– Я обожглась!

– Чего? – Гоша упал на колени и рассматривал покрасневший горячий куб, не понимая, как такое возможно.

Внезапно, Соня начала шататься из стороны в сторону, чего с ней не происходило, даже когда она была сильно подвыпившая. В глазах резко потемнело, а в ногах чувствовалась слабость, казалось, что ещё чуть-чуть, и они сломаются под весом тела девушки.

Тоже происходило и с Денисом, который от сильной боли схватился за голову, и не в силах даже закричать, открыл рот и жутко кряхтел.

– Что с вами? – Гоша же растерялся и бегал вокруг уже упавших на песок друзей, которые молча бились в конвульсиях не в силах попросить о помощи.

Я оказалась в незнакомой мне квартире, точнее на кухне, обделка которой не менялась ещё с восьмидесятых, наверное. Будто оказалась в квартире самой обычной советской семьи. Хоть бы я ошибалась.

За окном ночь, и всё, что помогает мне ориентироваться в пространстве это свет уличного жёлтого фонаря и луны, которые отражались на плитке над раковиной и недавно мытых и ещё мокрых стаканах. Стол был чист и пуст, но над ним на стене висел пожелтевший тетрадный листок, приклеенный туда на один маленький кусок скотча, будто он последний, на