Пролог.

Елена

Я прохожу под гулкой каменной аркой и поднимаюсь по крутой и очень длинной лестнице, истоптанной множеством ног. Отшлифованные подошвами края старинных ступеней лоснятся и блестят от дождя.

Потоки воды льются с неба, потоки воды текут по выщербленным ступеням вниз. Мне уже все равно, вперед идти или назад: ноги мокрые насквозь. Мои единственные новые туфли, которым я так радовалась, теперь можно будет выкинуть. Они дешевые, и одного дождя хватит, чтобы они полностью расклеились.

Я с трудом держу над головой массивный и тяжелый черный зонт, который вручил мне охранник на входе. Кажется, он меня пожалел. Когда пройдет ливень, нужно будет вернуться и отдать ему вещь, только я не уверена, что дождь вообще когда-то закончится. Да и зонт не особо меня спасает. Какая радость от того, что у меня сухие волосы, если ноги промокли и длинная юбка – влажная по колено?

Зачем я вообще туда иду? Для чего с таким трудом преодолеваю эту бесконечную лестницу, рискуя поскользнуться на мокрых каменных ступенях? На секунду остановившись, я оборачиваюсь назад и бросаю взгляд на пройденный путь.

Кажется, большая часть лестницы позади. Только какая разница? Мне все равно придется подниматься наверх. Для меня нет пути назад. Даже если я спущусь и выйду за широкие кованые ворота, изогнутые прутья которых изображают, как мне показалось, деревья под дождем, то мне некуда идти. В прямом смысле слова. Это не значит, что у меня не осталось родных и я потеряла дом. Что вы! Все это у меня есть. Правда, не знаю, можно ли считать своим домом тот, в котором ты жила с не родными тебе людьми. Только об этом я вообще сейчас думать не готова. Фактически и дом, и семья у меня есть. Но теперь я не знаю, где они. Так странно распорядилась судьба, что я нахожусь в том месте, откуда нет выхода в прошлую жизнь. Это словно на другой планете. Но я лучше потом поразмышляю об этом. Пока сама не до конца понимаю, как тут все устроено.

Там, за недоступным моему пониманию незримым пределом, остались мои мечты и надежды. Надежды поступить в один из самых престижных вузов родного города на факультет журналистики. Обычный факультет простого, реального вуза, где преподают науку, а не… Я даже не знаю, что мне предстоит здесь изучать, но точно не то, что я всегда хотела. И в лету канули мечты, что на меня когда-нибудь обратит внимание парень из соседнего подъезда нашего дома. Мальчишка, который так давно уже мне нравится, еще со школы.

Я настолько невзрачная и блеклая, что за мной в школе никогда не бегали мальчишки. Это длится уже так долго, что я к этому привыкла и смирилась. Но пришла юность, и я понадеялась, что родители скоро разрешат мне сменить эти отвратительные уродские очки с толстыми линзами на незаметные линзы. А может быть, даже на цветные. Тогда мои глаза вместо тусклых серых преобразятся в жгуче-карие! А какая-нибудь новая институтская подруга научит меня тому, чему моя так называемая мать до сих пор не сподобилась меня научить: я ведь практически не умею краситься! И если в мои руки попадает тюбик туши или кисточка для теней, то я творю неумелыми руками на своем лице такое, что стыдно потом выйти на улицу.

Задумавшись о несбывшихся желаниях и планах, я чувствую влагу на своем лице. Машинально поднимаю глаза и утыкаюсь взглядом в черный купол зонта. Это не дождь, это слезы. От этих потоков зонту меня не спасти. К мыслям о заплаканном лице и покрасневшим глазам тут же примешивается еще одно расстройство: если здесь почти всегда идет дождь, мне точно можно будет забыть свои надежды выглядеть хоть немного красивее. Под дождем мои намокшие русые волосы кажутся слишком жидкими, и я выгляжу будто облезлая. У многих девушек от влаги волосы почему-то становятся объемнее или завиваются в очаровательные кудряшки. А я…

Тяжело вздохнув, я продолжаю подъем. Погрузившись в свои беды и перестав смотреть под ноги, я нечаянно наступаю на скользкий скошенный край ступени, нога съезжает, и мне только чудом удается удержаться на ногах. Меня спасает зонт, который парит надо мной как мрачный черный парашют, при этом позволяя мне не скатиться вниз, унесенной стремительными потоками дождевой воды. Качнувшись на ступенях, я останавливаюсь, и меня обдает липкой, жаркой волной страха. Ноги дрожат, сердце заходится стуком. Я смотрю вниз и ужасаюсь тому, что могло произойти, не удержись я на ногах. Наверное, тело, докатившись донизу, уже навсегда останется просто телом. Мертвым. Этот убийственный скоростной спуск не под силу выдержать никому. Что ж, надо запомнить. Как запасной выход, когда станет совсем невмоготу. Мне кажется, я не смогу долго прожить без единого солнечного лучика.

Глава 1. Белла.

Вы даже не представляете, на чем держится этот мир. Вы думаете, что знаете, как все устроено, и что для понимания жизни вам достаточно скудных школьных знаний. Тех самых, что дают в ваших обычных, приземленных школах. Вас учат там писать и считать, чертить и рисовать, петь и отжиматься. Заставляют читать скучную классическую литературу, изучать историю своей страны и зарождения мира. Как будто они сами знают, как появился и развивался этот свет. Что еще? Ах, да. На школьных уроках вы якобы познаете законы физики, проводите какие-то примитивные опыты, тупо пялитесь в микроскоп, рассматриваете географические карты в то время, как учитель втирает вам что-то о неживой природе и погодных явлениях.

А вот с этого места поподробнее. Да что он понимает в погодных явлениях? Глупые люди уверены, что разбираются в том, как восходит солнце, как зарождается туман, как выпадает роса. Они считают, что знают, почему на свете не бывает ни единой похожей снежинки, почему иссыхают водоемы или льется дождь. Как бы не так!

В их бестолковые головы даже прийти не может, что все природные явления на самом деле контролируются магическими силами. И, чтобы сдержать эти силы в узде, созданы несколько городов стихий, в каждом из которых обязательно есть магическая школа. Там избранных обучают всему, что связано с конкретной стихией, в город которой он попал. Вот я другого слова даже не подберу. Вот так попала я! Это же надо было случиться такому везению в обратном смысле, что меня отправили в город одной из самых ненавистных мне стихий!

Никто из обычных людей, живущих на земле, не знает о существовании этих мест и не догадывается, что, если бы не города, каждый из которых сосредоточил в себе целиком одно погодное явление, на Земле давно был бы хаос. Там бы случился конец света, все бы смешалось, потому что все стихии бились бы друг с другом за царствие на планете. И лишь эти города, созданные давным-давно великими магами, способны сдержать буйство стихий.

В этих городах живут люди, но не простые. Их отбирают по всей планете, ищут, определяют город стихии, для которого они могут быть наиболее полезны, и отправляют в магическую школу. Вот так вот, обратите внимание: не в ту школу, куда хочется, и не к тем знаниям, к которым тянется сам ученик, а туда, где он может пригодиться. Очень несправедливо.

Нет, я слышала, конечно, что можно выбрать себе стихию, но если ты не принесешь пользу своим трудом там, куда тебя изначально распределили, то тебе придется вложиться как-то иначе. Моя семейка такими средствами не обладает, поэтому я следую за своим предназначением. Только никто не знает заранее, к чему у него откроются способности, поэтому выбор стихийного совета часто оказывается как снег на голову. Как и в этот раз.

Так куда же засунули именно меня? Ну, конечно, в город моего самого нелюбимого погодного явления: дождя. Я ненавижу дождь. Я предпочла бы сидеть в засухе или даже пыли! Хотя… насчет пыли я погорячилась. Она вездесущая и забивается во все щели. И, наверное, пыльный воздух очень сухой, значит, моя кожа быстро испортится, и я рано состарюсь. А вот если бы меня отправили в город Солнца… Интересно, все мечтают туда попасть, или все-таки есть извращенцы, которым не хочется жить, постоянно греясь в солнечных лучах? Но мои мечты никого не интересуют. Как выяснилось, мои способности лучше всего помогут укрощать дождь, поэтому я здесь. И это ужасно.

* * *

Примерно такие мысли теснились в голове юной Беллы, пока та сидела под дверью директора магической школы, ожидая разрешения вопроса с ее устройством. Какая-то вышла накладка, и то ли для нее не была выделена квота на обучение, то ли на ее место уже взяли кого-то еще. Белла беззвучно молилась древним хранителям всех стихий, которые могла сейчас вспомнить, чтобы ее распределение действительно оказалось ошибкой. Гулкий бас директора становился все громче, а затем неожиданно голос понижался, словно его обладатель сообщал собеседнику какую-то очень секретную информацию, и тут же снова нарастал и усиливался, и Белле казалось, что от его раскатов вибрируют стены в коридоре. Странные звуковые эффекты дополнялись бесперебойной дробью дождя по окнам, которыми с двух сторон заканчивался школьный коридор. Дождь тарахтел по стеклам, тяжелые капли со звоном отскакивали от металлических подоконников. Непрекращающийся ритмичный шум дождя с врывающимся в него то и дело директорским басом действовал на Беллу гипнотически, и она стала клевать носом. Ей даже начал сниться сон, и она видела, словно наяву, что распахивается дверь кабинета и выходит директор, который своим неповторимым низким голосом объявляет, что набор закрыт, и ей тут делать нечего. Он говорит, грозно хмуря брови, но его безжалостный вердикт не огорчает, а напротив, радует Беллу. Она вскакивает, делает зачем-то неуклюжий реверанс и сбивчиво благодарит пожилого мужчину, с недоумением смотрящего на нее водянистыми глазками из под кустистых седых бровей. Его белая окладистая борода достает до круглого пуза, и сам он похож на доброго волшебника, который для виду старается казаться грозным и строгим.

Белла все еще улыбалась во сне, разглядывая высокого седого старика, когда в ее грезы ворвался скрип двери директорского кабинета.

– Белладонна! – окликнул ее тихий, но очень резкий женский голос. Его неприятный тембр сквозь дождевую дробь ввинтился в мозг, словно жужжанье бормашины стоматолога, и девушка, подскочив на скамье, принялась испуганно тереть глаза.

Как? Она все еще здесь? Разве ей не отказали в приеме?

– Вы заснули что ли? – резкий голос продолжил сверлить ее слух. – Белладонна, войдите в кабинет, директор вас ждет!

Ничего не понимая, Белла поднялась на ноги, тут же ставшие ватными. Избавление от школы ей всего лишь привиделось. Несколько мгновений счастья – и вот она опять на грешной земле. В дверном проеме, нетерпеливо постукивая тонкими пальцами по деревянному косяку, стояла очень стройная блондинка, упакованная в узкий футляр безликого серого платья. На ее лице отражалась легкая неприязнь, но, по всей видимости, она была адресована не конкретно Белле, а всем ученикам, пересекающим порог магической школы города дождя. Увидев, что девушка наконец встала, женщина оторвалась от двери и вернулась в кабинет. Белла проследовала за ней.

Она была уверена, что сейчас увидит за директорским столом старика-волшебника с длинной бородой, и поэтому от изумления застыла на пороге, когда перед ее взором предстал человек, сидевший напротив в массивном вертящемся кресле. Белла даже для верности еще раз потерла глаза, но неожиданный образ никуда не делся. На нее с едва заметной снисходительной улыбкой смотрел мужчина лет тридцати пяти, с синими, как утреннее небо, глазами и довольно смуглой кожей. Семнадцатилетней девушке он чуть ли не в отцы годился, и, встречая взрослых мужчин на улице, она даже не замечала их, предпочитая ровесников, но от этого не могла оторвать глаз. Блондинка тем временем прошагала через кабинет, остановилась возле стола и, скрестив на груди руки, тоже уставилась на новую ученицу.

– С вашей учебой все в порядке, – с ходу объявил директор. – И насколько я знаю, вы в курсе наших правил, ведь вас к этому готовили с детства. Поэтому не вижу смысла задерживать вас, подсовывая читать талмуды правил и распорядков.

Он взглядом показал на край стола, где примостилась солидная стопочка каких-то бумаг. Верхняя была исписана какой-то незнакомой Белле вязью с причудливыми заглавными буквами. Ее украшал герб школы в виде старинного здания, перечеркнутого множеством косых линий, по всей видимости, изображающих дождь. Белла еле сдержалась, чтобы не буркнуть, что она с детства мечтала не попасть в город дождя, и сдержанно кивнула.

– Вы немного задержались, – холодно добавила блондинка, – поэтому вам придется вливаться в коллектив, который уже перезнакомился между собой. Надеюсь, с этим не будет проблем.

– Не будет, – эхом откликнулась Белла, которая все еще никак не могла оторвать взгляда от синих глаз, в глубине которых она вдруг прочла нескрываемое высокомерие.

– Ну и замечательно, – с облегчением произнес директор, переводя взгляд на блондинку. – Мелисса вас проводит и по дороге все расскажет.

Белла растерянно попрощалась и вместе с блондинкой вышла из кабинета. Синеглазый, казалось, уже забыл о ней, отвернувшись на кресле к окну и внимательно вглядываясь в потоки дождя за стеклом. Девушка с запоздалым удивлением подумала, что ей даже не представили хозяина школы, словно ей незачем знать, как его зовут. Она всегда считала, что учеников, поступающих на обучение в школу городов стихий, очень ценят и уважают, ведь они избранные – те, кто скоро встанет на смену уставших магов, много лет несущих свою вахту на страже погодного равновесия. Здесь же пренебрежение сквозило, казалось, из каждого взгляда, каждого жеста тех, с кем ей уже удалось повстречаться. Даже стены старинного здания словно излучали безразличие и неприязнь, и те просачивались через каждую щель, сквозили, протекали отовсюду, обволакивая сознание и делая новичка беспомощным и потерянным среди незнакомых пустынных коридоров.

– Завтра у вас выходной, – тем временем равнодушно сообщила Мелисса, чеканя шаг рядом с Беллой по пустынному коридору. – Послезавтра приступите к учебе. Вы владеете эсперанто?

– Что? – девушка непроизвольно замедлила шаг, удивившись вопросу. Зачем здесь эсперанто? Это же какой-то искусственный язык, изобретенный обычными людьми. Причем здесь он, в школе магии, практически в междумирье?

– Все понятно, вы не в курсе, – на ходу пожала плечами блондинка. – Я ожидала, что уж вы-то будете более подготовлены.

– Я подготовлена, – не выдержав, огрызнулась Белла, – но что вы тут эсперанто используете, слышу впервые.