Притча (Уроборос)

 
Лисица крутилась, пытаясь догнать
такой непослушный пушистый свой
хвостик,
а он не давался – никак не поймать.
Да проще валятся, обгладывать кости,
но духом бунтарским пылало нутро —
лисица никак уступать не хотела.
И хищница так изогнулась хитро,
в кружочек согнув свое гибкое тело,
что все ж уцепила-таки шустрый хвост
и, радостно челюсти стиснув, дышала.
И вроде маневр на вид этот прост,
но как в лихорадке лисица дрожала.
И так опустилась она отдохнуть…
Сама не заметив, заснула в мгновенье.
И только успела лисица заснуть,
как видится радужное сновиденье:
и будто разверзлась пред нею земля,
из трещины этой змея явилась,
но тело ее будто бы петля,
дыханье ее – словно божья милость.
Она, отпустив свой лощеный хвост,
смотря, изумрудами глаз сверкая,
сказала ей, что смысл визита прост:
лиса, словно мученица какая,
советом богов избиралась впредь,
ее самою олицетворяя,
дух противоречий в себе терпеть,
все их варианты напримеряя.
Змея же исчезла в сырой росе;
растаяла вмиг, и ее не стало.
И новость такая самой лисе
понравилась, будто о том мечтала.
И с тех самых пор и по этот день
живет, парадоксами заполняясь
лисица – священного змея тень,
меняя весь мир, и сама меняясь.
 

Пишу потому, что…

 
Пишу потому, что страшно
И так тяжело понять,
Что то, кто ты есть – неважно,
Если Бог все решит отнять,
Если в петлю тебя схватит
Или дуло подставит к виску.
А ты молишь: «Прошу! Хватит!!»
А он хитро в ответ: «Не могу!»
И неважно уже сколько
Тех людей, кто тобой дорожит —
Ведь тебе умирать только,
И твой голос сейчас дрожит,
И ты нервно глотаешь слезы
И пытаешься все стерпеть…
А твой разум твердит: «Поздно!»
Не тебе теперь жить, петь,
И уже не в твою дверцу
Тихо будет любовь стучать,
Но, пока греет плоть сердце,
Я прошу: научись прощать!
Тех, кто после тебя будет
На судьбу свою клеветать,
Разбазаривать все, что любят,
То, что Бог им сумел дать.
По заслугам получит каждый,
Крест свой всем тяжело нести.
И, входя в новый мир важно
Сколько душ ты сумел спасти.
А, пока мы с тобой дышим,
Хоть порой тяжело вздохнуть,
Вопрошаю я: «Бог, слышишь?
Помоги отыскать свой путь???!»
 

Р.С

 
Ты! ты! Все, что снилось в тебе!
И мне не хотелось опять просыпаться,
И я благодарна игривой судьбе,
Что, помня тебя, я могу улыбаться.
Любила ли я, иль играла в любовь?..
Не знаю. Теперь это стало неважно.
Сбежала, оставила страсть свою вновь,
Считая себя такой честной, отважной.
Но зря я пыталась сбежать от себя,
И бегство, увы, от оков не спасало.
– Скажи, что не любишь! Живи, не любя! —
Сгорая дотла, мое сердце шептало.
Но сил моих нет, как хочу быть с тобой,
Неважно: сестра ли, жена ли, подруга…
Себя ощутила я снова живой,
И это – твоя, несомненно, заслуга!
 

Прощальная

 
Смотрю я на тебя, целую руки,
А в сердце нескончаемые муки.
И как помочь? Ах, если б знала я?!
Но я – всего лишь дочь твоя,
Мне не даются тайны мирозданья.
И нежности, а, может, состраданья
Полна душа, и сердце тихо бьется.
Все это сон, но кто из нас проснется
Очищенным от горести потери?
На небе лучше: верю, иль не верю?
Теперь неважно, и только надежда
Мне греет душу тихо, безмятежно.
Я верю, что ты все же вознесешься,
И обновленной, светлой там проснешься.
Ты заслужила это, так или иначе,
Познала все – от радости до плача.
Растила во мне трепетную душу,
И мне так больно стоны твои слушать.
И как помочь – увы, не знаю я,
Ведь я всего лишь дочь твоя.
Ну, а пока – люблю, целую руки.
И сердце ноет, зная о разлуке…
 

Выбор

 
Стремясь к просветленью, в невежестве вязну.
Стремясь к искупленью, тону я в грехах.
Предстать пред судом в ожидании казни?!
Нет! Проще бежать, бросив все впопыхах.
Бежать от себя иль от кары небесной…
Кто знает, где лучше – в Аду ли в Раю?!
Быть черной вдовой иль счастливой невестой?!
Нести до конца эту ношу свою
Готовы не все, а, скорей, единицы —
Кто понял, зачем появился на свет.
Взлетать к небесам, быть свободной, как птица,
Иль спрятаться в норке от горя и бед?!
Способна ли я пережить все невзгоды,
Которые мне суждено повидать…
Смогу ли? Взращу ли в душе своей всходы,
Что бережно сеяла там моя мать…
Любовь к своим близким, терпенье и сила
Даются не зря мне на этом пути.
А в жизни своей я так много любила,
Но кто бы помог, чтобы встать и пойти?
А нынче ползу, не жалея колени,
И стиснувши зубы, чтоб вдруг не завыть.
А мимо плывут безрельефные тени,
И сил почти нету, но надо бы жить!
 

Серая мышь

 
Я ничего не имею,
Страх свой любя.
Тихо в стороночке тлею,
Смелых гнобя.
Сраная серая мышка…
Что говорить?!
Словно трухлявая книжка, —
Лишь бы не сгнить.
Мне ничего не добиться,
Только терять.
В клетке грудной бьются птицы.
Как их унять?..
Сердце стучится, стучится.
Только – в чем прок?
Стала я самоубийцей.
Азартный игрок.
Жизнь моя, словно рулетка.
Мне не дано
Сделаться вкусной конфеткой.
Все решено!
Сдохнуть в пучине сомнений —
Это мой путь.
Жертвой чужих наставлений
Проще тонуть.
И, погружаясь все ниже,
Думать о том,
Кто станет сердцу всех ближе,
Счастья перстом.
Глупая серая мышка
Тешит мечты.
Что встретит такого парнишку…
Кто он? Не ты?..
 

Потешная

 
Жили, жили, пережили,
Пережили мы деньки.
Когда ныли и тужили.
И страдали – МУДАКИ!
Потому что, потому что
До того прогресс дошел,
Что не нужно больше думать!
И – всем стало хорошо!
Срали, срали и засрали,
Мы засрали наши души.
Мы теперь все – атеисты
И нам Бог уже не нужен!
Бились, бились за свободу.
Избавлялись от фашизма.
А теперь мы все – скинхеды,
В силе ищем правду жизни.
Знали, знали, ожидали,
Что наступит конец света,
Но уже прошли все сроки,
А конца доселе нету!
Нам давай свободу слова,
Чтоб на глянце голым задом
Засверкали наши звезды —
Большей радости не надо!
Так становится противно,
Коль с экрана каждый вечер
Злые дядьки с важным видом
Себя режут и калечат.
Где же нормы той морали,
Что возносит души к небу?
Их нам с детства навязали,
Сделали дороже хлеба.
Нет! Увы, все обмельчало.
Ни во что не верят люди
И, начавши жизнь с начала
Страшно думать: что же будет?
Что же будет с нами дальше?..
До какой еще свободы
Мы дойдем, купаясь в фальши?
Аморальные уроды.
Но, увы! Пути Господни
Грешным – неисповедимы.
Так что ходим. Тупо. Ходим,
Пропуская счастье мимо.
 

Пророк иль добродетель?!

 
Как сложно разобраться:
Порок иль добродетель?
Нельзя мне расслабляться,
Возможно, путь мой светел!
Возможно, я готова
Идти, сама не зная,
Туда, где снова, снова
В сомненьях выбираю…
Порок! Как сладко будет
Тонуть в нем без остатка,
Но вот душа свет любит,
Душе-то будет гадко!
В душе моей открытой
Всегда смеются дети
И сердцем не забыта
Мирская добродетель!
Но жизнь моя распята
Бессмысленностью быта!
Все то, что было свято,
Мной навсегда забыто!
Людская добродетель
Вдруг превратилась в злобу,
И стал мой путь не светел,
Кончаясь крышкой гроба!
И стала я другою,
Совсем не то, что прежде;
И стала слыть изгоем,
Без права жить в надежде;
И тупо заплутала
В своих путях-дорогах,
Ночами лишь летала,
Выискивая Бога
В бескрайних закоулках
Далеких снов забытых,
В которых эхом гулким
И строчками петита
Отчетливо виднелась,
Абсурдностью играя,
Восхваленная смелость
Посланницею Рая.
И вновь вопрос неясен,
К чему стремлюсь сильнее:
К тому, в чем миг опасен,
Или чего имею,
Или всего поболе,
Как жадная гиена,
К чужой и глупой воле
Прикованная пленом
Насмешек и упреков,
Но благ необходимых,
 
 
С забвеньями пороков
Срастаясь воедино.
Но что-то не вставляет,
Уж лучше отказаться
От сил, что, окрыляя,
Умеют оказаться
Такими, что, даваясь,
Совсем и не спасают.
Пусть кровью обливаюсь,
Но хитрая лиса я,
И всем легко прощаю,
И будто бы забуду,
Но путь не прекращаю
И мстить попозже буду,
И все вокруг фильтрую
Зеленых глаз огнями
И, сладости даруя,
Напьюсь чужими днями
И искоркою света.
Воскинув руки к небу,
Даю опять обеты,
Прошу торжеств и хлеба,
Прошу добро Господне
Вернуть земле грешивших,
Сбежавших с преисподней,
И заново оживших.
И просьбу мою ветры
Проносят над лесами.
И гром на километры —
Мол, разбирайтесь сами!
И я, уж не ликуя,
Пойду бродить по кругу.
Стать смелой не рискуя,
Не выбраться из плуга.
Ловлю и дальше хвостик,
Гоняясь за удачей,
Не собирая кости,
Не забирая сдачи.
И все живя, страдая,
Гнетут сомненья эти.
Как сложно порой выбрать:
Порок иль добродетель?
 

Последний крик души

 
Глупо и тихо.
Дышать устала.
Страшно и мало,
Все потеряла.
Обидно до боли
И больно до воя,
Вся кончилась! Воля,
Я снова с собою.
Очень обидно
Быть одинокой,
Ведь я понимала,
Что мир жестокий!
Ведь я потеряла
Огонь надежды!
И мир я люблю,
Но не так, как прежде.
И солнце в глаза мне
С упреком светит,
Но вечером солнце
И не заметит,
Как тихо умру,
С тишиной общаясь.
Она только знает,
Как долго маюсь.
Она мне не скажет,
Что делать дальше,
И в ней растворюсь,
Захлебнувшись в фальши.
И солнце проснется
Еще живее,
Его я прощу, —
Это я умею!
И мир оживет,
А меня не будет,
И глупую жизнь мою
Он забудет!
И будет тепло,
Хорошо на свете,
Земле лишь достанутся
Строчки эти…
 

Папе

 
Кто предсказать бы мог страданья эти,
Что в сердце вселится немая боль?!
Хотите, верьте мне или не верьте, —
Однажды ночью умер мой король.
Он был раздавлен низостью желаний,
Кто мог предвидеть, что он был так слаб?!
На поле жизненной жестокой брани
Он был повержен, как ничтожный раб.
Ах, если б раньше мне узнать об этом,
Я бы могла его предостеречь!
Наполнила его счастливым светом
И скинула весь груз с усталых плеч.
Но его нет. И что мне остается,
Учится быть хозяйкою судьбы.
И голос его эхом отзовется,
Но не услышать мне его, увы!
Бог мой, и как, все сознавая,
Жить, предоставленной самой себе?!
Тебя, король мой, я не забываю
И до сих пор цветы ношу тебе.
 

Твой голос

 
Твой голос – все, что мне дано.
Тебя не вижу я, не знаю.
Но верю, верю все равно
И каждый вечер ожидаю.
Когда ж смогу услышать вновь
Такие сладостные звуки?
Твои слова – моя любовь.
И ощущенье нежной муки,
Что не увидеть мне тебя,
Не побывать в твоих объятьях.
Так долго тлела, не любя,
И думала что то – проклятье.
Но вот тебя послал мне Бог
И душу озарил надеждой.
Ах! Если б ты представить мог!
Я начала мечтать как прежде.
Я начала искать ответ
На те вопросы, что терзают.
Ты вновь разжег мой жизни свет,
И пусть он впредь не угасает!