все-таки родина, во-вторых – Одесса всегда славилась обилием евреев, что для мамы Максима было фактором немаловажным. Все-таки жить среди своих соплеменников гораздо комфортнее, чем среди немцев. Те хотя и вели себя толерантно, но все-таки шлейф холокоста за ними тянулся.

В Одессе семейство Галкиных прожило еще три года (1983—1986). Именно там Галкин-старший получил звание генерала, а Галкин-младший отправился в первый класс одной из тамошних средних школ. А на излете третьего класса, уже перед очередным отъездом, Максима торжественно приняли в пионеры под моросящим с неба дождем. Несмотря на давность происшедшего, это событие запечатлелось в его памяти на всю жизнь (вполне обычная история для большинства бывших пионеров: лично я тоже хорошо помню это волнительное событие, которое происходило на Красной площади весной 1972 года). А вот как Максим вспоминает о своем одесском периоде жизни:

«Вода в море была удивительная. Ее температура могла поменяться резко – за одну ночь. Помню, маленьким купался в море вечером. Вода прогрелась до 29 градусов! Утром прибежал и, не трогая воду ногой, с разбегу сиганул с мостика. А она градусов 10 всего! За ночь пришло холодное течение. Вылетел оттуда пулей!

В Одессе берег сползает к морю, глина отваливается пластами, только центр города забетонирован. Я все время боялся, что наша дача в поселке Чабанка, которая располагалась на самом берегу, туда сползет. Места были красивейшие: за забором росла разноцветная высокая мальва, вокруг летали шмели, пчелы и бабочки. Я любил за ними наблюдать…

Какое-то время Одесса была в запустении, а сейчас преобразилась: все пляжи почищены, есть среди них частные со всеми благами цивилизации – зонтиками, барами, кафе, полотенцами, шезлонгами. Дерибасовская тоже прекрасна – вся в иллюминации и в ресторанах. У меня нет среди них любимых: в Одессе вкусно везде. В этом городе приятно гулять. Много каштанов и платанов, особенно на улице Пушкина и Французском бульваре, который раньше назывался Пролетарским. Он весь в булыжнике, и когда по нему едешь – ощущение, что передвигаешься по Красной площади. Одессу нужно чувствовать интуитивно. Есть города, впечатления о которых составляешь по их достопримечательностям. Когда мы говорим о Париже, перечисляем: Елисейские Поля, Эйфелева башня, Лувр… Одесса относится к городам, которые по достопримечательностям узнать нельзя. Чтобы почувствовать Одессу, надо пойти на привоз – это рынок широкого развала – и попытаться что-то купить. Весь колорит Одессы там! Летом я везу оттуда помидоры «Бычье сердце».

Привоз недалеко от вокзала. Вокзал тупиковый. Когда я жил в Одессе, произошел любопытный случай. Машинист то ли заснул, то ли зазевался – и тепловоз на всех парах выехал на перрон, расколол его надвое. Такое могло произойти только в Одессе!..

В Одессе живут особенные люди. У них абсурдное мышление, специфический юмор и манеры. Там всегда отвечают вопросом на вопрос. А когда ты спрашиваешь, как пройти до какого-нибудь места, обязательно говорят, куда идти не надо. Особенно грешат этим пожилые одесситы. Я сам с этим часто в детстве сталкивался. Спрашиваю: «Как пройти на улицу Строителей?» – «Вот вы сейчас пойдете прямо-прямо, там будет поворот, так вам туда не надо, пройдете дальше, увидите – киоск стоит, так вам к нему не надо, поворачивайте в другую сторону, идите дальше. Увидите вывеску, туда тоже не идите…» И вот он десять раз скажет, куда тебе не надо, а потом забудет сказать, куда надо. Очень смешно, я все время на это попадался!

Соседи у нас были забавные. Как-то соседка по даче пришла на запах еды и сказала: «Дайте две котлетки взаймы, а то гости пришли – кормить нечем». В Москве максимум за чем приходят – за солью…».

Еще, конечно, яркое воспоминание – посещение Театра оперы и балета в Одессе. Мой дед Григорий Прагин в юности подрабатывал там осветителем. До самых седин он много опер помнил наизусть. Одесский оперный всегда был очень красив…»

Кстати, дед Максима оставил в его душе неизгладимый след. По словам нашего героя: «Если меня спросят, кто тот человек, на которого ты равняешься, я бы назвал своего деда – Григория Робертовича Прагина. Для меня дедушка был всегда ориентиром в жизни и образцом для подражания. Он прошел всю Великую Отечественную. Во время войны после гибели командира бригады, будучи его заместителем, дед вывел танковую бригаду из немецкого окружения с потерей всего одного танка (и тот просто в болоте застрял). Был представлен за это к Герою Советского Союза, но из-за пресловутой пятой графы звезду не получил. В мирное время до 70-летнего возраста дедушка блестяще руководил конструкторским бюро. Для меня дед был всегда источником житейской мудрости, и, если в нашей семье надо было спросить у кого-то совета, и я, и мой брат, и мои родители шли за советом к деду. Если называть кого-то кумиром, я бы назвал его…»

Кстати, по поводу «пятой графы». В годы войны в рядах Красной Армии служило примерно 500 тысяч евреев. Из них звания Героя Советского Союза были удостоены 153 человека. Казалось бы, немного. Но по количеству награжденных этим высоким званием евреи занимали ни много ни мало 5-е место. Перед ними шли: русские (8182 Героя), украинцы (2072), белорусы (311), татары (161).

Итак, в Одессе Максим проучился в школе три года, после чего вынужден был вместе со своими родителями вновь срываться с насиженного места. На этот раз их путь лежал в Забайкалье, в столицу Бурятии город Улан-Удэ, куда Галкина-старшего назначили с повышением – назначили заместителем командующего войсками Дальневосточного военного округа. Жили Галкины в военном городке Сосновый Бор, что в 30 километрах от Улан-Удэ и в 100 километрах от озера Байкал (кстати, Галкины часто возили обоих своих сыновей отдыхать на это озеро). Заметим, что Максим научился плавать примерно в пять лет, благодаря отцу. Это случилось в Крыму, в Алуште, в военном санатории около Медведь-горы. Когда они приезжали в этот санаторий, Максим много нырял, собирал камни, ракушки.

Учился Максим в школе № 5 Улан-Удэ, куда от военного городка было минут двадцать ходу. Наш герой покрывал это расстояние не один, а с группой своих одноклассников. И всю дорогу «травил» им разные байки, которые сочинял на ходу. По его же словам: