Биография

Детство

На склоне дней Евгений Захарович Баранов написал «Автобиографию», больше похожую на воспоминания, которой мы и будем придерживаться, дополняя, где удастся, подробностями из других источников.

«Родители мои, – сообщает автор, – были сначала крепостными крестьянами помещика Новикова, бывшего владельца села Непецыно Коломенского уезда. Прежде чем откупиться на волю, отец работал на табачной фабрике Мусатова в Москве, потом долго странствовал по Южной России, нанимался в батраки, ездил из Черноморья с чумаками в Крым за солью, в Таганроге работал на свечном заводе… После таганрогской жизни он сделался коробейником; в 50-х гг. попал в Нальчик и открыл здесь железно-бакалейную торговлю, которая пошла очень хорошо, так что через 10 лет он купил дом, в котором я и родился».

Нехарактерное для «простолюдина» имя дано было новорожденному, вероятно, по святцам – 24 декабря отмечается память Евгении Римской – девы-мученицы, подвизавшейся в мужском образе.

Итак, мелкий торговец-разносчик Захар Баранов осел в укреплении Нальчикском в 50-х гг. XIX в. Дата, правда, нуждается в уточнении, поскольку, если верить данным о возрасте, указанном в посемейном списке слобожан, он родился в 1833 г., и значит, к 1850 г., был еще слишком юн, чтобы приобрести тот жизненный опыт, о котором говорит его сын.

Архивные документы однозначно свидетельствуют, что братья Барановы – Иван и Захар Макаровичи – поселились в Нальчике до 1871 г. (Имя торговца Ивана Баранова встречается в делах 1866 г.) Поскольку слобода не считалась городским поселением, всем ее жителям, происходившим не из солдат, пришлось «приписаться» в мещанское (т. е. городское) сословие соседних городов: Владикавказа, Георгиевска, Пятигорска. Так братья Барановы оказались на бумаге «пятигорскими мещанами», хотя там, вероятно, никогда не жили.

Старший брат – Иван Макарович Баранов (ок. 1825 – ок. 1892 г.), видимо, был бездетен, но сумел увековечить свое имя на карте нашей республики. Сохранился наградной список лицам, представляемым к наградам, приложенный к рапорту начальника Нальчикского округа.

Начальнику Терской области

Рапорт

22 августа 1890 г.

№ 5664

Согласно личного приказания Его высокопревосходительства главноначальствующего гражданскою частию на Кавказе и командующего войсками Кавказского военного округа имею честь представить при этом к Вашему превосходительству наградной список на почетного члена Нальчикского благотворительного общества Ивана Баранова в дополнение ходатайства моего от 12 октября 1887 и 1888 гг. за № 14804 и 3042 и 28 апреля 1889 г. за № 624.

Должность, чин, звание, имя и фамилия, какого вероисповедания и знаки отличия

Почетный член Нальчикского благотворительного общества пятигорский мещанин Терской области, торгующий в слоб. Нальчик Иван Макаров Баранов. Вероисповедания православного. К раскольническим или вредным обществам и сектам, а также скопчеству не принадлежит.

В чем состоят оказанные отличия

Баранов, состоя членом Нальчикского благотворительного общества, в продолжение многих лет оказывает большую материальную помощь Нальчикской женской Михайловской бесплатной школе, производя на свой счет ремонт зданий школы, и оказывает всевозможное содействие к поддержанию названного училища.

Независимо этого он, Баранов, в 1887 г., приняв на себя личное распоряжение по постройке в поселке Ново-Ивановском (Цугулиевке) деревянной церкви с таковою же колокольнею на каменном фундаменте и пожертвовав для этой благой цели собственный материал и деньги, а также на свои средства купив иконостас, колокола и всю церковную утварь, в 1888 г. окончил постройку церкви в помянутом поселке и на нужды эти он израсходовал из собственных средств около семи тысяч рублей.

Он же Баранов в пос. Ново-Ивановском на свои средства приобрел в безвозмездное пользование церковного причта 50 десятин земли и выстроил деревянный дом и таковое же здание для школы и ежегодно взносит сумму 600 руб., необходимую на содержание в том поселке священника и псаломщика.

Какие получал прежде награды, когда и за что именно

Наград не получал

Не был ли в штрафах, под следствием и судом, а если был, то за что именно – Не был

К чему представляется

К золотой медали с надписью «За усердие» для ношения на шее на Станиславской ленте^[18].

В честь небесного покровителя Ивана Баранова церковь была освящена, а селение названо Ново-Ивановским (по имени церкви).

О родном дяде Евгений подробно не пишет, упомянув лишь не очень лестную кличку «Желтопуз», которую носил толстый богатый купец.

Отцу он посвящает больше слов, с явным уважением и даже гордостью. Возможно, в нем он видел воплощение лучших черт народного характера, прежде всего трудолюбие и предприимчивость, позволившие достичь личной независимости и материального благосостояния. Говоря о серебряной медали, которой Захар Баранов был награжден за спасение из пожара женщины с ребенком (причем шрамы от ожогов остались на всю жизнь), Евгений добавляет: «Медали он никогда не носил, вообще он был скромный человек и к подобным «отличиям» и «почестям» относился с благодушной насмешливостью». О его умениях, кроме торговли, с одобрением пишет: «Отец был довольно способный человек: самоучкой научился читать и писать, довольно хорошо рисовал карандашом, резал по дереву, слесарничал».

К сожалению, очень скупо Евгений говорит о матери, не называя даже ее имени, ограничившись замечанием: «Мать была религиозна, но умела лишь читать, да и то плохо». В Центральном госархиве КБР обнаружился документ, позволяющий установить имя, вероятно, матери Баранова. Это копия метрического свидетельства о рождении в 1876 г. слобожанки Пелагеи Гусевой, восприемницей которой значится «жена пятигорского мещанина Параскева Семенова Баранова»^[19]. Матери Евгений лишился в 15-летнем возрасте. Ничего не пишет он и о мачехе – из документов видно, что звали ее Агафья и была она младше мужа на 17 лет.

Место, где располагалась лавка Захара Макаровича Баранова и, вероятно, жилище его семьи, определяется довольно точно: это квартал нынешней Кабардинской улицы напротив Детского парка – и все еще стоящие там строения, возможно, те самые, в которых прошло детство Евгения Баранова.

В год рождения Баранова в Терской области завершились важные государственные реформы, в результате которых Нальчик официально получил статус слободы, округ, в котором он находился, получил название Георгиевского. В 1872 г. в округ входило 84 населенных пункта, в том числе город Георгиевск, слободы Нальчик и Кисловодск, 28 казачьих станиц, 1 местечко, 48 селений, 1 хутор, 1 поселок, 2 немецких колонии, в нем проживало 118 594 чел., в том числе гражданского 8472 (7,14 %), казачьего 51 797 (43,6 %), горского 58 325 (49,18 %), население было разных национальностей^[20]. В 1875 г. округ переименован в Пятигорский, но слобода оставалась его административным центром.

Вот какое впечатление оставила слобода у путешественника П. Острякова, посетившего ее в 1878 г.: «Многие из русских, никогда не посещавших Кавказа, по всей вероятности, едва ли и по имени знают, что такое Нальчик. Посетители Кавказских вод хотя иногда и заглядывают в него, но до сих пор, кажется, еще никто не посвятил Нальчику и десяти строк. Да и действительно, небольшая крепостца с посадом, в местности, далеко уступающей по своим красотам Пятигорску, Кисловодску и пр., не может произвести такого поражающего впечатления, чтобы о ней стоило что-нибудь говорить. Минеральных источников нет; ни один из наших поэтов не воспел ее.

В прежнее время Нальчик имел стратегическое значение, а теперь он составляет только центр окружного управления Большой и Малой Кабарды. В нем живет окружной начальник со своим штабом, помещается народный словесный суд, училище для детей горцев, управление местных войск, маленькая церковь, старая крепость, служащая помещением острогу, казармы, несколько лавок – вот и все. Климат летом очень хороший, но в другое время жители по целым месяцам за постоянными туманами, дождями и снегом не видят и солнца; прибавьте к этому невылазную грязь от распустившегося чернозема и тогда станет совершенно понятно, что приехавшему в такую пору туристу Нальчик не внушит желания пробыть в нем и сутки, разве отчаянная, невообразимо дурная дорога заставит его дать отдых своим разбитым и усталым костям»^[21].

Но это мнение заезжего, взгляд извне. Нальчане ощущали и думали иначе, а рожденному здесь ребенку слобода представлялась огромным миром, необычайно богатым и увлекательным. Научившись сравнивать, он вспоминал: «Нравы нальчикских жителей отличались своею простотой, доходящей до грубости и, пожалуй, некоторой распущенности; последняя наблюдалась, главным образом, среди населения предместья слободы, так называемой «Астраханки», где было немало пришлого элемента, не владевшего надельной землей и не занимавшегося земледельческим трудом, а промышлявшего ремеслами, случайными заработками. Там же ютилась и беднота, хотя ее было не очень много – я говорю о той бедноте, которая принуждена была просить «ради Христа». Воспитания детей, в прямом значении этого слова, у слобожан не было; родители заботились лишь о том, чтобы дети их были одеты и сыты, в остальном они были предоставлены самим себе, росли на воле, как дикие цветы в степи, и это было их счастье. Впрочем, в экстраординарных случаях родители «учили» детей, т. е. пороли их «без всякого милосердия» за матерную ругань в их присутствии, за озорничество по жалобе потерпевших от него. С 10–11 лет дети понемногу начинали привыкать к тяжелому труду, а с 14–16 лет совсем уже запрягались в работу.

В школу ходили только дети слободской аристократии и «буржуазии».

Перед Евгением Барановым, семья которого, естественно, принадлежала к слободской «буржуазии», доступ к школьным премудростям был свободен. Но мир знаний открылся ему раньше.

«Познакомился я с книгой, – продолжает он свой рассказ, – в 5–6 лет, когда научился читать; первые уроки чтения преподали мне старшие брат и сестра, и наш сосед, еврей, часовых дел мастер Захария Фрахтман».

Старший брат Евгения – Иван – был старше его на 8 лет, он унаследовал семейное дело и, видимо, прожил в Нальчике до конца своих дней. Сестер было две: Ефросинья (замужем за Михаилом Ананьевым), старше Евгения на 10 лет; и Александра (замужем за Василием Дробышевым) – старше Евгения на 5 лет.

Обе они могли учиться в бесплатной женской школе, открытой в Нальчике в октябре 1860 г. О жизни всех нальчикских школ (а в 70–80-х гг. их было 3) нередко писали газеты того времени и эти публикации стали сейчас много доступнее, благодаря воспроизведениям их в краеведческом журнале «Живая старина», который в 1991–1995 гг. издавал известный энтузиаст Рашад Умарович Туганов.

Итак, в Нальчикской женской школе (в 1865 г. названа Михайловской в честь наместника Кавказа – великого князя Михаила Николаевича, родного брата царя Александра Второго) было 3 класса, в которых изучались закон Божий, чтение, письмо, арифметика, география и особенно рукоделие. Принимались в школу все девочки, независимо от сословной принадлежности и национальности. Слободские дамы охотно преподавали в школе, обучая будущих хозяек вязанью, шитью и пр.

Содержалась школа за счет средств попечительского совета (по пять руб. в год от каждого его члена) и разовых добровольных пожертвований^[22]. В число жертвователей, конечно, входили купцы Барановы, что отмечено и в наградном списке Ивана Макаровича. Не оставался в стороне и отец Евгения. Сохранился документ, в котором сказано:

«Нальчикское слободское управление в Нальчикскую бесплатную женскую школу

19 сентября 1868 г.

С препровождением четырех руб. восьмидесяти пяти коп. серебром № 237. Казначей Бетаки

Слободское управление, взыскав согласно поданного объявления торгующим в Нальчике мещанином Захаром Барановым с вдовы поручицы Дураковой 9 руб. 70 коп., из которых Баранов 4 руб. 85 коп. пожертвовал в пользу женской школы, а остальные в пользу Симионовской церкви, каковые при сем препровождает, просит о получении уведомления.

Заведующий слободкою полковник Занаревский

Слободской старшина Осканов»^[23].

Об авторитете Захара Баранова в слободе можно судить и по такому документу: