Евгения Телицына

Стихийный мир: потерявшая память

Скай

Я очнулась на холодном полу. Открыла глаза и тут же зажмурилась, глухо застонав.

Черт, как же голова раскалывается…

Попробовала приподняться – не тут-то было! Ощущения такие, словно мне кто-то вкручивал раскаленные тупые иглы в виски, а сейчас боль не хочет сдаваться и отпускать меня. Ее отголоски пульсируют в голове, мешая сосредоточиться.

Хорошо, полежу еще немного, куда мне торопиться? Мне? Хм… Меня зовут… Я попыталась вспомнить и не смогла… Где я нахожусь? И почему здесь так темно? Угораздило же меня…

– Стоп! Нет, нет, нет. Этого просто не может быть! – к горлу подкатила желчь, а из глаз брызнули слезы. Я часто задышала, пытаясь успокоиться. – Ангелы, да невозможно это!

Паникуя, стала судорожно водить руками по полу, пытаясь подняться. И вдруг замерла.

Пол, рука. Эти понятия я помню. А что еще?

Не знаю, сколько еще я так пролежала, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Память, будто издеваясь, кидала мне подачки: потолок, стена, голова, нога… Названия мне знакомы и понятны. Но имя, возраст, семья – глухо…

Попробуем еще разок…

Я аккуратно развернулась и медленно села, привалившись к шершавой стене. Словно обрывок вспомнила – увидела: я куда-то шла по коридору. Какому? Вопрос… Так, нужно собраться. Последняя попытка! Как меня зовут? Не помню. Откуда я? Тоже не знаю. Кто мои родители? И снова тот же ответ. Замечательно, что ж, дорогая, пора признать: ты потеряла память. Хорошо уже то, что не потеряла способность думать и рассуждать. Паниковать буду позже, а сейчас нужно выбраться отсюда и понять, наконец, где я нахожусь.

Я аккуратно встала, прислушиваясь к себе. Кажется, ничего, кроме головы, не болит. Значит, из повреждений у меня только проблемы с памятью…

– Ай, черт! – попытавшись пройтись, что-то уронила, судя по форме – ведро. Еще раз убедилась, что помню названия предметов и их вид.

Что ж попробуем ощупать место, в котором я оказалась. Полки, склянки, кажется, швабры. Я что в кладовой?!

Прошла еще несколько шагов и нащупала ручку. Хвала ангелам, я нашла дверь!

Резкий свет ослепил меня, и я автоматически прикрыла лицо рукой. Практически ничего не видя, затравленно прижалась к двери, надеясь, что глаза быстро привыкнут к освещению.

Какое-то время так и стояла, отчаянно пытаясь разогнать цветные мошки, мешающие осмотреться. А потом, все еще слегка слезящимися глазами я, наконец, разглядела коридор, в котором оказалась. По правую руку от меня был тупик, так что куда идти выбирать не приходилось.

Оторвавшись от двери, я медленно побрела по коридору, прислушиваясь к едва различимым звукам, доносящимся как будто со всех сторон. Я так отчаянно пыталась разобрать хоть что-нибудь, что не заметила, как кто-то дернул меня за руку.

– Скай, ну наконец-то!

Испугавшись, я вскрикнула и отшатнулась к стене, инстинктивно вскинув руки в защитном жесте.

– Черт, извини, я не хотел тебя напугать!

Так, спокойствие, только спокойствие. Для истерики все еще не лучшее время. Ищем плюсы. Например, теперь я хотя бы знаю, что меня зовут Скай. А напугал меня парень, вполне симпатичный на вид. Русые волосы, зеленые глаза, мягкие черты лица, этакий деревенский простачок, но очень милый. Высокий, выше меня на голову, широкоплечий и подтянутый. Похоже, он из тех, кто привык к труду.

О, судя по мелькавшим в голове сравнениям, я помню, что означает то или иное определение. Ангел, неужели я забыла только то, что связано с моей жизнью? Нужно будет как-то это выяснить и как можно быстрее. Ну а пока…

– Ты кто такой?

Парень, кажется, опешил. Зеленые глаза смотрели непонимающе, а затем, он до чего-то додумался и рассмеялся.

– Хорошая шутка, Скай, но нам пора, праздник скоро начнется. Ты же не хочешь пропустить открытие?

Парень явно хорошо меня знал, и явно думал, что я решила глупо пошутить. Что ж, выбора у меня нет, придется пойти с ним, возможно, так я смогу понять, что происходит.

Мы свернули налево и прошли по длинному коридору, освещенному зелеными огоньками, и оказались в просторной зале с колоннами. Судя по огромным дверям, это холл дома, в котором мы находились.

По периметру помещения были расставлены столы с закусками и напитками. Из широкой центральной лестницы сделана импровизированная сцена. Украшений минимум, и все они разных оттенков зеленого. Тут явно готовились к какому-то торжеству. Интересно…

– Нападение!

Крик пронесся по залу словно ураган, переполошив толпу молодых людей в зеленых нарядах, стоявших в пространстве перед сценой. Почему, интересно, все такое зеленое?

– Они в катакомбах, скорее!

Замечательно! Мало того, что мне отшибло память, так еще и теперь на это место кто-то нападает. Что дальше? Землетрясение? Наводнение? Или пожар?

– Опять? Да сколько можно, эти красные совсем обнаглели!

– На этот раз они свое получат!

– А может, это все же учебная?.. – люди живо обсуждали произошедшее, окончательно сбивая меня с толку.

Я раздраженно тряхнула головой, скрестив руки на груди.

– Пошли, нужно помочь нашим! – все тот же парень резко схватил меня за плечо. Не слушая возражений, потянул в сторону выхода, и мы куда-то побежали. Искренне надеюсь, что не к катакомбам.

Впрочем, исполнение надежд – это явно не про меня. Бежали мы именно к ним. Видимо до потери памяти я была боевой девушкой (или капитальной неудачницей). Что ж, сейчас и это выясню.

У спуска образовалась давка, парень не смог удержать мою руку, и мы потерялись. Людская волна утянула меня вниз, где я, наконец, смогла прижаться к стене, остановиться и отдышаться.

В конце лестницы оказалось два коридора. Большинство бегущих сворачивало налево, а я, здраво рассудив, что воевать мне рано, повернула направо. Похоже, такая умная была я одна, и это наводило на не очень радужные мысли.

Я пошла медленнее. Что ж, в очередной раз «ощупаемся». Я явно в подземелье, то есть в катакомбах, здесь есть факелы и тусклые зеленые светильники под потолком (не могу понять, из чего они), и есть непонятные кнопки, кажущие едва приметными светящимися точками.

– Я, я, я! Ангелы, шляюсь по каким-то подземельям, не зная о себе ничего, кроме имени! И даже оно в моих мыслях кажется каким-то неродным! – тихо ругалась я, продолжая двигаться по коридору.

Я шла, ведя рукой по стене, и в какой-то момент очутилась в просторной зале. На выходе из коридора все же задела одну из «кнопок», и она активировала бледно-зеленое поле, блокирующее все выходы из помещения. Я обернулась, пытаясь найти способ все исправить, но не успела…

– Кто тут у нас? – голос за моей спиной был весьма приятным, а вот интонации – нет.

Я медленно развернулась, чтобы понять, насколько мне не повезло на этот раз, и, не сдержавшись, выругалась.

В зале находилось двое парней. Оба – в красных нарядах: брюки и удобная безрукавка, и за спиной… кажется, плащи. У обоих – волосы цвета воронова крыла и глаза, буквально горящие огнем. А взгляд… По одному взгляду того, что был ближе ко мне, становилось понятно: я влипла. И влипла по уши!

Молодец, Скай, похоже, ты по жизни – сама удача! Ничего не помнишь, никого не знаешь и оказываешься в самой гуще событий!

Я затравленно огляделась, убедившись в худшем: я отрезала себя от тех, кто мог бы мне помочь. А они стояли по ту сторону поля и ничего не понимали. Мои глаза встретились с зелеными глазами моего провожатого, и кучка защитников испуганно отшатнулась от поля после его крика:

– Ангел, Скай!

– Так, значит, тебя зовут Скай… – протянул все тот же голос. Баритон с легкой хрипотцой буквально заставлял посмотреть на его обладателя. А от тона по позвоночнику промаршировала толпа мурашек.

Но действительно завораживали глаза – без белка и радужки, они были полностью залиты огнем. В этих глазах как будто текла лава, и танцевали языки пламени. Мне следовало бы испугаться, но я лишь восхищенно вздохнула. Красивый молодой мужчина, и чертовски опасный. Что же он не поделил и с кем?

– Да, а как зовут тебя, огнеглазый? – судя по гримасе, я его чем-то оскорбила, интересно чем?

– Хантер, земляная, меня зовут Хантер. И твои друзья надолго запомнят мое имя! – он усмехнулся.

– Что вы не поделили? – надеюсь, они что-то придумают, пока я стараюсь заговорить ему зубы.

– Ты что, из другого мира свалилась? Драконорожденный всегда будет ненавидеть земляного. Это истина, не требующая объяснений! За что нам уважать вас, земляных червей, только и думающих, что о травке и цветочках? – последние слова буквально сочились желчной злобой.

Так, это уже интересно. Получается, по его мнению, я отношусь к группе каких-то земляных, а он – к драконорожденным. При этом у нас с ними довольно абстрактная нелюбовь. Черт, память, как ты не вовремя исчезла!

– Это же глупо.

– Глупо? Много ли может понимать земляная? Пусть даже такая миленькая, – его взгляд прошелся по моему телу, и он плотоядно улыбнулся.

Я смутилась и опустила глаза. В суматохе я и не подумала посмотреть, что на мне надето. А зря. Много же ума надо иметь, чтобы спуститься в подземелье в вечернем платье в пол с глубоким декольте? И, кстати, оно зеленое…

– Послушай, я, правда, не понимаю, в чем смысл столь яркого вторжения на нашу территорию, и чего ты хочешь добиться.

– Хантер, сколько можно с ней трепаться? – ух ты, второй тоже умеет говорить. И голос даже не лишен приятных ноток.

– Ты прав, Оскар, – Хантер направился ко мне, я инстинктивно начала отступать к стене, к которой в итоге и оказалась прижата.

– Посмотрим, какая ты смелая, – прошептал он мне на ухо, прижавшись вплотную.

У меня перехватило дыхание, и, кажется, я задрожала. Однако испугалась только когда, когда спустя несколько мгновений почувствовала холод от лезвия ножа, приставленного к моему горлу.

– Не смей! – я сама не узнала свой голос, столько в нем было командных ноток. Хотя чему тут удивляться – я же не помню, какая я…

Опешивший Хантер слегка отстранился, и мы встретились взглядом.

– Черт, Оскар, она – небеснорожденная! – пораженно воскликнул драконорожденный.

– Что? – его друг направился в нашу сторону, но, столкнувшись со мной взглядом, резко остановился. – Невероятно…

Оба парня заметно напряглись. Огнеглазый даже отошел от меня.

– Хантер, – позвала я.

Он сверлил меня взглядом, и, кажется, не находил ответов на свои вопросы. Зато я интуитивно знала, что следует сделать. Меня как будто кто-то направлял.

Я подошла и обняла его, после чего зашептала ему на ухо:

– Хантер, огонь – это не только пламя вечной борьбы, власть и страх. Огонь – это защита тех, кто дает тебе необходимое для жизни, огонь – это тепло для близких и любимых. Как ты мог не знать этого?

Я чувствовала все, что происходило с ним. Мне не нужно было видеть его глаза, чтобы знать, что в них плещется безграничное удивление. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он оцепенел.

Секунда, другая, резкий вдох, и его руки нашли мою талию. Так мы и стояли какое-то время, пока он едва слышно не шепнул: «Прости, небесная».

Я отстранилась и двинулась к Оскару. При моем приближении он опустил нож, и слегка присел на одно колено, – видимо это был какой-то знак уважения, который я тоже не помнила. Я повторила ему все тоже, что и сказала Хантеру. А затем попросила спокойно уйти.

– Небесная права, но лишь отчасти. Сегодня мы оставим вас в покое и уйдем. Однако не стоит думать, что это навсегда, – прокричал Хантер и подошел ко мне. Я затаила дыхание.

– Что-то подсказывает мне, де Скай, что это наша не последняя встреча.

– Что-то подсказывает мне, Хантер, что теперь все изменится навсегда.

Он усмехнулся, поклонился, и они с Оскаром ушли в темноту катакомб.

Я обернулась к земляным. Все они, как один, присели в замысловатой (подозреваю, что ритуальной) позе: ноги полусогнуты, одна заведена за другую и стоит на носке, правая рука прижата к животу, левая – за спиной, голова опущена. Я оторопело разглядывала их, пока мой провожатый не заговорил.

– Де Скай, простите, мы не знали о вашем происхождении…

– Стоп! Все поднялись и быстро! Никаких «де», никаких «Вы», я та, кто я есть, и кого вы знали. С той лишь разницей, что я потеряла память и не знаю вас. Я – явно член вашего клана (или группы), и я не знаю, что себе придумали огнеглазые! – быстро проговорила, а потом (вновь по наитию) подошла к разделяющей нас границе и посмотрела каждому из них в глаза. – Все в порядке.

Удивление на их лицах медленно уступало спокойной расслабленности. Не знаю, что я сейчас сделала, но, кажется, они приняли это.

Мой провожатый наконец смог отключить поле и подошел ко мне. Надо сказать вовремя: я совсем выбилась из сил и почти упала на землю.

– Скай, – я уже начинаю ненавидеть свое имя.

Он помог мне подняться.

– Послушай, э…

– Дом.

– Дом, ты знаешь, где моя комната? – кивок. – Отведи меня туда и объясни, наконец, что здесь происходит.

– Конечно.

Мы медленно двинулись к выходу из катакомб, и Дом начал свой рассказ:

– Наш мир населен людьми, разделенными на касты в зависимости от магии, их наполняющей. Есть черняки – простые смертные – основное население планеты, есть четыре стихийные касты, и есть верховные. Стихии – это мы – земляные, огненные, воздушные и водные. Над нами есть еще четыре особые касты: драконорожденные, небеснорожденные, дети цветов и дети шторма. Из них выбираются правители, Совет, они – основная линия защиты. Стихийные же касты разделены и по виду магии, и по роду занятий. Мы, как ты можешь догадаться, земледельцы.

Все касты стихии живут в особых башнях. Земля, Воздух и Огонь образуют треугольник, внутри которого находится огромный сад с озером, где обучающиеся могут отдыхать. Башня Воды стоит обособленно, у моря, в силу специфики касты – они рыболовы, мореходы и исследователи глубин.

За каждой из наших башен располагаются рабочие территории: за Землей – бескрайние поля, на которых мы выращиваем необходимые всем культуры, за Огнем – полигон, для обучения военному делу, а за Воздухом – купол для работы с погодой и башни для полетов.

Верховные живут на самых высоких этажах башен, соединенных специальными коридорами для удобства.

Пока Дом рассказывал мне о мире, в котором я родилась, мы прошли холл и вошли в лифт, поднявший нас до жилых этажей. Дальше подъем предстояло совершить по винтовой лестнице. Комнаты учеников располагались кругом, на каждом пролете штук по двадцать. Я жила, как выяснилось, на третьем снизу витке лестницы, а Дом на пятом. Мы присели на ступеньку, чтобы еще немного поговорить.

– Ты совсем ничего не помнишь? – он взял меня за руку.

– Ничего, как меня зовут, мне рассказал ты, я не знаю, сколько мне лет и откуда я. И не знаю, почему Хантер решил, что я – небеснорожденная. Это все кажется полным бредом, – в голове пробежала шальная мысль: а может я вообще не из этого мира? Поэтому мне все кажется таким странным? Хотя если бы я была не отсюда, меня бы никто не знал.

– Значит, и о нас с тобой ты не помнишь… – в глазах земляного промелькнула странная тоска, и он поспешно отвел взгляд.

Спустя пару мгновений, как будто на что-то решившись, Дом обнял меня и придвинул к себе. Я хотела возразить, попытаться объяснить, но в его глазах была такая мольба, что я прикусила язык.

А потом парень поцеловал меня. Долго, нежно и трепетно. Я не могла не ответить на этот поцелуй, мое тело, в отличие от разума, помнило и его губы, и руки. Неосознанно я зарылась пальцами в его волосы и придвинула его еще ближе. Поцелуй перестал быть нежным, и по моему телу прошла волна дрожи. Черт, как же хорошо!

Дом погладил меня по спине и нехотя отстранился.

– Наш последний поцелуй и должен быть таким. Земляной не имеет права быть с небеснорожденной, к тому же ты меня не помнишь, – легкое касание губ, и он ушел, оставив меня растерянно хлопать глазами, пытаясь понять, что все это значит.

Как же тяжело потерять память! Без предусмотрительных подсказок Дома я бы не нашла ключ под вазой у двери и не догадалась бы о существовании личных карт.

Зайдя в свою комнату, я огляделась. Маленькая, но уютная. Коврик и вешалка у входа, справа кровать, заправленная пледом, напротив двери окно, левее него – стол, мольберт и пара стульев, еще левее – дверь в ванную. В углу шкаф для одежды и книг.

Что же получается? Я – студентка башни Земли, меня зовут Скай Айс, сегодня я потеряла память и узнала, что я – скрытая небеснорожденная (если верить огнеглазому). Ах да, у меня был парень Дом, и появилась проблема по имени Хантер. Судя по книгам, я люблю читать и рисовать, люблю яркие цвета. И мне давно пора посмотреть на себя.

Я прошла в ванную комнату: небольшая ванная, туалет, полка с женскими флаконами и зеркало во весь рост. Из зеркала на меня смотрела высокая молодая девушка двадцати пяти лет (личная карточка помогла), стройная, загорелая, с яркими изумрудными глазами и копной рыжих волос до самой попы.

Я с интересом осмотрела свое лицо: узкое, с точеными скулами и слегка припухлыми губами. Потом оглядела тело, пробежала тонкими пальчиками по плечам, повертелась, чтобы увидеть себя со всех сторон, и отрешенно подумала: мне явно нужно лучше питаться… Да, довольно странно знакомиться самой с собой, но что делать…

После я покопалась в своих вещах: практически никаких портретных карточек¹, в тетрадях только конспекты, дневника нет. Видимо, я не сторонник памятных мелочей. Никаких упоминаний о родителях…

Еще раз обведя взглядом комнату, я решила, что утро вечера мудренее, и легла спать. И, несмотря на грохот праздника в холле, я отключилась практически мгновенно.

Хантер

– Вот скажи мне, милый друг, мог ли ты предположить, – как-то уж очень мягко начал Оскар, – что, решив проучить этих земляных червяков, ТЫ НАШЛЕШЬ НА НАС ГНЕВ НЕБЕСНОРОЖДЕННОЙ?! – Закончил он неожиданным криком.

– Не ори, вон уже песок с потолка от твоих воплей посыпался. Еще не хватало бесславно сгинуть в катакомбах, – раздраженно заметил я.

Мог ли я подумать? Да конечно нет! Откуда мне могло прийти в голову, что симпатичная девчонка, влетевшая в зал (попутно активировав магическую блокаду) по собственной глупости, окажется небеснорожденной? Я всего лишь хотел припугнуть зеленую и откровенно растерялся, когда увидел облака в ее глазах. И это бесит больше всего! Ангел, я – воспитанный лучшим воином и стратегом на своем курсе – растерялся!

Хотя, откровенно говоря, я не только растерялся, но еще и позорно засмотрелся. У этой странной девчонки самые красивые глаза, которые я когда-либо видел.

– Хантер! Эй, Хантер, я к тебе вообще-то обращаюсь! – голос Оскара вывел меня из задумчивости.

– Что?

– Ты что-то задумал?

– Как тебе сказать. Мы оба знаем, что смесков не бывает, они все умирают при рождении. Но если эта девчонка каким-то чудом выжила… Я хочу, чтобы диковинка была моей! – я усмехнулся. – Это укрепит статус нашей семьи… И, возможно, отец, наконец, поймет, что я не бесполезен, и начнет хоть немного уважать своего сына…

– И ты серьезно думаешь, что завоюешь расположение девчонки из касты, которая с нами на ножах? – друг обидно хохотнул.

– Я не думаю, я знаю! – о том, что после коротких объятий со смеской я был уверен, что она поставит всю мою жизнь с ног на голову, я решил умолчать. Я и сам не знаю, что все это значит…

– Доброго вечера, отец, – я церемонно поклонился, заходя в обеденную залу.

Родитель едва заметно кивнул в ответ и вернулся к своему ужину.

Я обвел взглядом огромный стол с задвинутыми массивными стульями и решил, что сегодня сяду поближе – мне нужно попытаться с ним поговорить.

Служанка из черняков молча поставила передо мной тарелку с хорошо прожаренным еще дымящимся мясом и вареным картофелем. Следом появились приборы и бокал вина.

– Спасибо, – я приступил к трапезе.