"Роман написан ручкой Эрих Краузе на Эпл 12. Сертификат имеется.

Все персонажи вымышлены… жизнью. Совпадения с реальными личностями случайны!"

Глава 1. Кальмар по-русски.

Лёгкий бриз Тайны то колыхал своей неизвестностью, накатывая таинственным неведением, то развевая в пух все ранее сочинённые домыслы, то разбивая в прах логику и здравый смысл.

Петечкин и Васиров в волнующем ликовании стояли по стойке смирно, с трепетом внимая легендарным Братьям Пилотам, прославленным Колобкам, что по разговорам сослуживцев давно отошли от дел, а на самом деле тайно управляют делами всей страны, вытаскивая её из руин, в которые вогнали многострадальную кооператоры и олигархи Карбофоса и иже с ним.

– Перед Вами стоит неимоверная задача! Вы прекрасно знаете, что мы боремся с коррупцией в правоохранительной системе и тюремным произволом в пенитенциарной системе правоприменительных органов, ведающих исполнением уголовных наказаний, наложенных на граждан в соответствии с законом, а также содержанием подследственных с момента заключения под стражу до суда с изменением меры процессуального пресечения в виде заключения под стражу.

Шеф задумался, ему очень понравилась фраза, которую он выдал, как всегда, на взлёте своей мудрой мысли. И чтобы не забыть её, велел Коллеге застенографировать на стене в ВК, дабы потом подредактировать. Ему как перфекционисту чудилась в ней какая-то тавтология.

Оглянувшись на ничего не понявших бойцов, пояснил:

– Короче, хлопцы! Завелась в ментуре крыса какая-то, что портит нам всю статистику и даёт шанс либзиралам осквернять нашу веру в правопорядок. Крысу надо выловить и вычленить. А потом можно и расчленить на составляющие, абстрагировав…

И тут он понял, что его опять понесло не в том направлении.

– Итак. Один из Вас, к примеру, ты, Петечкин, под видом заключённого отправишься в изолятор, подвергнешься несанкционированным пыткам, чтобы выяснить, кто их там производит. А ты, Васиров, будешь копать снаружи. Дабы со стороны выявить всех причастных к этим пыткам. Всем всё ясно?

– Так точно! Никак нет! – хором ответили бойцы.

* * *

Попасть под прессинг системы для Петечкина оказалось несложно. Он, как и вся страна давно вляпался под иго банковской рекламы, что так и заманивает со всех каналов телевидения, радио и интернета взять халявные денежки и наслаждаться, тратя их на всякую ерунду. А ещё он вволю проехался по Первопрестольной, собрав немыслимые штрафы за скорость, разметку и выделенку. А также вовремя не подал декларацию о доходах.

Капкан схлопнулся. К нему пришли коллекторы.

– Слышь, пацан! Мы не будем тебя пытать паяльником или утюгом, как раньше бывало в '90-ых. Не будем тебе названивать и шептать угрозы. Мы всего лишь посадим тебя в долговую яму. Посидишь там, подумаешь. У тебя два варианта. Либо отписываешь нам свой фитнес-бизнес, либо отправляешься в увлекательный квест, в котором у тебя есть тоже два шанса. Либо умереть, либо выйти победителем!

– Ясен пень! Я выбираю – быть победителем!

– Слышь, Сиплый? А чё, так можно было – сразу выбрать стать победителем? Почему тогда мы так не поступили? – удивился помощник коллектора, что незримо маячил за его спиной.

– Сява, ты кретин? Да? Мы из тех, кто следит за игрой, а не из тех, кто в неё рубится, убивая своих конкурентов. Там нереально стать победителем. Шанс – один из Трёхсот Шестидесяти Пяти!

– А откуда такая точная цифра?

– А столько дней в году. И каждый день за этот год выбирается один лох. Ой, то есть – игрок. Вот, сегодня такая честь выпала последнему кандидату сезона этого месяца.

– Так как так получается? Выбирают каждый день года, а участвуют каждый месяц?

– А тебе кто думать разрешал?

* * *

Васиров внимательно следил за хатой друга. Видел, как подкатил к нему залихватский Бумер с приветом из '90-ых, проследил через окна без зановесок, как коллекторы мило беседовали с его напарником, и как того, усыплённого то ли дихлофосом, то ли хлороформом, затолкали в эту Бэху. Один из них, напялив на себя нелепый ростовой костюм ХотДога, сел за руль, второй отправился к поджидавшей рядом другой чёрной машине, видимо, тоже с сонным пассажиром. Тот переоделся в Пончика.

Изящно маскируясь на разваливающейся Газельке под видом маршрутки, он проследовал за похитителями до Речного Вокзала. Там стоял уже паром, на который съезжались со всего города такие же чёрные БМВ. Перед погрузкой столпилась очередь из них. Надо было как-то срочно попасть на борт парома.

У Руслана родилась гениальная идея. Он залихватски скинул с себя форму, оторвал подол лоскутом тряпки, схватил мусорное ведро, зачерпнул из лужи воды и подкатил в таком виде к последней машине.

– Эй ты! Урод! А, ну-ка отошёл от тачки! Не надо мне мыть стёкла! Я каждый день драю авто в автомойке!

Видя, что слова не действуют, Пончик попытался вылезти из своего наряда, но застрял за рулём. Тогда он выполз из самого костюма, но в этот момент получил удар по голове и был отправлен на боковое пассажирское сиденье, а налётчик юрко скользнул в его прикид, захлопнул дверцу и двинулся вслед кавалькаде, заезжая последним на паром.

Руслан оглянулся. Сзади сидели трое сонных бедолаг. Видимо, тоже участники этого сборища лошков.

Паром шёл под покровом ночи. Огни на пароме потушили. Луна скрылась под тучами. Впереди показался остров. Надо было избавиться от тела. Васиров засунул в карман бандита своё удостоверение и скинул того за борт.

Глава 2. Море Волнуется

Лёгкий бриз Детства то колыхал своей наивной непосредственностью, накатывая пеной светлые воспоминания клятв в вечной дружбе, то вспенивал давно забытые оскорбления и унижения, неосознанно жестокие амбиции и вздымая осознанную злобу за причинённые обиды.

Александр очнулся. Всюду, куда падал взор, были нары. Нары, нары, сплошные нары и шконки. Двух- и трёх-ярусные. И на них просыпались заключённые. На каждом из них был выбит порядковый номер. На Александре красовалось "293". Только "3" было повёрнуто не в ту сторону. Потом до него дошло, что смотрит он кверху ногами. На самом деле это было "365", но и это ничего меняло.

Какой-то калечный старик изумлённо смотрел на публику и пересчитывал всех, загибая пальцы:

– Сто Девяносто Девять! Сто Девяносто Десять! Сто Девяносто Одиннадцать! Так и пальцев не хватит!

– Бать, ты зачем всех пересчитываешь? На всех же номера написаны.

Старик недоумённо посмотрел на Александра стеклянным глазом и завис. Осмыслив сказанное, проскрипел:

– По пальцам надёжнее. Вдруг кто перевернётся с ног на голову и станет двое с номером "69", например! – ответил дед и таинственно заулыбался.

"Да уж, – только и вздохнул про себя Петечкин. – Мозг нашим гражданам затмить недолго. Вот и дурят всех с экрана подобными математическими выкрутасами, люди начинают верить всяким шарлатанам и вступают во всякие трасты, биржи, банки. И несут свои кровные денежки, залазят в долги, вешая на себя кабалу. Только раньше были жулики разных рангов, а теперь лишь прожжённые олигархи остались на плаву, посторонив мелюзгу. Интересно, а в разводилово каких аферистов вляпался этот древний дед?"

Машинально Петечкин глянул на нашивку номера деда – "001"

– О! На Первый-Последний расчитайсь! Дед, ты Первый?

– Да? А я думал, что Сотый.

Но дальше рассуждения деда он не расслышал, того прервал вой сирены и громкий приказ из-под потолка:

– Всеобщее построение! Всем выйти в центр зала!

Народ стал нехотя подниматься, тех, кто слегка замешкался на шконках, сначала легонько тряхануло, а тех, кто не понял, стало бить током посильнее. Все моментально сразу всё осознали и быстро поспешили выполнить указания.

– Хорошо. Я рад, что Вы такие сообразительные и послушные. Впредь, те, кто посмеет ослушаться, будут подвергаться пыткам и наказаниям. Урок первый – выполнять приказы выгоднее.

Толпа собралась в центре зала и гудела как улей.

– Все Вы стали жертвой излишней закредитованности. Вы были самым слабым звеном! Спрашивается – почему? Ответ прост – Вы потеряли веру в себя, поддались соблазну. А как итог – будете наказаны. Но лишь одному из Вас выпадет шанс выйти победителем среди лошков.

Возле больших портальных ворот стояли люди в нарядах ростовых кукол. ХотДоги, Пончики и Бургеры. Но говорившего среди них не было.

"Понятно. Это лишь исполнители. Интересно какая иерархия среди этих фастфудов?"

– Все Вы в детстве играли в игры. Но никогда не задумывались, какие преимущества даёт победителю выигрыш! Здесь Вам тоже придётся сыграть в те игры, но Победители получат шанс выжить! Проигравших ждёт Смерть!

Рядом с Петечкиным подкравшийся здоровенный детина схватил за шкирку какую-то девушку:

– Аха! И ты здесь, Стерва! Думала, уйдешь от меня?

Но его внезапно пробила конвульсия. Задыхаясь, он отпустил девицу, та отскочила в сторону.

С потолка раздался голос:

– Здесь только мы можем карать и приказывать. Ослушавшихся ждёт наказание. Итак. За каждого выбывшего в общую копилку поступает по одному миллиону рублей. Выигрыш получит лишь один победитель. Но в любой момент Вы можете остановить игру, проголосовав за это простым большинством участников. Это и есть все правила.

Как и полагается кульминационному моменту, раздался удар в гонг. Казалось, весь воздух завибрировал, отражаясь от стен и проникая к барабанным перепонкам ушей. Правда, завибрировал и аппетит.

Врота портала распахнулись и всех Триста Шестьдесят Пять участников молча жестами пригласили пройти в другой зал. Люди, покидая Спальный Отсек, окунались в лабиринт из коридоров, лестниц и горок.

Имея превосходный вестибулярный аппарат, Александр сразу сообразил, что по хитросплетениям проходов они все попали на второй этаж ровно над их Спальными Апартаментами.

Это был огромный Зал. Стены были разукрашены детскими каляками, пол был выложен резиновыми мозаичными ковриками на манер гигантского пазла, рисунок которого с высоты пола распознать было невозможно. Но не это было заданием. На противоположном краю Зала стояла гигантская кукла Маша, которая как жуткая реинкарнация Советского Мира Пупсов одновременно напоминала и куклу Чаки из импортного усрастика. Голова куклы со скрипом стала поворачиваться от зала в стену, прикрывая глаза.

Голос с потолка вещал:

– Все Вы помните игру "Море волнуется". Пока играет музыка, Вы можете двигаться. Прыгать, смеяться, идти или бежать. Но как только музыка заканчивается, голова куклы Маши начинает поворачиваться обратно. И как только она заметит движущиеся фигуры, те выбывают из игры.

– Их что, убьют? – съязвил кто-то из толпы.

Ростовые куклы в костюмах фастфудов синхронно кивнули непонятно чем, голов-то у них не было. Но ощущение кивка осталось.

– Да ладно? Что, вот так просто возьмёте и расстреляете всех, кто будет двигаться?

Куклы все, как один, кивнули снова.

– Вот чёт нечет! – не поверили им.

Музыка прекратила играть, и голова куклы начала свой поворот. Все притихли. Никто ещё не поверил, но на всякий случай замерли. Лишь тот, кто выкрикивал удивление, стал паясничать, кривляясь и нарочито махая руками.

Из глаз куклы раздалась пулемётная очередь прямо в его голову. Окружающих его забрызгало мозгами, которыми тот вынужденно поделился. Музыка снова продолжилась, кукла закрыла глаза-бойницы, и её голова опять стала отворачиваться к стенке.

Лишь несколько секунд длилось молчание, а потом кто-то заголосил, другой завыл, а иные заорали. Некоторые кинулись обратно в лабиринт, но двери туда уже были закрыты.

И тут на противоположной стене вспыхнули ярким светом цифры минут и секунд, раздалось тиканье часового механизма. Истошно громкое, давящее на психику. Почти как утренний будильник.

Музыка смолкла, голова Маши стала поворачиваться.

Несколько человек все ещё продолжали в истерике биться в закрытые ворота лабиринта. Их прорешетила очередь пулемёта из глаз куклы. Остальные стояли как вкопанные, не в силах пошевелиться.

Музыка опять заиграла, глаза закрылись, голова пришла в обратное движение.

И тут дед под номером "Ноль Ноль Один" сорвался с места и побежал к противоположной стене, где стояла кукла. Придя в себя, за ним кинулись ещё несколько человек.

Но музыка уже прекратилась, а голова Маши стала поворачиваться, глаза открылись.

Дед стоял как вкопанный, но некоторые игроки ещё бежали, силясь покрыть расстояние зала. Их скосило первыми. Одиночными выстрелами сняли и тех, кто в ужасе вскинул к лицу руки, хотя сам стоял на месте. Нельзя было даже почесать в носу.

В зале повисла гробовая тишина. Лишь было слышно как останавливается маховик пулемёта. Музыка опять заиграла, кукла закрыла глаза, голова пришла снова в движение.

Тут ринулись к противоположной стене все, включая и Петечкина в числе последних. До него, как и до многих стала доходить реальность этой сюриальной абсурдной ситуации.

В следующую музыкальную паузу было расстреляно тоже немало народа. Кто-то даже остановившись, был сбит ещё не притормозившими, их вместе расстреливали, так как в падении двигались они также вместе.

Та девица, которую хватал верзила, сориентировалась и побежала след в след за ним. Так что, когда кукла повернулась, её за его огромной тушей видно не было и она спокойно могла отдышаться полной грудью.

На следующем этапе эту хитрость заметили уже многие и применили такую же тактику. Вслед за Петечкиным бежал какой-то жилистый Таджик, повторяя его движения. Но, когда музыка закончилась, Александр споткнулся и стал падать. Таджик инстинктивно схватил того за подол куртки. Саша боялся пошевелиться, чтобы не нарушить равновесие. Но чувствовал, что куртка стала трещать по швам, грозя лопнуть и обронить своего обладателя. А ещё ему очень захотелось испустить газы, но тогда его точно отпустит не согласный с таким его поступком сзадистоящий.

К счастью, музыка снова заиграла и именно в этот момент раздался то ли треск порванной куртки, то ли чего-то ещё. Оба кубарем упали на землю в разные стороны. Александр помог подняться своему спасителю и они снова ринулись к финишу. Оставались секунды на табло цифровых часов, как и считаные метры до победы.

С последней секундой оба пересекли красную черту и упали, распластавшись на полу, судорожно хватая воздух задыхающимися лёгкими. Несмотря на свою превосходную физическую подготовку, Петечкин чувствовал себя вымотанным. Чего уж говорить о других участниках марафона.

– Фуф! А кто испортил воздух?