Глава 1

Платон бросился к припрятанному под подушкой пистолету, но здоровенный широкоплечий амбал с косым шрамом на подбородке оказался куда проворнее. Метнувшись наперерез, он ударил Платона ногой в грудь и заставил того опрокинуться на спину. До заветного диванчика у стены добраться не получилось. Амбал приблизился и нанес Платону еще один удар. На этот раз носком ботинка в лицо. Кровь из рассеченной губы заструилась по квадратному подбородку. Платон откатился в сторону, закрыв руками лицо, и больше не пытался подняться на ноги.

Остановившись в дверном проеме, Янис обвел комнату долгим взглядом.

– Так-так-так, – нараспев произнес он, опуская руку с оружием. – Я вижу, вся компания в сборе. Это мы, значит, удачно зашли. Ворон, позови-ка Геннадия Геннадьевича. Скажи, все чисто, и наши друзья готовы к конструктивному диалогу.

Один из подручных Яниса живо ретировался.

Платон только теперь приподнялся на локтях и зло покосился на незваных гостей. Янису и его людям удалось застать их врасплох. Ни сам Платон, ни его парни не слышали, как машины подкатили к небольшому одноэтажному домику на окраине загородного частного сектора. Не слышали они и того, как четыре человека лихо пересекли приусадебный участок. А действовать, когда неприятель ворвался в дом, было уже поздно. Да и что могла сделать их компания против натасканных цепных псов Яниса? Платон предпринял попытку и в результате оказался распластанным на полу. Два передних зуба угрожающе покачивались на кровоточащих деснах.

Платон сплюнул на паркетный пол.

– В чем дело, Янис? У тебя какие-то претензии к нам?

Ему пришлось взять на себя функции переговорщика. Никто из подельников сейчас для этой миссии не годился. Валет и Знахарь по-прежнему сидели за столом, как громом пораженные, Михей замер в кресле с отвисшей до пуза челюстью, да и Громила, стоя в центре комнаты, словно памятник неизвестному солдату, беспомощно водил глазами из стороны в сторону, в поисках хоть какого-то выхода из сложившейся ситуации. А хрен ли его было искать, если такового в принципе не существовало? Единственное, что можно было сделать, так это попытаться отболтаться.

Янис громко и театрально рассмеялся.

– Че ты мне пургу гонишь, катала? – Заметив, что Валет вышел из оцепенения и попытался подняться из-за стола, он повел стволом в его сторону и вновь заставил замереть. – Будто ты сам не знаешь, какие у меня к тебе претензии? Те же самые, что и прежде, Платон. Те же самые. Только на этот раз ты здорово перегнул палку.

– Я не понимаю...

– Я не уполномочен вести с тобой переговоры, – оборвал каталу Янис. – Босс сейчас сам потрекает с тобой. Но готов поставить свой золотой зуб на то, что этот разговор не кончится для тебя ничем хорошим, Платон.

Во время его недолгой речи двое подчиненных Яниса, широкоплечий амбал со шрамом и второй браток с черными глубоко посаженными глазами, сноровисто ошмонали присутствующих на предмет оружия и, убедившись в отсутствии такового, встали за спину своему шефу. При этом их стволы все равно остались угрожающе нацеленными на потенциальные жертвы.

Платон сел на полу, подобрав под себя ноги. Громила стронулся с места и сделал два осторожных шага в направлении раскрытого окна. Луна скрылась за тучами, и лес, расположенный прямо за домом, теперь выглядел одним безликим пятном. Однако Громила знал, что, если прыгнуть вниз и скатиться по откосу к реке, у него будет шанс на выживание. Он еще раз переступил с ноги на ногу и выжидательно замер.

Янис посторонился, пропуская в комнату Ворона и величественно шествовавшего за ним среднего роста полноватого мужчину в легкой рубашке нежно-салатного цвета. Платон нервно сглотнул. Он никак не ожидал, что к нему в гости пожалует лично Геннадий Мелихов. Он вытер кровь с лица и поднялся на ноги.

– Геннадий Геннадьевич...

Мелихов даже не удостоил каталу мимолетным взглядом. Неторопливо пройдясь по комнате, он остановился рядом с диваном, сдвинул подушку в сторону и с интересом уставился на лежащий под ней ствол, словно впервые видел огнестрельное оружие. Янис следовал за своим боссом как тень.

Мелихов сел на диван, вальяжно откинулся на мягкую спинку и водрузил ногу на ногу, предварительно расправив штанину своих стильных брюк. Только после этого скучающий взгляд авторитета обратился к Платону.

– Ну? – коротко и лениво бросил Мелихов. – Рассказывай.

Платон снова сглотнул. Это было видно по тому, как дернулся его кадык. Воспользовавшись моментом, Громила сместился еще на два шага к окну. Он уже чувствовал затылком дуновение ночного ветерка. Янис примостился на подлокотнике дивана рядом с Мелиховым, а трое его подручных остались стоять на фоне дверного проема. Мелихов раскрыл портсигар.

– Что рассказывать? – едва слышно произнес Платон, чувствуя, что пауза не может тянуться бесконечно.

Геннадий Геннадьевич сокрушенно покачал головой. Затем повернулся лицом к Янису.

– Ты не объяснил ему?

– Ты сказал, что будешь говорить сам, – поспешно оправдался тот.

– Ну, хорошо. – Раскрытый портсигар лег Мелихову на колено. – Скажи-ка мне, Платон, сколько уже раз тебя и твоих ребят ловили в моем казино?

– Ну, я... Я не считал.

– Не считал? А я считал, Платон. Четыре раза, – речь Мелихова была медленной и слегка растянутой. – Вас ловили четыре раза. И вышвыривали вон. Когда это произошло в последний раз, Янис, кажется, предупредил тебя, что такого больше не будет. То есть не будет никаких поблажек. Он, кажется, сказал тебе, что, если ты и твои ребята явитесь снова, мы просто-напросто вышибем вам мозги, и дело с концом. Так, нет?

Платон предпочел промолчать, и тогда Мелихов вновь обратился к своему начальнику СБ:

– Я ничего не путаю, Янис? Был такой разговор?

– Да, был.

– Был, – Мелихов кивнул. – Но вот странное дело, Платон... Ты почему-то истолковал этот разговор как-то иначе. Вместо того, что сказал тебе Янис, ты услышал: «Приходите еще раз, ребята, и устройте мне кидок на четверть лимона». Ты так услышал, Платон?

– У нас был потом другой разговор! – неожиданно вклинился Знахарь, резко поднимаясь из-за стола.

Мелихов даже не взглянул в его сторону, но стоящий напротив Платон заметил, как на скулах у Геннадия Геннадьевича явственно проступили алые полосы. Внутренне авторитет кипел гораздо сильнее, чем собирался показать.

– Я думал, что разговариваю только с Платоном, – процедил Мелихов сквозь зубы.

Янис коротко кивнул, приподнял дуло своего пистолета и, не целясь, выстрелил от бедра. Выпущенная пуля ударила Знахаря в грудь и швырнула его на спину. Падая, браток зацепился локтем за край стола и опрокинул початую бутылку водки. Валет отпрянул назад, машинально подхватывая колоду карт и спасая ее от разливающейся жидкости. Кровь рухнувшего на пол Знахаря брызнула на узконосые туфли Громилы, и он еще больше сместился к оконному проему. Правая рука коснулась нижнего основания отворенной фрамуги. Губы сидевшего в кресле Михея затряслись, как растревоженное желе.

– Черт возьми, Янис! – Платон тоже испуганно подался назад, и глаза его стали похожи на две огромные чайные плошки. – Зачем?.. Зачем ты это сделал? Геннадий Геннадьевич...

– Мы, кажется, не закрыли еще предыдущую тему разговора, Платон, – мягко напомнил Мелихов. – Я задал тебе вопрос. Помнишь?

– Но Знахарь прав... Был прав, – Платон теперь, не отрываясь, смотрел на ствол янисовского пистолета и готов был поклясться, что видит, как из дула все еще тянется струйка дыма. – У нас был с вами разговор. Да. Янис предупреждал. Но потом... Был и другой разговор.

– Какой разговор? С кем?

– С Сандаевым. Он сказал нам, что мы можем слегка почистить кассу казино и таким образом помочь ему отмыть кое-какие деньги. Ваши деньги. Он так и сказал, Геннадий Геннадьевич. Он уверил нас, что вы в курсе. Ну, или что он, во всяком случае, сумеет договориться с вами на этот предмет в ближайшее время. Мы с ребятами, конечно, должны были заработать на этом деле, но четверть миллиона... Черт! Это не наш размах. Вы же знаете. Скажи сам, Янис! Ты что, первый день меня видишь? Сумму обозначил Сандаев. И он же сказал нам, что через недельку надо будет повторить тот же финт...

– Сандаев? – переспросил Мелихов с помрачневшим лицом. – Мой управляющий?

– Ну да, – поспешно закивал Платон. – Я не знаю никакого другого Сандаева. А вы?

Геннадий Геннадьевич не стал доставать из портсигара сигарету. Захлопнув его, он поднялся с дивана и несколько раз прошелся по комнате, сосредоточенный на своих мыслях. Янис негромко хмыкнул, Платон настороженно следил за тем и за другим. Никто уже не обращал внимания на распростертое тело Знахаря, под которым стремительно растекалась кровавая лужа. Наконец Мелихов остановился. Лицо его в этот момент напоминало маску мертвеца.

– Сандаев, говоришь? – с ударением на каждом слоге повторил он. – Ясно. С этим мы разберемся, Платон. Не сомневайся...

– Вот видите, – катала натянуто улыбнулся. – Нашей вины тут никакой нет. И ни к чему было мочить Знахаря...

– Однако, – с прежней интонацией продолжил Мелихов, – ваша непонятная договоренность с управляющим моего казино никак не аннулирует предупреждения Яниса, вынесенного в прошлый раз. Я ясно выразился, Платон?

– Но, Геннадий Геннадьевич...

Браток почувствовал, как все внутри него мгновенно похолодело. Ни тон Мелихова, ни сами его слова не предвещали Платону ничего хорошего.

– Я все сказал.

Мелихов круто развернулся и двинулся к выходу. Попутно он только кивнул Янису, хотя этого жеста начальнику СБ и не требовалось. Все и так было для него понятным.

Дуло пистолета взметнулось вверх, и яркая вспышка ослепила Платона. Пуля вонзилась катале под кадык, и он рухнул на колени, зажимая рваную рану двумя руками. Михей откинулся назад вместе с креслом, но один из подручных Яниса трижды выстрелил ему по ногам, прежде чем те успели скрыться из поля зрения. Михей истошно закричал. Валет схватился за стул, но это выглядело слабым орудием защиты против огневой мощи противника. Ворон прямехонько всадил ему пулю в левую глазницу, и Валет, выронив стул, осел на пол. Колода карт веером рассыпалась рядом.

Громила не стал больше ждать. Амбал со шрамом уже навел на него дуло своего пистолета, а указательный палец уверенно коснулся курка. Оперевшись двумя руками о подоконник, Громила пружинисто подбросил тело вверх и лихо перемахнул на противоположную сторону. Грохнул выстрел, и браток почувствовал обжигающую боль в правом плече. Затем он рухнул вниз, приземлился на ноги, толкнулся еще раз и, уже кувыркнувшись через голову, покатился вниз по лесистому склону, чудом избегая столкновения с деревьями.

– Не дай ему уйти, Янис, – спокойно произнес стоящий в дверях Мелихов.

Начальник СБ кинулся к распахнутому окну, высунулся наружу едва ли не по пояс и произвел пять выстрелов кряду. Однако определить, достигли его пули намеченной цели или бездарно ушли в «молоко», не представлялось возможным. Единственный источник освещения луна по-прежнему пряталась в густых облаках. Янис негромко выругался.

– Достал? – окликнул его Мелихов.

– Черт его знает, – честно признался соратник. – Прочесать лес?

– Это не мое дело, конечно, – вмешался широкоплечий. – Но я успел его хорошо зацепить. Глядишь, далеко не уйдет, а? Да и на хрен он нам сдался, босс? Обычный бычара. Я в том смысле, что есть ли понт лазить по лесу в такую темень, когда соседи наверняка успели шухер поднять.

– Он прав, Гена, – поддержал подчиненного Янис. – Никуда этот козел не денется. Сам сдохнет.

Ворон тем временем обошел вокруг перевернутого кресла и остановился рядом с корчившимся на полу Михеем. Обе простреленные ноги лишили его надежды на сопротивление. Ворон хладнокровно навел на него ствол и, прежде чем Михей успел взмолиться о пощаде, плавно спустил курок.

– Ладно, – принял решение Геннадий Геннадьевич. – И так нормально получилось. Поехали. Ты сядешь ко мне в машину, Янис.

* * *

Щелкнул дверной замок, но Шкет даже не поднялся с кресла. Вместо этого он только опустил руку вниз и поднял с пола шестизарядный «магнум». Положил его на подлокотник и направил дулом на дверной проем.

– Сереж, ты тут? Ау! – бархатным голоском пропела из прихожей гостья, а затем и сама появилась на пороге комнаты. – О, приветик! А чего это ты сидишь тут в полной темноте? Что случилось, котик? Или ты опять накурился в хлам?

Шкет опустил пистолет и недовольно поморщился. В темноте девушка не могла этого видеть.

– Чего тебе надо? Почему без звонка?

Гостья протянула руку и включила в комнате свет. Шкет прищурился.

– Погаси! – потребовал он.

– Да что случилось, малыш? – обеспокоенно поинтересовалась девушка, но просьбу Шкета все-таки выполнила. Свет погас, и фигура сидящего в кресле человека вновь погрузилась во мрак. – С тобой все в порядке?

– Все нормально, – откликнулся Шкет. – Я просто хотел побыть один. В тишине и покое. Ясно? И потом, я жду очень важного звонка. По делу. Какого дьявола ты приперлась, Вика?

– Фу, как некрасиво! – его грубый тон нисколько не обескуражил визитершу. Напротив, она вплотную приблизилась к креслу, зашла Шкету за спину и, чуть склонившись, обвила его шею руками. – Разве ты не рад меня видеть, котик?..

– Нет, не рад. Я занят. Что здесь непонятного?

– А я соскучилась, – упрямо гнула свою линию Вика. – Мы уже три дня не виделись. Ты не хочешь меня куда-нибудь сводить? Помнишь тот ресторанчик, который?..

Шкет сбросил ее руки, а затем поднялся с кресла во весь свой невысокий рост. Стоящий у него под ногами телефонный аппарат сдвинулся с места.

– Ты глухая? Или ты дура? Я сказал, что хочу побыть один!

– Не обижай меня, – она снова приблизилась к нему и попыталась обнять. – А то так ты и совсем один можешь остаться. Несмотря на всю мою любовь к тебе, котик...

– Да отвяжись ты!

Шкет отпихнул ее, и Вика с трудом удержала равновесие. Затем по очертаниям ее силуэта Шкет заметил, что она опустилась в кресло, где до этого сидел он сам.

– Ты не могла бы просто уйти?

Ответом на его последний вопрос стали негромкие и, как показалось Шкету, чересчур наигранные всхлипывания.

– Вика!.. Вот черт!

Он протянул руку и, схватив ее за плечо, почти насильно заставил подняться. Коснулся пальцами правой щеки девушки. Кожа на лице действительно была влажной. Вика плакала, и, судя по всему, плакала искренне. Шкет тяжело вздохнул. Эти отношения с каждым днем становились все более невыносимыми.

– Ну, ладно, успокойся, – как можно миролюбивее произнес он. – Пусть я немного погорячился. Договорились? Но я в самом деле жду важного звонка, и... Честно сказать, я немного на нервах. Врубаешься?

Вика уткнулась ему в грудь.

– Ты мог бы так и сказать, – все еще всхлипывая, проканючила она. – И незачем было кричать на меня...

– Черт! Но я ведь так и сказал!

Шкет отлепился от нее, а спустя мгновение Вика заметила, как пляшущий огонек зажигалки осветил его смуглое лицо и слегка выступающую вперед нижнюю челюсть. В воздухе отчетливо запахло вишневым ароматом. Шкет всегда курил эти сигареты, невзирая на их дороговизну.

– От кого ты ждешь звонка?

– Тебе какая разница? – Шкет вернул в голос прежние грубые интонации. – Это мое сугубо личное дело. А тебе лучше убраться отсюда, Вика, пока я совсем не вышел из себя. Давай-давай! Вали! Я тебе позвоню.

– Когда?

– Может быть, завтра.

– Ну, хорошо, – она все-таки сдалась и продефилировала мимо Шкета к выходу. – Только я хотела спросить тебя, Сережа...

– Что еще?

Шкет не торопился садиться в кресло.

– Ты возьмешь меня с собой на свадьбу?

– Обсудим это, когда я позвоню.

Девушка вышла и прикрыла за собой дверь. Потом до Шкета донесся звук щелкнувшего замка. Он сел, поднял с пола телефон и поставил его себе на колени. Звонка все еще не было. Что-то явно шло не так, и это не нравилось Шкету.

* * *

– Вот, тварь ведь какая! Рубашку мне испоганил! Вчера только купил. Дорогая, жалко!

Янис показал Мелихову на воротничок своей шелковой косоворотки. Носовой платок, которым он пытался оттереть багровеющее на лацкане пятно, приобрел кроваво-красный оттенок. Янис брезгливо опустил его в контейнер для мусора. Внешний вид начальника службы безопасности резко контрастировал с убранством «Мерседеса» люкс-класса. Янис сидел рядом с Геннадием Геннадьевичем на заднем сиденье автомобиля.

– Ты не знаешь, как это получилось? Я же вроде метров с трех в него выстрелил, – продолжал Янис, застегивая пуговицы рубашки. – А кровищи было! Вот твари! Во всем грязные твари! Даже подохнуть по-человечески не смогли, все вокруг себя замарали! Послушай, Гена, – он неожиданно переменил тему. – Я бы и с Сандаевым то же самое сделал. Кишки бы ему выпустил! – Начальник СБ коротко рассмеялся. – У своих воровать! Да на кой черт он теперь нужен? Я тебе честно скажу. Я его, если увижу, не удержусь... Натурально...

Он повернулся к Мелихову.

– Ты чего молчишь? Слышишь?

Геннадий Геннадьевич по обыкновению был молчалив. Он едва удостоил Яниса взглядом и снова стал смотреть на мелькающие за лесопосадками огни ночного города. «Мерседес» Мелихова подъезжал к одному из окраинных районов города. Геннадий Геннадьевич знал эти места как свои пять пальцев. В этом районе он когда-то начинал свой «путь». За окном потянулась унылая череда однообразных деревянных строений, а впереди уже виднелись приземистые пятиэтажки.

– Я думаю, – коротко бросил Мелихов. – Сандаев будет наказан. Это факт. Меня вот только возраст его почтенный останавливает...