Резкий телефонный звонок вывел меня из оцепенения, и я быстро поднял трубку, соображая, кто бы это мог быть.

– Привет, коллега! – голос доносился откуда-то издалека, как будто это был не электрический сигнал, бегущий по проводам, а самый настоящий человеческий голос, кричащий в длинную многокилометровую трубу.

Это был Денис, мой сокурсник, с которым мы вместе заканчивали университет. Сразу после окончания он уехал по распределению в какую-то деревню преподавать в местной школе. Деревня была бесперспективная, народ в ней не держался. Разъезжались. Вскоре школу перенесли в райцентр, а Денис, к тому времени уже обзаведшийся семьей и хозяйством, переезжать отказался. Так и остался жить в своем Махнево. Несмотря на длительный промежуток времени, прошедший с нашей последней встречи, голос его я узнал сразу. Невозможно было не узнать этот жизнерадостный и полный оптимизма тон. Денис всегда был балагуром и весельчаком. Душой всего курса. Он вполне мог неплохо устроиться в столице, и его решение уехать работать в деревенскую школу многих тогда озадачило. Но хозяин – барин. Чем можно обуздать этот бесшабашный напор молодости?

– Привет, Денис! Сколько лет, сколько зим, – ответил я в трубку и заметил, что невольно улыбаюсь, хотя еще недавно настроение было совсем ни к черту.

– Как жизнь? Как наука? Все грызешь?

– Да потихоньку, – ответил я нейтрально, но в голове сразу же возникла мысль про кандидатскую, которая никак не шла в работу.

– Может, сделаешь перерыв, отвлечешься? Закис, поди, совсем там в своей столице? А у нас тут красота! Погода, солнце! Ягоды, грибы… а воздух! Ты уже и забыл, поди, как пахнет настоящий чистый воздух. Давай, собирайся, приезжай. Посидим, повспоминаем. Баньку тебе истоплю. Ты знаешь, какая у меня баня? Самая лучшая баня на районе! Давай, ничего не знаю, приезжай.

Отпираться было бесполезно, да и действительно мне нужна была какая-то встряска. Было самое начало сентября, и все студенты уехали на картошку. У меня впереди была целая неделя выходных, диссертация никак не шла, и я решил, что смена городских пейзажей на деревенские пойдет мне на пользу. «Возможно, найду там каких-либо старожил, послушаю их истории, вставлю в работу», – подумал я и согласился.

– Хорошо. Диктуй адрес.

До райцентра я добрался на стареньком автобусе, который ходил от станции. Далее, как объяснил Денис, надо было поймать попутку в их деревню. «Там движение регулярное. Каждые пятнадцать минут кто-то ездит. Поймаешь без проблем», – говорил он. Однако я простоял на обочине более полутора часов, прежде чем из-за поворота появился небольшой грузовик. Я махнул рукой, и тот остановился как раз напротив меня, обдав облаком пыли. За рулем сидел колоритный деревенский мужик в картузе и огромных кирзовых сапожищах.

– До Махнево не подбросите? – спросил я как можно более доброжелательным тоном. Перспектива проторчать на этой дороге еще полтора часа меня не особо радовала.

– До Махнево? – переспросил мужик, и какая-то тень пробежала по его лицу.

Отвернувшись, он сплюнул через форточку и оценивающе уставился на меня.

Мне стало немного не по себе, но я утверждающе кивнул. Мало ли что у человека в голове?

– Курево есть? – наконец произнес мужик.

Я сам не курю, но на всякий случай взял с собой пару пачек сигарет. Осталась привычка с фольклорных экспедиций, когда, угостив сигаретой какого-то деревенского мужика, можно услышать интересную историю. Еще раз кивнув, я с готовностью вытащил из кармана джинсовки пачку.

– Сидай, – сказал мужик, взглядом указав на сиденье рядом с собой, и вновь сплюнул в окно.

Мы тронулись. В салоне сильно пахло бензином, а дорога была такой ухабистой, что приходилось держаться двумя руками, чтобы не удариться головой. Мужик презрительно осмотрел мою пачку, потом, достав оттуда сигарету, бросил пачку перед собой на панель, где в небольшом углублении лежали, подпрыгивая на каждой кочке, какие-то болты вперемешку с мелочью.

Погода за окном стала заметно портиться. Небо затянуло, начал накрапывать небольшой дождик. Я молчал, радуясь тому, что еду под крышей, а не иду по дороге по колено в грязи.

– А что у тебя там? – спросил вдруг мужик.

– Где? – не понял я.

– В Махнево? На кой ляд тебе туда надо?

– Друг. Учились вместе.

– Понятно, – протянул мужик и снова замолчал.

Что ему было понятно, я совсем не понял, но решил, что можно поддержать разговор.

– А долго еще ехать?

Мужик усмехнулся.

– А леший его знает. Кому полчаса, а кто и за день добраться не может.

– Как это? – не понял я.

– А так. Кого леший хочет видеть, тому и дорогу гладкую стелет, а кого не хочет, дак такую непогоду наведет, что и на тракторе не доехать.

– Какой леший? – вновь не понял я.

– Обыкновенный. Из леса. Тебе что, сказок в детстве не читали?

– Дак то сказки, – улыбнулся я, доставая свой блокнот.

– Кому сказки, а кому – жизнь, – задумчиво произнес мужик и вновь замолчал.

Я аккуратно, насколько это было возможно при сильной тряске, записал этот фразеологизм в блокнот, особо отметив, что леший для жителей глубинки является не каким-то мифическим существом, а вполне себе реальной силой, обладающей собственной волей и способной влиять на события по своему усмотрению. Поездка обещала быть полезной для моей научной работы, и я ехал, мечтательно улыбаясь и предвкушая множество интересных историй.

Дождь тем временем усилился, и дорога превратилась в одну сплошную чавкающую жижу. Внезапно машина остановилась, а мужик сказал:

– Все. Я дальше не поеду.

– То есть как это?

– Сам не видишь? Не пускает, – зло огрызнулся мужик. – Давай-ка я тебя обратно в райцентр отвезу.

– Какой райцентр? Мне в Махнево надо.

– Ну, иди тогда пешком в свое Махнево.

Грузовик тяжело развернулся на раскисшей дороге. Мужик напоследок оглядел меня недобрым взглядом и покачал головой. Я остался один стоять под дождем, держа в одной руке сумку, а другой пытаясь плотнее закрыть ворот джинсовки, которая тут же насквозь промокла.

Как добраться до деревни, мужик объяснил. Надо было пройти немного вдоль дороги, а затем свернуть на тропинку, которая выведет меня к подвесному мосту через реку. Далее надо будет пройти через поле, и там уже и будет Махнево. До моста я добрался без приключений, хотя грязь то и дело прилипала огромными комьями к подошве моих ботинок. Приходилось несколько раз останавливаться и счищать ее веткой. Но с мостом дело обстояло сложнее. Это был старый подвесной мост. Он был довольно узок. Так, что одновременно по нему мог идти только один человек. От старости многие доски уже выпали, а другие едва держались в своих креплениях, но другого пути у меня не было, и я вступил на мост. Дождь добавил проблем. Мои ботинки, нещадно вымазанные в грязи, скользили по мокрым доскам, как по мылу. К сожалению, я мог держаться только одной рукой, так как в другой держал свою сумку, поэтому продвигался очень медленно. От каждого шага по мосту пробегала волна, эхом отражавшаяся от берегов, и от этого колебания стали настолько непредсказуемыми, что на середине моста я решил, что будет лучше надеть сумку на плечи за лямки, как рюкзак, и держаться двумя руками. Надо было сделать это на твердой земле, но умная мысля, как известно, приходит опосля. Балансируя на мосту и пытаясь перекинуть сумку через плечо, я все же сорвался, но успел схватиться за ржавый железный трос, который служил перилами для моста. Однако, падая, я порвал штанину о торчащую проволоку, которая оставила на моей ноге кроваво-красную царапину.

Немного отдышавшись, я двинулся дальше, проклиная про себя и Дениса с его деревней, и мужика, бросившего меня на полпути, и себя, решившегося на такую авантюру. Я почти добрался до другого берега. По крайней мере, внизу уже была не река, а берег, усыпанный мелкой галькой. Стараясь не поскользнуться, я внимательно смотрел под ноги, как услышал странный звук, похожий на рычание зверя. Подняв голову, я действительно увидел зверя. Собаку. Огромный черный пес, оскалив пасть, стоял прямо на сходе с моста и угрожающе рычал. Слюна, смешиваясь с дождевой водой, капала из его пасти на доски моста. Глаза яростно сверкали. Это была не просто злая собака, которую легко отпугнуть, замахнувшись камнем, а очень агрессивный зверь, не собиравшийся отступать и способный броситься в любой момент. «Бешеная», – пронеслось у меня в голове, и я начал тихонько отступать, но тут ботинок предательски поскользнулся, я упал на колени, а пес бросился вперед. Я закрылся руками, но тут старые доски моста не выдержали, я полетел вниз и почувствовал тупой удар по голове. Темнота заволокла мое сознание.

Когда я очнулся, был уже вечер. Дождь прекратился, и я увидел над собой чистое звездное небо. Мне повезло, что я упал на сумку, которая висела на спине. Иначе обязательно бы повредил позвоночник. А так только тюкнулся головой о небольшой булыжник. От чего, собственно, и потерял сознание. Я ощупал рукой голову и почувствовал огромную шишку, но крови не было. Ладно, надо добираться до деревни. Взобравшись на крутой берег, я довольно отчетливо увидел огни. До них было километра полтора, хотя, может, это мне так показалось. Я вздохнул, похлопал себя по рукам и ногам, с сожалением взглянул на порванную штанину и двинулся сквозь тьму на огни.

Я не особо помню дорогу до деревни, но как только я оказался на крыльце какого-то дома, тут же ярким желтым квадратом распахнулась дверь, и на пороге появился Денис. Он провел меня в дом и потом долго и раскатисто смеялся, увидев, в каком я виде и слушая мою историю. В доме была еще женщина, Елена. Жена Дениса. Высокая, стройная, с красивым молодым, но странно серым лицом. Особенно меня поразили ее глаза. Большие, голубые, но абсолютно пустые. Они не выражали никаких эмоций, да и вообще двигалась она, словно робот или зомби, если вы когда-то их видели. Впрочем, она сразу же ушла в другую комнату, а за столом остался сидеть мужичок в простеньком вязаном свитере. Лицо его было загорелое и морщинистое, борода растрепанная, рыжая, а из-под огромных мохнатых бровей практически не было видно глаз. Увидев меня, мужичок привстал и расплылся в широченной улыбке, обнажая редкие оставшиеся зубы.