шею. Ее броня начала давать трещины. Она говорила все так же твердо, но периодически запиналась.
– Вставай, – перебил я ее.
– Зачем?
– Ника…
Чертовка послушно встала. Я обнял ее сзади и прошептал:
– Теперь «Наука любви», – и аккуратно укусил мочку уха.
Дочь Евы вздрогнула и вцепилась в мою руку.