Наконец-то среди книг, посвященных «киберпанку», появился интересный роман. И этот взгляд на искусственный интеллект подобен глотку свежего воздуха в давно сформировавшемся вакууме сериальных однодневок.
На этот раз в абстрактном будущем людей выращивают в колбах, при этом полученные создания за людей-то, собственно, и не считают. Вылупившегося искусственного человека тестируют на выявление ошибок в его так называемой «программе», а затем отправляют на некие Игры, конечная цель которых – выжить и забросить Солнце на Ветку. Предполагается, что выжить будет трудно, но можно, а вот что конкретно представляют собой Солнце и Ветка – до конца Игры не знают даже сами участники.
- О, какого красивого парня ты нарисовал!
- Это не парень. Это робот.
- А разве не может быть парнем робот?
- Нет. Парень это парень. А робот это робот.
(Из предисловия к роману)
Большинство подобных сюжетов не отличается многоплановостью и разносторонностью: главная задача героев – дожить до конца истории и выполнить миссию. «Солнце» же в этом плане построено совершенно иначе. Как именно и насколько гуманно стоит относиться к тем, кто выращен в пробирках? Принимать ли их за самостоятельных индивидуумов или же считать чем-то вроде инструмента в сфере обслуживания?
Получилось, что апельсин вырастить сложнее, чем наплодить в колбах идеальных, терпеливых, стремящихся к победе…
… Игроков лучше всего выращивать все-таки в колбах. Минимальный процент погрешностей – заложенная по стандарту психика, по стандарту заложенные желания, задушенный половой инстинкт, стремление побеждать, дух соперничества, стандартный набор способностей, командное мышление.
И мы понесем Солнце, потому что хотим выиграть Матч. Мы будем помогать друг другу, потому что нам неприятен индивидуализм. Мы будем драться друг с другом, потому что следим за иерархией и наша иерархия строится по принципу силы.
Не только эти, но и многие другие вопросы, по которым в мире до сих пор нет четкого единого мнения, поднимаются в романе. Например, момент с принятием себя и выбором своего пути. Стоит ли узнавать, кто ты есть на самом деле, или же лучше примириться с тем, что навязывается тебе извне?
За кисточку я взялся решительно и решительно бросил на холст первый алый мазок. Он удачно лег и походил на начало великого деяния.
Великое деяние я не совершил. Я не умел рисовать. Хватался за разные краски и кисти, но дрожащей рукой выводил лишь треугольники и линии. Где-то внутри меня жила рассинхронизация, и преодолеть ее силой воли было невозможно.
… Игроки не должны иметь иных потребностей, кроме как потребности играть и побеждать. Для тех, у кого появятся потребности, предусмотрительно отключены возможности.
На этом список достижений не заканчивается. Автор, которого уже успели окрестить «новым Достоевским с булгаковскими страстями», копает гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Тут каждому достанется нечто свое: кто-то увидит опасное и захватывающее приключение, кто-то прочтет о настоящей дружбе, преданности и чести, а кого-то увлечет психология происходящего действия. Но главная заслуга Евгении Мелеминой в том, что объединенным окажется совершенно вроде бы далекое друг от друга – сугубо материальное и высокодуховное. И речь идет даже не о биологических машинах, у которых неожиданно тоже могут проявиться душа и чувства. «Солнце» соединяет в себе некую игру-бродилку и философский трактат о сути командного и индивидуального воздействия. Здесь стрелять метко гораздо важнее, нежели соблюдать законы, и в то же время важно чтить установленную иерархию, без которой в Игре не выжить. Именно в таких заданных координатах героям книги придется доказать, что у машины может оказаться не только запрограммированная воля к победе, но и совершенно неожиданная тяга к жизни.
Мой мир пошатнулся. В храмах нас любили и обхаживали, нас поили витаминными коктейлями и предоставляли доступ к любой информации, после тренировок нас осматривали медики, нам позволяли общаться и играть друг с другом.
Я считал – это наш дом, наш неприкосновенный храм, куда принято вернуться после Матча, нас в нем ждут.
Теперь я ковырял вилкой холодное консервированное желе и пытался разобраться – кем мы были для Служителей Монастырщины? Откуда они появлялись в наших храмах, о чем думали, выпуская очередного Раннинга из колбы?
… А Квоттербек говорит, что прежде они убивали нас без причины. Как же так? Как же так, ведь мы – их создания, рожденные по правилам Аттама, а как возможно уничтожить то, что создал?
Своеобразными антиподами искусственного интеллекта выступают люди: априори гуманные, уверенные в своей правоте и непреложности буквы закона. И действуют, естественно, исходя из всего вышеперечисленного, что приводит к последствиям весьма печальным. Потому что гуманность отступает перед буквой закона, а буква закона перед тем, кто считает свое мнение самым правильным. В итоге, как обычно, выходит чёрте что, а страдают невинные.
Главное действующее лицо книги – искусственно выращенный юноша по имени (точнее, по обозначению его модели) Раннинг: участвуя в первых в своей жизни Играх, он столкнется со всеми проявлениями человечности как в себе самом, так и в окружающих людях.
… Я – часть команды, я – одно целое с теми, чье сердце идеально, чье зрение безупречно, с теми, у кого ни разу не поднималось давление, а в почках нет песка.
Наши мышцы питаются молочной кислотой, наши движения не знают осечек, наша выносливость феноменальна, а дух крепок. Мы – команда нашего Солнца…
Ему предстоит узнать, каково это – по факту не являться человеком в мире людей. Дефект программы, который так и не смогли устранить, сыграет с ним злую шутку, но вместе с тем перевернет все представления Раннинга о мире и дарует ему шанс этот мир изменить.
Автор столкнет своего героя еще и с тем, что присуще «царям природы». Раннинг увидит, что значит та самая разумность людей, которая поставила их на верхушку пищевой цепи и сделала теми, кто может разделять и властвовать. И вот они-то, высшие вершители справедливости, единственные знают, в чем смысл Игры и что из себя представляет бережно оберегаемое Игроками Солнце. Они были рождены естественным для природы путем и не считаются с ценностью жизни. Не будет для них преград и этических установок в достижении своих целей. И маленький Раннинг для огромной толпы ученых окажется всего лишь материалом, носящим в себе невероятно важную информацию, и ничем больше. Даже когда станет ясно, что данный биологический материал как минимум обладает чувствами, даже тогда никто из людей не позволит себе проявить по отношению к нему хоть каплю все той же пресловутой человечности. И ужас этой истории в том, что подобное поведение людей вышло далеко за рамки противостояния с теми, кого называют искусственным интеллектом.
«Они не люди, но еще не знают об этом» – таков слоган книги, к которому хочется добавить от себя: «…и слава Богу».