то charmante; знаю я тебя, фигляр ты этакой, да я-то тебе вот на столечко не верю! – и она указала ему свой мизинец. – Это кто такая? – обратилась она, указывая на m-lle Blanche. Эффектная француженка, в амазонке, с хлыстом в руке, видимо ее поразила. – Здешняя, что ли?
– Это mademoiselle Blanche de Cominges, а вот и маменька ее, madame de Cominges; они квартируют в здешнем отеле, – доложил я.
– Замужем дочь-то? – не церемонясь, расспрашивала бабушка.
– Mademoiselle de Cominges девица, – отвечал я как можно почтительнее и нарочно вполголоса.
– Веселая?
Я было не понял вопроса.
– Не скучно с нею? По-русски понимает? Вот Де-Грие у нас в Москве намастачился по-нашему-то, с пятого на десятое.
Я объяснил ей, что m-lle de Cominges никогда не была в России.
– Bonjour![32] – сказала бабушка, вдруг резко обращаясь к m-lle Blanche.
– Bonjour, madame, – церемонно и изящно присела m-lle Blanche, поспешив, под покровом необыкновенной скромности и вежливости, выказать всем выражением лица и фигуры чрезвычайное удивление к такому странному вопросу и обращению.
– О, глаза опустила, манерничает и церемонничает; сейчас видна птица; актриса какая-нибудь. Я здесь в отеле внизу остановилась, – обратилась она вдруг к генералу, – соседка тебе буду; рад или не рад?