– Ин, ты тут? – дверь дернулась внутрь, распахнулась.
На пороге настороженно замер Швецов: руки нырнули в карманы брюк, голова чуть наклонена влево. Инга не шевелилась. Спросить, где был? Как ревнивая женушка? К горлу подступил ледяной комок, горький на вкус, едкий и жгучий.
– В молчанку играть будем? – он невозмутимо прошел в кабинет, замер напротив, у брифинг-приставки. Прищурился, что-то обдумывая. Инга продолжала молчать, смотрела холодно и независимо, даром, что брюки оставила на диване, а плед сполз с плеч, демонстрируя острые колени. Швецов кивнул. Бросил, поворачиваясь к выходу: – Ну, океюшки, я думал, тебе интересно, где твои документы, а раз не интересно, то… – он спрятал самодовольную ухмылку, поймал шумный вздох в спину.
– Где? – Инга, забыв о своем виде, вскочила. – Стой!
Швецов повел плечом, посмотрел свысока на голые ноги начальницы:
– Может, оденешься?
– Ты будешь говорить?
Он снова повернулся к ней, посмотрел лукаво:
– Документы из офиса не выносились. Они спрятаны где-то здесь.