Часть 1

Смеркалось. Неповоротливые тучи, гонимые беспокойным Карамарским ветром, быстро проплывали над дорогой в Табилон. Неожиданно пошел дождь, крупные холодные капли заставили одинокого путешественника накинуть на голову капюшон и пришпорить лошадь Харакарской породы бежать лёгкой рысью. Его настоящее имя – Джонни Каско, но с ним связана долгая история, а сейчас его зовут Сарагон из Падафеша.

Впрочем, банде из гнилых болот, внезапно возникших на его пути, было наплевать на его имя. С шумом и криками несколько грязных оборванцев выскочили из зарослей и преградили ему путь. Что? Трое на одного? Стрелок в отрепьях прицелился и выстрелил из самодельного арбалета. Лошадь дико заржав, встала на дыбы и сбросила своего наездника. Разбойники окружили упавшего Сарагона.

– Крба-храстак-хага!

Лингвистический чип (как это часто случается с ним в экстренных ситуациях) проигнорировал требования бандитов и не послал в мозг ни единого переведенного слова. Да, такое уже не раз было, но в данный момент Сарагон без труда понял, что от него хотят.

Он не спеша поднялся и межу ними завязался короткий бой. Ножи из болотной руды явно проигрывали прекрасному стальному Ласарскому клинку за 29 золотых. Отребье быстро отступило и исчезло в лесу, оставив своего скулящего раненого товарища лежащим на дороге.

Сарагон бегло осмотрел его рану на плече – жить будет. Поверженный бандит с нескрываемым ужасом взирал на него снизу вверх, но не сопротивлялся победителю. Сарагон достал из-за пазухи одноразовый шприц «Антибола» и вколол лекарство ему в правую ягодицу. Раздался истошный крик. Бродяга вновь жалобно заскулил, но тут почувствовав, что боль прошла, примолк, искоса наблюдая за путником, который осматривал в это время своего исдыхающего коня. Видимо Сарагон потерял добротного Харакарского скакуна, который лежал на обочине дороги и судорожно храпел. В его шее торчала стрела и фонтанировала кровь.

Мелкая потасовка отняла у него время и лошадь, без которой добраться до ночи в столицу Карамара не получится.

Дождь прекратился, но Сарагон всё равно не сбавлял темп и шел быстро. К тому же дорога сузилась и лес бесцеремонно простирал свои колючие ветки, мешая путешественнику идти. И это та дорога, которая на карте Карамара громко именуется Королевским торговым трактом! Она соединяла юго-запад страны с севером, где находилась столица. Иногда ещё попадались участки выложенные булыжником, но через пару лет дорога зарастет и будет покинута, что лишит местных разбойников ежемесячного дохода.

В сумраке вечера, слева от дороги показалась очередная белая фигура – побеленная статуя женщины с тремя рогами. Таких скульптурных памятников на королевском тракте было неисчислимое множество. Это были статуи различных эпох и мастеров, изображавших легендарных королей и величественных королев, капризных принцесс и упрямых королевских отпрысков, высокомерных графов и маркизов-интриганов, мифических героев и прославленных полководцев… Сарагон достал мини-фонарик на атомных батарейках и осветив полустертую надпись на каменной табличке, прочитал вслух слова:

– Муни-Ахат-инваки. Руома-сави-Карамури-тево-мунарх. Ио-тах.

Лингво-чип проснулся и быстро перевёл информацию: «Вечномолодая королева Ахат. Была женою трех королей. Отравлена соперницей».

Королевская особа? Хороший ориентир, наверняка будет помечен на карте. Но прежде чем достать планшет, путник внимательно прислушался к окружавшим его звукам. Лес тихо шелестел листвой, то тут, то там раздавалось уханье совы, недалеко слышался стрекот болотных цикад, которое иногда перекрывало тоскливое завывание голодных волков. Многовековой аккомпанемент дикой Карамарской чащи. Кстати, местные волки являлись опасными хищниками, поэтому нужно было торопиться.

Из своего кожаного ранца Сарагон достал планшет, замаскированный под книгу Абн-Хасама «О чудодейственных и целительных свойствах настоек из трав, растущих на южных плоскогорьях Арамеи». В планшет было загружено несколько старинных карт Карамара.

Первая карта начала III-й Эпохи и показывала, что до Табилона ему оставалось пройти 34 рамы (примерно 12 миль), а также дала короткую справку, что памятник королеве Ахат поставил её третий муж, правитель Генриэль I, после её смерти в пятом году III-й Эпохи.

Другая карта была составлена Лотариусом, высочайшим ученым, королевским придворным и картографом его Величества Ниобаса VI. Она указывала это расстояние примерно в 28 рам. Причем тут был отмечен и трактир «Пивная бочка Вульгариуса», стоящий, если верить Лотариусу через десяток рам за статуей Ахат. Правда, король Ниобас канул в Небытие двадцать лет назад по причине заговора, который устроили офицеры королевской гвардии. После падения короля на землю Карамара пришли брат Хаос и его сестра Анархия, так что придорожной корчмы могло там уже и не быть.

Третья карта была составлена «современником» Сарагона, генералом Западного легиона Отаном Чёрным. Бравый вояка с дурной репутацией не потрудился наносить какие-то там статуи, но всё же некая безымянная таверна была начерчена на королевском тракте в 20-ти рамах от города. Наверное, кроме фортов, замков и пограничных башен Отан Чёрный постарался указать месторасположение всех пивных по стране. Видать, он был любителем этого старого доброго ячменного напитка и хотел точно знать, где они находятся, когда его легион будет маршировать на войну.

Сарагон случайно нажал на ссылку о генерале и Галактическая Википедия перекинула его на страницу с подробной информацией об Отане. Там шел довольно длинный перечень гнусных злодеяний генерала-клятвопреступника и богохульника. Также упоминалось и о его смерти. В этом месте Сарагон усмехнулся. Да, пару дней назад так всё и произошло. Во время вооруженной стычки с мятежными крестьянами из села Труфельдино, которые отказывались платить налог за чистейший воздух королевства, дарованный своим подданным благодушнейшим королем Карамара Урсом Первым и Последним (так правитель именовался в исторических документах во время своего правления, а после – Урсом Кровавым или Урсом-людоедом) генерал погиб.

Но Википедия конечно же ничего не знала о неком Сарагоне, который намеренно возмутил отчаявшихся крестьян на бунт как раз в то время, когда недалеко от Труфельдино был разбит лагерь Западного легиона. При нападении на бунтовщиков, генерал решил показать своим легионерам «как надо бить собак» и так увлекся рубкой крестьян на две половины своей непревзойденной двуручной тяжелой клейморой, что и не заметил, как кто-то стрельнул в его красную бычью шею из духовой трубки отравленным дротиком.

Электронная энциклопедия не уточняла от чего умер Отан Черный, но справедливо заметила, что король Урс в тот день потерял одного из своих преданнейших слуг. Как гласит народная Карамарская пословица «Укрези-шакан-велуб-инмата-хари» (Слабый не одержит победу над сильным в честном бою).

После очередного волчьего воя, который раздался уже не так далеко, Сарагон закончил экскурс в историю и спрятал планшет-книгу в вещевую сумку.

На лес уже почти опустилась ночь, когда у дороги показался деревянный дом с мансардой, из окон которого шел теплый желтоватый свет. Внутри было жарко натоплено. Огонь, в сложенном из обтесанных камней очаге вовсю пылал и яростно облизывал тушу кабана на вертеле. Толстый трактирщик в грязном белом фартуке поливал тушу дешевым вином и огонь с треском недовольно огрызался. За грубо сколоченными деревянными столами сидели местные крестьяне и вели оживленную беседу между собой, играли в кости, и прерывались лишь для того, чтобы приложиться к своим глиняным высоким кружкам.

– Чем прикажете потчевать вашу милость?

Трактирщик подбежал к Сарагону и рассыпался в любезностях.

– Мясо, выпивка, ночлег! – коротко приказал путешественник и бросил на пропахший горьким пивом дубовый прилавок несколько золотых.

Хозяин трактира ловко сгреб монеты и скрылся в дверном проеме из которого валил пар. Это видимо была кухня. Сарагон сел за ближайший к нему столик, в центре которого чадила масляная лампа, испускавшая из себя больше дыма, чем света. Крестьяне не обращали на него никакого внимания. Когда по столу рассыпались кости, в таверне на мгновение устанавливалась гробовая тишина. Как только игровой расклад становился известен, крестьяне громко восклицали, смеялись над проигравшими, спорили и роготали от грубых и скверных шуточек. Правда, ругательств и местного жаргона Сарагон не понимал, их в словаре чипа не было.

– Да ты сапран-тапу-вилшмак-нигуб! Аха-ха-ха-ха-ха!

– Этот крахмол-саба пришел ко мне на заре, в чем мать родила. Я предложил поганцу свою сношенную рубаху и порванные штаны, но запросил за них пару злотых!

– И что дал?

– А куда он псахак денется? Кабы его встретил в таком виде патруль, кирдыком отправил бы на Королевские прииски. Рабочая сила сейчас в золоте. Бубнят, что Красная чума обезлюдила весь Мораванский берег.

– Святая Иехония…

– Ставлю пяток чистых сребренников, да поможет мне Сакральный Дункарус.

– Недавень часовенку Дункаруса пожгли. Сгорела дотла, аки свеча. Не уважит он теперь бабаведов. Проси лучше Ралана-Яйценосца…

– Скоро налог на дождь платить… Намедни сделал ритуал Золотого Бума на Темную Луну.

– И шо, помогло?

– Только волосы себе попалил, вот видишь?

– Ну и клопень же ты! Аха-ха-ха-ха!

– А священной Ядуанне не пробывал взывать утробно?

– Как же, взывал! К памятнику ея ходил босым. Не призрела благодатная!

В это время из кухни вышел трактирщик и улыбаясь в сивый ус направился в сторону Сарагона. Обеими руками он торжественно держал большое блюдо с аппетитным жаренным окороком, устланным некими пахучими листьями и разноцветными овощами. Вслед за ним вышла тощая бледная служанка, несшая в руках большую темную бутыль с вином и посеребряный кубок, видимо предназначенный для важных персон.

Крестьяне на мгновение замолкли, наблюдая за этой процессией.

– Кияк жирный бутож Вулу дал. – подозрительно зашептались они.

Блюдо и вино с почтением приземлились на столе перед Сарагоном.

– Приятной трапезы, господин! – пожелал трактирщик и довольно потирая ус откланялся.

Мясо и овощи были несолеными. Сарагон знал, что сейчас соль и за золото не купишь, только у контрабандистов, а за это головой на плахе поплатиться можно. Единственное место продажи – в столице, в Королевской аптеке на Прудовой улице. Там соль весом меняют на ртуть. Ранее покинутые ртутные шахты вновь заработали на полную катушку.

Никто не знал истинных причин солевого дефицита, кроме приближенных короля. Лекари Его Величества лечили Урса Первого ртутным медом от подагры.

Надежные источники при дворе тайно сообщили Сарагону, что пока состояние здоровья Карамарского тирана стабильно и даже улучшается, но он знал, что уже приходит день Х.

Но сколько пришлось заплатить Сарагону за проведение столь небезопасного и специфического лечения короля история умалчивает. Известно лишь, что лекарь Фабрициус купил себе роскошное имение на берегу Молчаливого утеса, а Датиус Неримиус приобрел у Арамейского эмира Рахиша конюшенный двор элитных Баскаковских лошадей. По дружескому совету Сарагона из них он организовал Карамарскую скорую конную почту. Деньги посыпались рекой в его кованные сундуки, так как и знать, и лендлорды, ремесленники и торговцы увидели выгоду для себя в доставке быстрой информации.

А вся Карамарская почта тайно прочитывалась и Сарагон был на шаг впереди всех. Нет, конверты, скрепленные сургучной печатью скорой почты не были сломаны или повреждены. Гонцов бы повесили за такое. Просто сканеры, встроенные в благословляющие алтари Ульриха Быстроногого, куда ложили всю корреспонденцию на одну минуту, быстро считывали текст и пересылали его перевод на планшет Сарагона.

Он знал секреты тайных воздыхателей, шантаж бывших любовников, на какой рынок лучше вести зерно, где выгоднее можно было продать рабов, какие заговоры плели земельные лорды, у какого фермера дешевле свинина, на каких болотах растет Буха (растительный наркотик), где нанять непьющих наёмников, в каком городе дешевле пиво и так далее.

Пока Сарагон ел и анализировал последние прочтенные ещё днем письма, в таверну зашли двое вооруженных рыцарей Ордена Тени Хозяина. Их длинные черные плащи были легко узнаваемы и внушали трепет простолюдинам. Исподлобья окинув хмурым взглядом зал, позвякивая своими стальными латами, они направились к хозяину таверны. Их длинные ножны прочертили вслед за ними две линии на деревянном трактирном полу. Гомон крестьян стих, а трактирщик побледнел и перестал крутить вертел.

Сарагон отодвинул от себя полупустое блюдо и налил себе в кубок вина. Он также как и крестьяне, только без страха, внимательно следил за новыми гостями. Странно, что об этом Ордене ничего не упоминала Википедия.