© Старухин Евгений

© ИДДК

Содержание цикла "Лесовик":

Книга 1. Детский дом

Книга 2. Рудники

Книга 3. Вор поневоле

Книга 4. В гостях у спящих

Книга 5. Хранилище

Книга 6. Хаос повсюду

Книга 7. Пророчество

Книга 8. Отверженный

День первый

Вот и закончилось моё счастливое детство. Умер дед. Он просто не проснулся. Ему было семьдесят восемь лет. Дед мне всегда казался вечным: крепкий, суровый сибиряк, кузнец. Странно было оказаться вдруг одному, не услышать привычной фразы: «Вставай, лежебока, всю жизнь проспишь!»

Он воспитывал меня, сколько я себя помню. Родители погибли, когда я был совсем маленьким, и меня взял к себе на воспитание дед. Он знал лес, а лес знал его. Дед познакомил с лесом и меня, научил всему, что знал. А теперь его не стало. Скоро прилетят ювеналы и отвезут в детский дом. После всеобщей чипизации в две тысячи тридцатом надеяться на отсрочку их прилёта не приходится. У них уже прозвучал звоночек о сироте. Надо собираться, ведь заберут сразу, как прилетят. Собрал одежду, бельё, любимую кружку, пару ложек, подаренный дедом нож из булата и его собственный – охотничий, в ножнах. Забросил в середину армейского «сидора» ножи, предварительно перемотав их бельём, чтобы даже случайно не звякнули. Прицепил к рюкзаку сапёрную лопатку, небольшой топорик и взял дедово ружье. Старый дедов комп брать не стал. Детские дома нынче оборудованы виртуальными капсулами. Так что этот древний комп мне там без надобности, его, наверное, даже подключить будет негде.

Снаружи уже слышался шум. К заимке приближался вертолёт ювеналов.

Вышел из избушки с рюкзаком за плечами и дедовым ружьем, присел на завалинку и смотрел на приближающуюся судьбу в виде маленького вертолёта.

Вертолёту здесь сесть негде, придётся им спускаться по лестнице, что поделать – кругом тайга. Заимка наша невелика – избушка-землянка, колодец да небольшая кузня. Все в двух шагах друг от друга.

Очень хотелось похоронить деда здесь, но ювеналы не дадут. У меня, как у несовершеннолетнего, прав на захоронение родственников по выбору нет, а дед письменного завещания на этот случай не оставил. Потому увезут тело деда в город и кремируют. А меня – в детский дом, и запихают в кокон виртуального мира. Последние семнадцать лет, как раз с года моего рождения, виртуальная реальность применяется чуть ли не везде. Люди там живут, там работают, там отдыхают, даже женятся и детей заводят там. Последнего вообще ни дед, ни я не понимали – какой прок от виртуального ребёнка? Но чужая душа – потёмки, если кому-то что-то нравится, то это появится на рынке.

Тюрьмы теперь все в виртуале – копают заключённые ресурсы на благо родины, выпускают только по окончании срока. Зато нет затрат на охрану. Сироты тоже почти всё время в виртуале – там и обучение проходит, и досуг – воспитателей не нужно. Но детей из капсулы хоть выпускают, насколько мне известно.

Вертолёт завис над колодцем, грохот от него стоял такой, что все звери на десять километров в округе разбежались. Сверху на тросе спускался мужик в оранжевом жилете и спецовке. Как-то иначе я представлял себе ювеналов, в костюмах, что ли, очках и непременно с портфелем. А этот больше на рабочего похож.

Мужик, только коснувшись земли, подбежал, просунул трос под мышками, обернул вокруг себя и меня, зацепил карабином, и нас понесло вверх. Ну вот – ни здрасьте тебе, ни до свиданья, хоть бы слово сказал. Немой, что ли? Нас подтянули к люку вертолёта.

– Там снизу труп надо забрать, – проорала справа какая-то тётка с портфелем и в очках (как я и думал).

Мужик освободил меня от троса, взял что-то вроде носилок и поехал на тросе вниз. Через некоторое время на носилках поднялось тело моего деда. Другой мужик в таком же жилете и похожий на первого, как брат-близнец, отцепил носилки от троса и бросил его вниз. Первый поднялся, и вертолёт полетел в город. Сам перелет запомнился слабо. Со мной никто не разговаривал в этом шуме, да и я не горел желанием. Внизу мелькала зелёным ковром тайга. Высадили нас на небольшой площади, у дома серого цвета. Мужики в оранжевых жилетах понесли носилки с дедом внутрь.

– Пойдём, – сказала тётка каким-то противным тоном, будто я у нее что-то украл или плюнул ей на туфли.

Мы вошли в большой зал. У стены зала был помост, носильщики на него положили тело деда и вышли из зала. Напротив стояли стулья в четыре ряда, по десять стульев. Я сел поближе к телу деда. Не знаю, что сказать, дед для меня был всем, что я знал о жизни. Мыслей нет, эмоций нет, будто что-то перегорело или угасло. Хотя почему что-то? Кто-то! Прощай…

– Прощай, дед!

– Запускайте! – взвизгнула тётка.

Поднялась решётка в стене, тело деда двинулось по помосту в сторону открывшегося отверстия печи крематория. Решётка опустилась, обрывая мою старую жизнь.

– Пойдём. – Словарный запас тетки не отличался разнообразием.

Мы вышли из здания, вертолёт уже улетел. Миновав площадь, подошли к жёлтому двухэтажному зданию. Поднялись на второй этаж в кабинет с табличкой «Директор». В кабинете стоял красивый, но какой-то странный стол – казалось, что на него подуешь, и он развалится. Кресло, в которое уселась тётка, выглядело значительно мощнее этого стола. Она посмотрела на монитор компьютера, постучала пальцами по столу и наконец начала разговор:

– Евгений Георгиевич Евпак семнадцати лет от роду, – тётка с какой-то усмешкой хмыкнула. – Добро пожаловать! Это твой новый дом. – Сарказм в её голосе ни о каком радушии не говорил, а голос, казалось, стал ещё противнее. – Ты здесь будешь жить до восемнадцатилетия. То есть ещё примерно десять месяцев. После этого государственная программа предоставит тебе жилищный сертификат на покупку квартиры. С учётом того, что нормального школьного образования у тебя не было из-за твоего ненормального деда, утащившего тебя в тайгу, то и высшее образование тебе не грозит. – Спорить с ней и ругаться я не видел смысла, пусть себе мелет что хочет. Уж всяко мой дед был не глупее нее. Небось школьную программу мы с дедом-то осилили. И дед меня старательно натаскивал на поступление в ВУЗ. – Значит, будешь работать в виртуале, так что можешь уже привыкать с сегодняшнего дня. Твой график составит пятнадцать часов в виртуале, девять в реале, без выходных. На почту твоего чипа отправила файлы с правилами нашего детского дома, техникой безопасности, а также твоими правами, – ещё одна саркастическая усмешка. – Поставь здесь свою электронную подпись.

Я протянул руку с чипом к датчику.

– А здесь, – директриса достала какую-то громадную книгу, – обычную.

Я удивлённо поднял глаза.

– Да-да. Нечего так пялиться! У нас есть ещё бумажный архив. Так что рисуй свою закорючку.

Я поставил. Тётка посмотрела на нее и взвизгнула:

– Ты совсем больной? Ты чего мне тут перечёркнутую бабочку нарисовал? Тебя что, дед даже писать не научил?

– Это не бабочка, это две заглавных буквы Е, правда, одна зеркально повёрнутая. А между ними не крест, а заглавная буква Г.

– Понавылезают из леса всякие и умничают тут! Сейчас идешь в зал коконов и находишь техника, он настроит тебе капсулу. Зал на первом этаже. Да! И оставь здесь ружье, топор и лопату, они тебе не понадобятся. Рюкзак с вещами можешь забрать. Свободен!

Да кто она такая, чтобы я ей за здорово живёшь отдал дедово ружье? Я непроизвольно прижал его к груди.

– Вижу, добровольно отдавать ты не намерен. Что ж, тогда придётся вызывать полицию, ведь разрешения на ношение оружия у тебя нет? – Дождавшись моего кивка, она удовлетворённо продолжила: – И будем переводить тебя в приют для неуправляемых подростков. А там не будет такой благодатной атмосферы. Всюду стоят камеры, всё под наблюдением, даже туалет. И уж тем более никаких отлучек в город, не то что у нас! Ну как, отдашь ружье или нет?

Деваться некуда. Положил на стул рядом с собой и ушёл. Дедово ружье жалко было до жути, но выбора не оставалось. Интересно, дождется ли оно до выхода из детдома? Скорее всего, вряд ли!

Да, директор здесь просто супер! Будем надеяться, хоть техник нормальный человек. Я спустился на первый этаж, нашёл зал коконов (сложно не найти, во всем коридоре первого этажа только четыре двери: на улицу, во двор, на второй этаж и последняя – нужная мне).

Я стоял и смотрел на зал коконов: их тут было много – штук пятьсот, не меньше. И никого. Где техника-то искать?

– Кхе-кхе, – раздалось из-за спины вежливое покашливание хилого паренька, на вид ему можно было дать как двадцать, так и сорок, удивительно безвозрастное лицо. – Ищешь чего?

– Техника. Мне сказали, что под меня настроят капсулу.

– Нашёл ты техника. Какую хочешь?

– В смысле какую? Для виртуала…

– Темнота! Ой, темнота! Ты чем в капсуле планируешь заниматься?

– Работать, в смысле, мне бы денег подзаработать до выхода из детдома, чтобы в ВУЗ поступить.

– В общем так, парень, слушай сюда! Чтобы много зарабатывать, нужен большой рынок. Большой рынок там, где очень много пользователей. Значит, твой выбор – место, где пользователей больше всего. Это Альтмир – альтернативный мир. Но тут есть несколько нюансиков. Первый: чтобы что-то заработать, нужно что-то продать, а чтобы что-то продать, нужно это что-то добыть, а чтобы это что-то добыть, нужно что-то уметь. И чем больше ты умеешь, тем больше вероятность что-то добыть. Я понятно излагаю?

– Пока вроде да.

– Второй: Альтмир – виртуальная реальность с выбором режима чувствительности погружения. Самый жёсткий вариант – это стопроцентное погружение. То есть будешь чувствовать боль на сто процентов, но и навыки твои будут расти быстрее. Чтоб ты знал, в игре редко кто играет с глубиной погружения выше тридцати. А танки так и вовсе пятью-десятью.

– Танки? Там что, играют за технику?

– Ты откуда такой нубистый взялся? Танк – это перс, удерживающий агромобов.

– Агро? Мобов?

– Ясно, всё совсем глухо. Мобы – монстры, звери и прочие агрессивные существа, управляемые системой. Агро – агрессивность, точнее направление агрессии монстра на кого-либо. Ты скажи, в реальной жизни можешь что-нибудь своими руками сделать?

– Конечно могу! Практически всё своими руками и делаю. – Какой-то странный у нас диалог получается, я из его фраз в лучшем случае половину понимаю.

– Ладно, мастер на все руки, тогда для тебя есть вариант: идешь в игру ремесленником с максимальным погружением и начинаешь работать. Ну а что наработаешь, то и продаёшь. В крайнем случае сбросим тебе аккаунт.

– Чего сбросим?

– А, не бери в голову, – махнул на меня рукой техник. – Кстати, тебя как звать?

– Евгений. – Я протянул ему ладонь.

– Жека, значит. Меня Дмитрий или Димыч, как все кличут. – Его рукопожатие было каким-то быстрым, торопливым, но крепким. – Ладно, Жека, капсулу я тебе сейчас подготовлю. Стой пока здесь, я поднимусь в свою каморку открывать свободную, ну а ты жди здесь, а потом смело ныряй в открывшуюся.

Дмитрий побежал куда-то на второй этаж. Вскоре рядом со мной начала открываться капсула. Я к ней подошёл и рывком помог ей открыться быстрее.

– А-а-а-а! – раздался истошный визг девушки, уставившейся на меня из капсулы.

Что-то тут явно не так!

– Ты чего здесь делаешь? – поинтересовался у нее, не придумав ничего умнее.

– И-и-играю… – Глаза девушки напоминали два огромных пятака.

Что-то тут совсем не так! Я оглядел зал, открылись ещё три капсулы, из двух торчали любопытные моськи и наслаждались бесплатным зрелищем. Видимо, я ошибся капсулой. Совпаденьице, однако!

– Извини, мне сказали залезать в капсулу, которая откроется.

– Да, н-н-ничего… – заикаясь, пролепетала девушка.

Видимо, ещё не отошла от моего внезапного появления. Я поспешил ретироваться к капсуле, в которой никого не было. За спиной раздавались тихие смешки от тех двух любопытных голов. Забросил сидор в специальный ящик. Там даже место ещё осталось. Лег. Потянул крышку на себя. В области темечка что-то кольнуло, и капсула пропала. Пропало вообще все. Вокруг только белое ничто. Будто в тумане, но только туман мешает смотреть постепенно, а тут ничего смотреть не мешает, но кругом ничего нет, то есть вообще ничего! Даже меня и то нет. Неприятное ощущение.

Меня оглушил голос.

Рады приветствовать вас в АЛЬТМИРЕ! Нас уже свыше 800 миллионов!

Голос произнёс слово «Альтмир», выделяя каждую букву так, что сразу становилось понятно: Это АЛЬТМИР, а не какой-нибудь жалкий альтмирок.

Внимание! Ваша капсула настроена на сто процентов чувствительности. Настоятельно рекомендуем уменьшить чувствительность до приемлемых тридцати процентов. Это никак не повлияет на реалистичность окружающего вас мира.

Странное сообщение. Ничего подобного техник не упоминал. Но раз денег проще заработать на сотне, то на ней и останемся. Но надо этот вопросик обязательно прояснить.

Внимание! Чувствительность капсулы осталась на уровне ста процентов. Вся ответственность за ваши ощущения полностью ложится на ваши плечи. Система не принимает жалоб в последующем игровом процессе на уровень боли и неприятных ощущений. Вы всегда можете удалить вашего игрового персонажа. Приятной игры!

Что-то мне это уже не нравится, но благо персонажа можно удалить – так что попробую.

Выберите расу.

Ко мне из бесконечного белого ничто приехал стеллаж с разными куклами: эльф, гном, орк, человек, демон, полурослик и многие другие. Но все затемнённые, кроме человека.

Внимание! В связи со стопроцентной чувствительностью выбор расы вам недоступен. Раса присвоена – человек.

Расовые особенности:

Человек не имеет расовых бонусов и штрафов.

Да не очень-то и хотелось быть кем-то другим!

Настройте своего персонажа.

Передо мной появилась моя копия, медленно кружащаяся вокруг своей оси.

Внимание! В связи со стопроцентной чувствительностью изменения характеристик тела вам недоступны.

В принципе, моя внешность меня вполне устраивала: светлые волосы и карие, почти чёрные глаза, сто восемьдесят сантиметров рост, вес восемьдесят пять кило, жира нет (Лес не способствует ожирению). Да, я заметно крепче своих сверстников, но мне моё телосложение казалось более правильным, нежели у других. Добавить бы немного возраста, чтобы солиднее выглядеть. Про изменение лица ведь система ничего не говорила. Подвинемся поближе, сделаем немного постарше, добавлю висячие варяжские усы, как у деда. Ну как результат? Отодвинемся. А что, мне нравится! Принимаем.

Персонаж настроен. Выберите имя.

Появилась большая бронзовая табличка и под ней клавиатура. А чем нажимать-то? Рук я своих не вижу. Ладно, буду думать про конкретные буквы. Е, в, г, е, н, и, й. На табличке высветилось, что я подумал.

Внимание! В системе АЛЬТМИРА на данный момент зарегистрировано свыше пяти тысяч игроков с именем Евгений. Хотите поменять на что-то более уникальное?

Уникальности почему-то хотелось, пусть будет Леший.