ВЕЧНОЙ ПАМЯТИ

архимандрита АВЕЛЯ (Македонова, † 2006 г.)

ПОСВЯЩАЕТСЯ

…Взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился пред ними:

Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить…

И явилось облако, осеняющее их, и из облака исшел глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте.

Евангелие от Марка, глава 9, стихи 2,3,7

Книга допущена к распространению Издательским Советом Русской Православной Церкви (ИС Р17-503-0113).

Евгений Муравлев в сотрудничестве с иноком Григорием Пенкновичем,

Владимиром Григоряном и Дмитрием Фомичевым,

при содействии и участии протоиерея Игоря Зуева, Игоря Потапенко и Андрея Демидова

по мотивам книги «ЗВЕЗДА УТРЕННЯЯ»

и двухтомника «ПОСЛУШНИК В СТРАНЕ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ»

© Евгений Муравлев, Владимир Григорян, Дмитрий Фомичев и др., 2023

© Оформление. АНО развития духовно-нравственных начал общества «Символик», 2023

Они не прошли и ста метров, как вдруг повернули обратно. Старец не ожидал их возвращения, и этим людям довелось стать свидетелями того, о чем никто и подумать не мог. Тот, с кем они говорили всего несколько минут назад, почти растворился в исходившем из него ослепительно-белом свечении. Яркими лучами блеснули его голубые глаза. Несколько мгновений на виду у изумленных очевидцев он излучал фаворский свет. Неземной свет Преображения Господня.

Тот Трисолнечный свет и теперь просвещает мир, он сияет в улыбке героя наших рассказов. Многие удивлялись его небесной улыбке, входившей в души собеседников неизреченной радостью. Какие мощные силы духа концентрировались в ней! Природа «тихого света» смирения и любви Христа раскрывается в совершенстве лишь за пределами времени. А на земле и апостолы были в страхе, потрясенные чудом Преображения.

Господь научил его таинственно отдавать свое сердце людям. Для каждого он был всем, но из живущих в мире мало кто походил на него. Один из русских архиереев назвал его «великаном среди лилипутов». Воистину он был гигантом духа! Всем сердцем он сострадал тем, кого вел за собой, и всех вместил в свое сердце, ни от одной живой души не отвернулся, все, что имел, отдал. Всех, кого хоть однажды в жизни видел, хотел привести ко Христу.

Архимандрит Ипполит (Сергей Иванович Халин, 1928–2002), сияние нетленной славы которого вдохновило нас на эту повесть, более семнадцати лет прожил на Афоне, однако дни свои окончил настоятелем монастыря во имя Святителя Николая в южнорусском городке Рыльске, что в Курской области. Эта обитель недалеко отстоит от родного села отца Ипполита. То ли в шутку, то ли всерьез батюшка как-то раз дал совет своему любимому ученику: «Отец, не уезжай никуда со своей земли, умирать ты все равно домой вернешься…»

Будущий Рыльский настоятель покинул родное село совсем еще молодым, чтобы вернуться на родину духоносным старцем.

Можно много говорить о том, что старец – это человек, который стяжал чистоту сердца, бесстрастие, прозорливость и другие благодатные дары. Истинный старец, по определению святых отцов, – это тот, кто стяжал нрав Христов. За редкими исключениями, все признавали, что отец Ипполит этот нрав Господа стяжал. Лишь однажды повидавшие его люди сталкивались с тем чудом, которого они не встречали раньше в почти оскудевшем любовью мире: с чудом настоящей Христовой любви. Вот как отзывались о нем те, кто по праву пользуется (как в земной жизни, так и после смерти) любовью народа Божьего. Знаменитый на всю страну архимандрит Кирилл (Павлов) говорил об отце Ипполите, что он самый добрый старец. А схиархимандрит Макарий (Болотов) сказал так: «Если бы в России было сто таких монахов, как отец Ипполит, Россия с корнями поднялась бы на Небо». Старец Коренной Рождества Пресвятой Богородицы пустыни под Курском иеросхимонах Иоанн (Бузов) передавал через своих духовных чад «поклончик» батюшке Ипполиту. Как-то раз, получив просфору от Рыльского настоятеля с просьбой помолиться о его здравии, отец Иоанн заплакал, поцеловал просфору и сказал: «Кто я такой, чтобы молиться за него, ему же Сама Матерь Божия является». Известный духовник игумен Нектарий (Марченко), уклоняясь от досужих расспросов корреспондентов, обронил единственную фразу, которую просто не мог не произнести: «Вся жизнь отца Ипполита была смирение… смирение и любовь Христовы, а в нас этого нет. Так и запишите».

За несколько лет до смерти архимандрит Ипполит сам о себе сказал: «Сорок лет я низко кланялся каждому человеку». Он ставил себя ниже всех. За это необыкновенное смирение Господь щедро одаривал батюшку Своей любовью, даром понимать и врачевать живые души. Людей, которых посылал ему Господь, старец – каждого своим путем – приводил ко Христу, он примирял нас с Богом, исполняя таким образом «первую заповедь старца». Когда Пахомию Великому явился Ангел с высеченным на каменной плите Уставом общежительного монастыря, Пахомий спросил Ангела: «Что хочет от меня Господь?» И Ангел ответил: «Господь хочет, чтобы ты примирял людей с Ним».

Люди с истерзанными страстями душами уходили от отца Ипполита утешенными и исцеленными. Непрестанное славословие Господа было естественным и неизменным состоянием его духа. Нечто подобное нам довелось увидеть после смерти старца Ипполита в монастыре Пафнутия Боровского под Москвой, где схиархимандрит Власий (Перегонцев) принимал народ с пяти часов утра. Приезжали к нему, как и к отцу Ипполиту, с разным горем. Несколько часов подряд мы наблюдали за тем, как из его ничем не выделявшейся среди прочих кельи выходили умиротворенные, обрадованные посетители. А если и в слезах, случалось, возвращались, то это были слезы покаяния. В десять вечера отец Власий завершил семнадцатичасовой прием и вышел благословить богомольцев. Он шутил, улыбался, вообще выглядел очень бодрым и полным сил, как будто только что прекрасно отдохнул в уединении. Между тем, никто не видел, чтобы он покидал келью или прерывал прием, даже на обед. Святым Духом душа живится! На следующее утро схиархимандрит Власий принял нас одними из первых, в шестом часу…

– Отца Ипполита я немного знал, наше общение было духовным, – посмотрел на нас, как на родных детей, отец Власий. – Редкой доброты человек! Он прозревал будущее, и его мудрый добрый взгляд с улыбкой всегда располагал меня к искренней беседе. Мне нужен был духовный совет, ведь в нашем монастыре, как и в Рыльской обители, есть люди с неблагополучным прошлым, с искалеченной судьбой, надломленные и одичавшие, из мест лишения свободы – сами понимаете… Отец Ипполит не обращал внимания на внешность, он смотрел на сердце человека. Мог принять «изгоя общества», от которого отвернулись все, видя его сердечное устроение. Несмотря ни на какие «доводы» и «мнения». У отца Ипполита были свои параметры оценки личности, свои мерки.

Я несколько раз приезжал к нему в Рыльск. Дважды он писал мне письма. Я не хочу сказать, что он советовался со мной, но иногда, по-дружески, он тоже задавал мне встречные вопросы и смотрел в глаза: как я отнесусь к его словам, каким окажется мой взгляд на проблему. Потом мы приходили к «общему знаменателю».

Он говорил мне, что хочет уйти в затвор, но духовные чада не отпускают: «Мне жалко их. Я уйду, а они будут, как овцы, не имеющие пастыря». Своим видом, своим присутствием отец Ипполит поддерживал их. Он говорил мне об усугублявшихся болезнях и, хотя не любил лечиться, иногда, страдая от тяжких недугов, был вынужден обращаться к земным врачам.

В последнее время, понимая свое состояние, старец говорил людям, которые к нему приходили: «Когда меня не будет, обращайтесь к отцу Власию». Я тогда долго обследовался в онкологических центрах, а он молился о моем здравии. И вот, как только вернулся, сразу такой приток! Идут ко мне: «Мы – чада отца Ипполита…»

Он любил все живое, и эта доброта, исходившая от него, отражалась в людях, которые общались с ним. Они буквально на глазах преображались, становились иными, не такими, как прежде. Отец Ипполит любил повторять вслед за Серафимом Саровским: «Обрети мир в сердце и покой в душе – и тысячи вокруг тебя спасутся».

– Отец Власий, нам рассказывали, как на смертном одре, в состоянии глубокой комы, без сознания, совершенно парализованный, архимандрит Ипполит приподнял руку в знак благословения. Было это или нет?

Схиархимандрит Власий ответил уверенно, сразу, не задумываясь ни на миг:

– Было.

Было это великое чудо, которое могло произойти только с великим человеком, который исполнил и «первую заповедь старца», и все Божьи заповеди, а в чем-то вообще превзошел их благодатную меру.

…Люди отражаются друг в друге, словно в зеркалах. Но есть ли радость в искаженных, мутных отражениях далеких и чужих миров? Отвечая на вопрос, как постичь ближнего, отец Ипполит повторял: «Святым Духом душа живится и чистотою возвышается». Он не оставил после себя ни поучений, ни даже устных проповедей – только тысячи духовных чад, обязанных ему своим преображением. Архимандрит Ипполит примирил с Богом целый народ – жителей горной Алании, за что его нарекли апостолом Северного Кавказа.

Но и на русских просторах, под небом славян, преображенные в любви отца Ипполита души порою больше жизни дорожат частицами его любви и его духа. Память о нем хранит Россия: от Приамурья до матери городов русских Киева и западных рубежей, от Псковских монастырей до Беслана и Алагира.

Духовные чада старца Ипполита составили жизнеописание своего отца, «исповедника нового времени». В нем есть одно изумительное духовное откровение, которое передал нам старец.

– Отец, – улыбнулся он богомольцу из Белгорода, – ответь, сколько крыльев у Ангела?

– Два.

– А у Серафима?

– Шесть.

– А у человека?

– Не знаю, Батюшка.

– У людей может быть столько крыльев, сколько Любви.