Цитаты из книги «Маг»

дела и убить графа Савалова! Ты только тогда успокоишься, когда убьешь графа Савалова!», и стандартные формулировки: «Ты никогда не причинишь вреда

увальни, перед которыми твоя демоница представление устроила

Влад всегда придерживался мнения, что нет пород собак-убийц, только человек делает из них ненормальных существ, загрызающих детей и набрасывающихся на своих хозяев. Все подлое, все безумное собака перенимает от человека, и только он виноват в тех бедах, что иногда приносят собаки.

«Может, следует заняться прогрессорством? – подумал Влад. И сам себе ответил: – А оно мне надо?» И вдруг он понял, что все то, чем он занимается, прогрессорство и есть. Наш человек никак не может, чтобы не установить свои правила, чтобы не сделать революцию – большую или маленькую. Это заложено в генах каждого русского человека, и сам Влад не избежал того же.

ее образование ограничивалось тем, что считалось важным для дам из высшего общества. Их обучали читать, писать, одному иностранному языку, игре на музыкальных инструментах, пению, поэзии, этикету, искусству составлять музыкальные композиции, а также арифметике и народной медицине, включая навыки по оказанию первой помощи. Девушки также обучались верховой езде, искусству выращивать и тренировать охотничьих птиц, танцевать, играть в шахматы, сочинять и рассказывать истории, ну и, разумеется, рукоделию – всякому вышиванию, прядению. Последним, впрочем, занимались женщины и в лачугах, и во дворцах. Юных аристократок помимо всего прочего учили управлению дворцовым хозяйством, сначала через наблюдение за тем, как это делают старшие, а затем доверяя им определенные сферы ответственности.

такой портал, в котором можно видеть к

разбудил грохот – в дверь внизу кто-то сильно стучал. Из своей комнаты вышла Арина и, зевая, пошлепала босыми ногами к входу. – Кто там? С ума сошли, что ли, так долбить? – Это Семен. Буди господина Влада – у нас под стенами войско стоит! – Ох, господи! – Арина побежала к лестнице, чтобы подняться наверх. Влад убрал Машину руку со своей груди, скользнул с постели на пол и выглянул: – Я все слышал. Арин, буди госпожу Марьяну… И пусти, наконец, Семена, чего он там торчит на улице. Арина, в развевающейся рубашке на голое тело, побежала к двери, отодвинула засов и быстро скрылась с глаз начальника охраны в своей комнате. Семен вошел в горницу, осмотрелся и, увидев спускающегося по деревянной лакированной лестнице Влада, доложил: – Войско стоит под стенами, господин Влад. Видимо, ночью подошли, строятся в боевые порядки. Я поднял всех: магиков, расчеты пушек, лекарей, охрану. Скорее всего, они перед штурмом выдвинут какие-то требования. Так что готовьтесь. Наверное, граф Савалов все-таки решился на нападение. Все наши уже на стенах, ждут вас. – Я понял. Скоро буду. Сейчас соберемся и придем. Жди нас там, следи за обстановкой. Из комнаты выскочила Марьяна, она тоже была полуодета. – Савалов пришел? Вот козленок! Только не отпускай его больше, иначе так и будет нам гадить. Ты пожалеешь его, уедешь по делам – а нам тут отдуваться. – Марьян, Савалов идиот, пешка. Его настраивает кое-кто поумнее. – Думаешь, Борислав? – Да ну кто еще-то? Я не верю в совпадения. Да и прошлый раз я его шибко задел. Ну раз пришел – будем душить. Влад надел свой боевой комплект: непробиваемое нижнее белье, кольчугу поверх теплой куртки, перевязь с мечом, перевязь с метательными ножами. Амулет он с пальца и не снимал, только теперь он был модифицирован – работал на защиту и от магии, и от физического воздействия. Так что пробить его было практически невозможно. На улице еще царила ночь. Небо серело, в лесу, через тракт, горели костры, перемещались какие-то люди, ржали лошади, звякало оружие. Влад осмотрел стену периметра – все были наготове. Под пушками горели жаровни, разогревая стволы, под бочками был разведен огонь. На стене ходили вооруженные охранники, спокойные и сосредоточенные. На башню, где находился Влад, поднялся Семен и доложил обстановку:

прекраснодушные порывы, конечно, похвальны, но кончиться могут только большой кровью.

Как погода похожа на Восьмое марта – день унижения мужчин…»