«Я возвратился в Россию в конце 1816 года. Толчок, данный умам только что совершившимися событиями, или скорее волнение, произведенное ими, были очевидны. Со времени возвращения русских войск либеральные идеи усиленно распространялись в России. Кроме регулярных войск за границей была и масса ратников из различных слоев общества; по переходе границы они распускались по домам и там рассказывали виденное в Европе; но сами события действовали сильнее рассказов и были лучшей пропагандой. Это новое настроение умов проявилось главным образом в места сосредоточения военных сил и, прежде всего, в Петербурге – центре событий, имевшем громадный гарнизон отборных войск. …Люди, не бывшие несколько лет в Петербурге, по возвращении чрезвычайно удивились переменам, произошедшим в образе жизни, разговорах и действиях молодежи этой столицы: казалось она проснулась для того, чтобы зажить новой жизнью, чтобы воспринять в себя все благородное и чистое из нравственной и политической области; свободой и смелостью своих выражений привлекали внимание главным образом гвардейские офицеры».