Действующие лица

Андромаха

Рабыня

Хор фтийских женщин

Гермиона

Менелай

Мальчик, сын Андромахи

Пелей

Кормилица

Орест

Вестник

Фетида

Действие происходит во Фтии, перед дворцом Неоптолема и святилищем Фетиды.

Пролог

Андромаха

(у алтаря Фетиды)

 
О город Фив^[1], краса земли азийской,
Не из тебя ль с усладой золотой
Увезена, очаг царя Приама
Узрела я, чтоб Гектору женой
Мне стать, детей ему рождая? О,
Завиден был ты, жребий Андромахи!
Сегодня ж… есть ли женщина, меня
Несчастнее? Я Гектора, Ахиллом
Убитого, видала, на моих
Глазах дитя мое, Астианакта,
От Гектора рожденного, с высокой
Ахейцы башни сбросили, копьем
Взяв Илиона землю… Я ж, увы!
Рабынею я, дочь не знавших ига,
Увидела ахейский небосклон.
На острове рожденный, как добычу
Отменную, меня Неоптолем
К себе увез из Трои… и в равнине,
Где фтийские с фарсальскими сады
Сливают тень, я обитаю… Эти
Когда-то, брак с Пелеем заключив,
Поля себе избрала Нереида,
Таясь толпы… И фессалийский люд
Фетиды им оставил имя, гордый
Невестою Пелея. Внук его
Фарсальское оставил царство деду;
У старика он скипетра из рук
Не хочет брать… А я в чертоге фтийском
С Ахилловым наследником, моим
Властителем, соединившись, сына
Ему дала. Сначала, и бедой
Повитая, я берегла надежду:
Вот вырастет ребенок – будет мне
Опорою среди беды… Но ложе
Мое презрев невольничье, – увы! —
Лаконянку в супруги Гермиону
Взял повелитель мой, и с этих пор
Гонима я: царица уверяет,
Что снадобьем неведомым ее
Бесплодною я сделала и мужу
Постылою и будто я хочу
Ее занять в чертоге место, силой
Законную супругу удалив.
Неправда это. И тогда неволей
Его прияла ложе я – свидетель
Великий Зевс тому; теперь же, с ним
Разлучена, вдовою я живу.
Но убедить нельзя ее, и смерти
Моей царица ищет. С ней отец
Соединил и Менелай заботы…
Он здесь теперь… Чтоб дочери помочь,
Из Спарты он приехал… Ужас бледный
Меня загнал в соседний с домом храм
Фетиды: жизнь богиня не спасет ли?
И сам Пелей, и царский род его
Лелеют храм, который миру память
О браке Нереиды бережет…
А сын его чтоб не погиб, я тайно
Его к чужим послала… С нами нет,
Увы! – того, кем он рожден, и сыну
Ничто теперь Неоптолем, и мне…
Царь в Дельфах, – он за гнев безумный платит:
Когда отца убили у него^[2],
Он Феба звал к ответу в том же храме,
Где молит о прощении теперь,
Чтоб возвратить себе улыбку бога…
 

Из дворца выходит троянская рабыня.

Рабыня

 
О госпожа! Звать именем таким
Я не боюсь тебя… Я помню – имя
Достойно ты носила это, в Трое
Когда еще мы жили и тебе
И Гектору покойному служили
Мы всей душой… С вестями я к тебе…
Чтоб из царей кто не проведал, страшно,
Да и тебя-то жалко… Берегись:
Недоброе замыслили спартанцы.
 

Андромаха

 
О милая подруга! Для меня,
Твоей царицы прежней, ты – подруга
В несчастиях… Придумали-то что ж?
Какую сеть для Андромахи вяжут?
 

Рабыня

 
О горькая! Они горят убить
Рожденного и скрытого тобою.
 

Андромаха

 
О спрятанном проведали?.. О, горе!
Откуда же? О, смерть, о, злая смерть!
 

Рабыня

 
Не знаю уж откуда, но слыхала,
Что Менелай отправился за ним.
 

Андромаха

 
Погибли мы – два коршуна захватят
И умертвят тебя, мой сын; а тот,
Кого зовут отцом твоим, не с нами.
 

Рабыня

 
Да, при царе ты б, верно, столько мук
Не приняла – друзей вокруг не видно.
 

Андромаха

 
Но, может быть, Пелей… Как говорят?
 

Рабыня

 
Когда б и здесь он был, старик не помощь.
 

Андромаха

 
К нему гонцов я слала и не раз…
 

Рабыня

 
Гонцов… да, как же! До тебя ль им ныне?
 

Андромаха

 
Но если б ты к нему пошла… Что скажешь?
 

Рабыня

 
Чем долгую отлучку объясню?
 

Андромаха

 
Ты женщина, тебя ль учить уловкам?
 

Рабыня

 
Опасно: зоркий глаз у Гермионы.
 

Андромаха

 
Вот видишь ты… В беде и друг с отказом.
 

Рабыня

 
Нет… подожди с упреками – к Пелею
Я все-таки пойду… А коль беда
Со мною и случится, – разве стоит
Рабыни жизнь, чтоб так щадить ее?
 

Уходит.

Андромаха

 
Иди. А я, привычная к стенаньям
И жалобам, эфиру их отдам.
Природою нам суждено усладу
Тяжелых бед в устах иметь, и слов
Для женщины всегда отрада близко.
Одно ли мне в груди рождает стон
Несчастие? Где Фивы? Где мой Гектор?
Как жребий мне суровый умолить,
Что без вины меня рабыней сделал?
Нет, никого из смертных не дерзай
Счастливым звать, покуда не увидишь,
Как, день свершив последний, он уйдет.
В Трое Парис не невесту, он в Трое только слепое
Миру безумье явил, ложу Елену отдав.
Из-за нее и тебя на сожженье и тяжкие муки
Тысяче вражьих судов бурный оставил Арес.
Горе… О, Гектор, о, муж – и его вокруг стен Илиона
На колеснице повлек сын Нереиды, глумясь…
Следом и мне, уведенной на брег из чертогов Приама,
Горького рабства позор тяжкие косы покрыл…
Сколько я слез пролила, покидая для дальнего плена
Город и брачный чертог, мертвого мужа в пыли…
Или вам надо еще и рабыню спартанской царевны,
Солнца лучи, обливать, если, измучена ей,
Я, изваянье богини с мольбою обвивши руками,
Стала скалой и одни слезы лучам отдаю?
 

Парод

К Андромахе приближается хор фтийских жен.

Хор

Строфа 1

 
Долго, жена, ты сидишь на пороге и храма Фетиды
Будто покинуть не смеешь.
Фтии я дочь, но к тебе прихожу, азиатка; нельзя ли
Чем облегчить
Мне муку твою и петли распутать?
Те петли вражды ненавистной, которые вяжет
Тебе Гермиона,
Горькой участнице брака
С Неоптолемом двойного?
 

Антистрофа I

 
Только подумай, какой безысходной ты муки добилась,
Споря с царицей надменно…
Дочь Илиона, равняясь с рожденными в Спарте царями,
Не умоляй
Алтарь, где овец богине сжигают,
И дом Нереиды! Зачем, изнывая