Цитаты из книг автора «Федор Булгаков»

он сделал торговый оборот: купил!

Барышня, пережившая тридцать лет, кокетничая с кавалером, жаловалась:– Как горестно сознаваться, что приближаешься к неприятным тридцати годам.– Вам, сударыня, жаловаться не на что в этом случае, – вы не приближаетесь, а удаляетесь от этих неприятных годов.

Композитор Обер спускался однажды со своим старым другом с лестницы оперы. Оба не совсем твердо ставили свои ноги на ступени.– Охо-хо! дружище, – сказал спутник Оберу, – стареем мы с тобою, стареем!..– Что делать, дружище, – отвечал Обер, – приходится с этим помириться, потому что стареться есть единственный способ прожить подольше.

На семейном вечере молодой человек, отвернувшись к стене, чтобы скрыть это, отчаянно зевал.Находившийся поблизости господин спросил его:– Вам здесь, как видно, скучно?– Ужасно скучно!.. А вам?– Мне тоже ужасно скучно.– Так уйдемте отсюда вместе.– С удовольствием-бы ушел, но мне неловко: я здесь хозяин!

Какой дивный сон! Воспитанник военной школы, голодавший артиллерист теперь становился основателен династии, призванной управлять обширнейшей империей в Европе, и наследник его оказывался внуком монарха.

лиц ко мне, ваше королевское высочество сохраняет ко мне некоторую дружбу… Если вы пожелаете дать мне в том удостоверение, вы принесете мне тем значительное облегчение…»

В октябре, не зная более, к кому обратиться за известиями, Наполеон написал великому герцогу Тосканскому, дяде императрицы: …. Прошу ваше королевское высочество известить меня, позволите ли вы мне каждую неделю посылать к вам письма для передачи императрице, а также прошу вас прислать мне в ответ известия о ней и письма m-me Монтескье, воспитательницы моего сына. Льщу себя надеждой, что, несмотря на события, которые изменили отношения стольких

«…Не давайте скучать императрице. Она изводится от тоски»…

Ни та масса великого труда, какую он взваливал на себя, ни заботы о начале страшной войны, ни ответственность командования армией в триста тысяч человек, – ничто не было в силах отвлечь мыслей императора от колыбели дорогого его малютки

«… Вход в его кабинет был воспрещен для всех: он не позволял входить туда кормилице и просил Марию-Луизу приносить к нему его сына. Но императрица была до такой степени не уверена сама в себе, когда брала ребенка из рук кормилицы, что император, ожидавший ее в дверях своего кабинета, спешил к ней на встречу, брал сына на руки и уносил его, покрывая поцелуями… Когда он сидел за письменным столом, готовый подписать какую-нибудь депешу, в которой взвешивалось каждое слово, его сын, лежавший у него на коленях или прижатый в его груди, не покидал его… Иногда, отрываясь от великих дум, занимавших его ум, он ложился на пол, рядом с этим любимым детищем, играл с ним с увлечением, словно сам был ребенком, стараясь чем-нибудь забавить его и удалить от него то, что могло раздражить его…