Глава 1. Визит к дантисту

 
– Вчера я бежал запломбировать зуб,
И смех меня брал на бегу:
Всю жизнь я таскаю свой будущий труп
И рьяно его берегу,
 

– продекламировал я, входя в кабинет к дантисту и клацая зубами.

– Очень интересно! – сказал худощавый молодой человек в медицинской маске, с яркими-яркими голубыми глазами и совершенно лысой головой. – Вы – Бабай Сархан? Я не знаю ни одного другого орка, кто стал бы декламировать стихи и не матерился бы при этом. Сами сочинили?

– Нет, не я, а Игорь Губерман. Куда садиться-то? – Я вертел головой в поисках кресла и не находил его.

Вообще в стоматологическом кабинете было как-то пустовато. Тут имелось что-то вроде массажной кушетки, но массаж мне на фиг не сдался. Нет, если бы здесь находилась симпатичная женщина, или какой-нибудь старый китаец, или… Короче, кто угодно, кроме молодого доктора с фанатичным взглядом. Он вызывал у меня некие смутные подозрения, чтобы подпускать его с тыла. С другой стороны – я собирался предоставить ему в распоряжение свою пасть, и это тоже было не очень-то…

– Вы – дантист? – уточнил я, разглядывая его кремовый костюм из странной ткани: что-то типа френча и брюк.

– Дантист. – Голубоглазый достал откуда-то бейдж и продемонстрировал его мне, повертев в руках. – Улыбки – это мой профиль. Доктор Денис Цегорахов к вашим услугам. А этот ваш Губерман – он кто, кхазад?

Я снова задумался о схожести культуры наших земных ашкенази и местных гномов и пожал плечами:

– Точно не знаю. Может – полукровка?

– Полукровки – товар штучный, – прокомментировал доктор. – Ложитесь вот сюда, а голову – вот сюда.

Он собирался чинить мой зуб, когда я буду лежать! Что-то новенькое. Нет, я слыхал про такое, но сам подобным процедурам не подвергался ни на Земле, ни тут, на Тверди. Там я обычно в кресле у стоматологов восседал, стоически терпя издевательства и сползая под натиском бормашины всё ниже и ниже… Но тут-то я урук, а? Чего мне бояться?

Я снял перевязь с кардом и поставил его к стеночке. Доктор улыбался одними глазами, нажимая какие-то кнопки на стенной панели и поглядывая на меня. Вот он – секрет стерильной пустоты кабинета. Всё оборудование вмонтировано и спрятано в ниши!

– Не стесняйтесь. Будет удобно и почти не больно. – После его слов из стены выдвинулись два футуристического вида манипулятора.

Ну да, киберпанк. Небось, сам он во рту у меня ковыряться не будет! В конце концов, у нас тут целый Академгородок работает, небось, технологии какие-никакие внедряются… Тем более – в частную платную медицину. Я улегся, стараясь расслабиться. Получалось не очень.

– Может, фильм хотите посмотреть? Сканирование полости рта – это около пяти минут, и – предварительно, судя по вашей медкарте – еще минут двадцать-тридцать займет лечение… – Доктор Цегорахов задумался. – А хотите напыление на зубы? Проволоку сможете перекусывать!

– А? – удивился я. – Какое напыление?

Фильм на потолке меня не очень удивил. Что в этом такого?

– Нанослой! Чудо-штука, последняя разработка от «Grigarovich»! Они такую фичу урукским гренадерам делают, те в восторге…

– Э-э-э… – задумался я. – Пожалуй, пока нет.

– Так у вас страховка неограниченная, чего жалеть-то? – удивился доктор, кажется, хитро улыбаясь под маской. Обычной, никакой не технологичной.

– Давайте сначала определимся с объемом работ, – свернул дискуссию я.

В конце концов, решился я на поход к стоматологу в клинику Финардила Хьянды только потому, что у меня от зуба откололся еще один кусочек. Мы устроили сафари для того самого ханского сынка Латифа Нахичеванского и его младшей дружины, буквально вчера таскались с ним по Большой Клоаке, и мне в рожу прилетела черепашка-ниндзя, оставив нехилый такой отпечаток панциря и доконав и без того надломленный зубик. То ли моляр, то ли премоляр. Обидно, короче. Черепашку-то я прикончил, а осадочек-то остался! Какой-то проклятый зуб, если честно. Сначала – Стредлейтер, потом – Рафаэлло! То есть Рафаэль, конечно – Рафаэль! Может, на этот премоляр порчу навели?

– Так что, фильм – включать?

Что у него за пунктик с фильмом? Может, доктор сам хочет посмотреть что-то, пока роботики будут делать всю работу?

– Включите новости, ага?

Новости я смотрел редко, чаще – читал с планшета с трех-четырех порталов с противоположными взглядами на вещи. «Государственные ведомости» – чистый рупор Кремля, «Эхо Земщины» – такая мягкая оппозиция, а еще – вражеский «Голос Балкан» и «Эй-Би-Си»: Авалонскую вещательную корпорацию. А тут можно было посмотреть телевизионную жеванину, пока манипуляторы вставляли мне в рот распорку и копошились там по-хозяйски.

Доктор тем временем стоял у какого-то стеллажа и форменным образом жонглировал совершенно не приспособленными для этого предметами: канцелярскими принадлежностями и медицинскими инструментами, удерживая в воздухе до восьми штук сразу!

– А-ы-о! – я хотел сказать, мол, «красиво», но манипуляторы яростно зажужжали, давая понять, что лучше бы мне заткнуться.

Но дантист всё понял и, шутовски поклонившись, проговорил:

– Благодарю, благодарю… Увлекаюсь вот понемножку! – и с серьезным видом уставился в терминал, видимо, изучая результаты сканирования и отдавая команды.

Манипуляторы засуетились с новой силой, сначала напшикав мне в рот какой-то заморозки, а потом мерзко зажужжав. Чтобы отвлечься, я уставился в новости, которые транслировались прямо на потолке. Проектор у них тут какой-то или монитор встроенный – черт знает. Там говорили о встрече двух делегаций в Бендерах, на которой Государство Российское представлял князь Ипполит Вяземский, нынешний опричный воевода, и думный дьяк Карачаров. А Балканскую Федерацию – командующий Дунайской армией Дьёрдь Ракоци, великий огненный маг, и министр иностранных дел Янош Хуньяди-Корвин, известный на весь мир защитник прав упырей, не так давно совершивший в этом плане эдакий своеобразный каминг-аут и сообщивший всему прогрессивному населению Тверди, что он сосет.

Ну, кровь сосет, ну… Но это ж не повод! Какое кому дело, кто и что сосет? Помалкивать о таких вещах надо. Я, например, в прошлой жизни леденцы-барбариски любил, но не орал же об этом с высоких трибун!

Во время переговоров конференции о том, кто и что сосет, говорили мало. В основном речь шла о защите прав христиан. И об обмене пленными. И о гуманитарных коридорах. И о сроках перемирия. Я задумался о причинах этого самого перемирия: обычно все эти прекращения огня и демаркационные линии возникают, когда обе стороны невыносимо задолбались воевать. Но Государство Российское вроде как даже не призвало резервистов, выбив силы упырей за Прут армией мирного времени, опричниками и клановыми дружинами. Да и за упырей, судя по их способности проводить масштабные операции в тылах у противника, можно было не переживать – силенок, похоже, еще хватало. И нет, я не собирался за них переживать вообще – еще чего! Гадость и мерзость. Людей кушать нехорошо, сосать людей – тоже нехорошо. Это не наш метод!

Следующий новостной сюжет, кажется, и был создан для того, чтобы прояснить ситуацию. Диктор доходчиво объяснил, что упырям дали просраться черные уруки из Монтенегро. И даже углубился в историю, сделав эдакий ретроспективный обзор о пакостях сего каверзного племени. Оказывается, мои братья по крови периодически давали просраться всем и каждому на Балканах еще со времен Аспаруха. Не особенно привязанные к месту, они двести или триста лет барагозили на территории привычной мне Болгарии, потом – рубились сначала с Византией, еще позже – с Османами по всему полуострову, сделав своей базой Родопские горы, а получив пинок от Сулеймана Великолепного, переместились в Динарские Альпы – как раз в район Черногории и Албании. Конечно, тут никакой Черногории и Албании сейчас не было. Тут была Балканская Федерация. И Монтенегро – дикая орочья вольница на всем побережье Адриатики, с которой у упырей были традиционные нелады. Потому как орки в упырей не превращаются и сосать у них тоже противно, несъедобные они. То есть – мы. И неугомонные. Карательные экспедиции в эти земли каждые лет двадцать со стороны очередной коалиции держав стали чем-то вроде традиции гонять пиратов в Сомали на старушке-Земле…

В общем – я засмотрелся и действительно потерял счет времени. Вот что телевидение делает! Правду ведь говорят – зомбоящик!

– Всё! – сказал доктор Цегорахов. – Зубик я вам поправил, напыление сделал. Зажим еще постоит некоторое время, рот не закрывайте. Был рад с вами поработать, думаю, еще увидимся, вы мне понравились.

И свалил на хрен, прямо в открытую форточку, нырнув туда рыбкой и сделав в воздухе восхитительное сальто! Это что вообще такое было, а? Это что за доктор-то такой?! Я попытался рыпнуться, но манипуляторы во рту гневно зажужжали, и я притормозил. А ну как раздраконят мне весь рот, неловко выйдет!

В этот момент дверь в кабинет открылась, и в нее вкатился толстый и традиционно бородатый кхазад в белом халате.

– Где этот швайнехунд? Где этот негодяй? Я оторву ему оба яйца, Махал свидетель, оторву и выброшу! О! А пациент уже готов! Какой сознательный пациент! А где этот негодяй? А что… О-о-о-о, доннерветтер, этот подонок трогал мои инструменты! – Гном метался по кабинету и рычал. – Дер-р-р мисткер-р-р-л! Он еще и программу лечения запускал! Он что – лечил моего пациента?!

– Ы-ы-ы-ы! – промычал я, ошарашенный происходящим.

– Лежите, будем смотреть, что можно исправить… – внезапно сдулся гном и принялся свайпить настенный терминал. – Так, а я смотрю, он всё грамотно заполнил… И алгоритм верный… В каком смысле – «нано-покрытие»? Он что, разорить клинику собрался? О-о-о-о, арстойфель… Хм! Дайте-ка я гляну…

Манипуляторы наконец убрались из моего рта, но их место занял толстый кхазад. Нет, он весь целиком в пасть ко мне не полез, он вполне традиционно посветил фонариком и потыкал каким-то металлическим инструментом. А потом сказал:

– Грамотный, гад. Сделал более чем приемлемо, – и высунул наконец свои руки. – Где этот думмкопф научился так ловко работать с медтехникой, м-м?

– Ять! Что здесь происходит? – Я сел на кушетке, машинально проведя языком по зубам: они были целые! И тот отколовшийся кусок теперь был на месте! Хоть это утешало. Техника на грани фантастики, однако!

– Ну, – гном помялся, – меня зовут Ганс Зауэрмильх, я дантист. Лучший дантист в Сан-Себастьяне, прошу заметить.

– А… – Я шокированно смотрел на него. – А тот парень, Денис Цегорахов…

– Подонок! – решительно заявил господин Зауэрмильх. – Шельма редкостная, клейма ставить негде. Шут гороховый. Ему на каторге самое место, там не пошуткует, его мигом башкой в говно сунут! Но талантливый. И зубы вам сделал… неплохо.

Что-то в его глазах было такое, какая-то недоговоренность, некий подвох… Я это чуял!

– Что у меня с зубами, доктор? – прищурился я.

– Нано-покрытие. Сможете гвозди перекусывать. Жутко дорогая штука, если честно. Вы же урук, да? Ваши из корпуса любят такими вещами форсить. Можете считать, что вам даже повезло… Еще и живой остались. После встречи с этим мерзавцем обычно трупы, трупы… – вздохнул господин Зауэрмильх. – И какого черта ему тут понадобилось?

В этот момент дверь вылетела, кабинет заволокло едким дымом, и внутрь с грохотом, топотом и ором ворвались полицейские. Как всегда – вовремя.

– Муниципальная полиция, всем лежать, морды в пол! – орали киборги, размахивая здоровенными пушками и щелкая электрическими дугами разрядников.

Один из них устрашающе вращал аугментированными глазами, у второго пушка торчала прямо из запястья. Ссориться с полицией? Нет уж, увольте. Поэтому я переместился на пол и улегся поудобнее. Киборги в мундирах, сверкая хромом и матерясь, носились по всему помещению, пытаясь найти в четырех стенах что-то интересное, что могло бы их навести на след лже-доктора.

– Где Цегорахов? – выкрикнул один из них, то ли самый главный, то ли самый нервный, наклонившись ко мне.

– Скинулся, – невозмутимо ответил я. – В окно вышел.

– Твою мать!

Полицейские ринулись наружу, на улице завыли сирены, послышалась беготня и визг покрышек. Никак не привыкну к тому, что моторы тут не ревут. Электрокары двигаются с едва слышным гудением, те же покрышки шкребут об асфальт гораздо громче, чем звучит мотор.

Нервный полицейский снова появился в двери.

– Никуда не уходите, вас опросят как свидетеля! – бросил он и убежал, топоча подошвами тяжелых ботинок.

– А с пола-то вставать можно? – проорал ему в ответ я, пытаясь удавить внутри лютую злобу.

Нет, определенно, этого Цегорахова нужно было настигнуть и надрать ему уши! Охренел совсем, шуточки он шутит! Да и я – пентюх пентюхом, засмотрелся на Кристинкин бюст на ресепшене и забыл фамилию доктора спросить. И на кой мне Кристинкин бюст, спрашивается? Чисто эстетического чувства ради? Так это я лучше на море погляжу там, на горы… Тем паче – у нее колечко с камешком на пальце. Помолвлена, выходит. Но глазки строила, зараза, и пуговичку одну на халате расстегнула, как только меня в дверях увидела! В общем – сбила с толку. Мы, мужики – существа простые. Видим красивое декольте – пялимся. А мы, уруки – еще проще. Хватаем и тащим. Благо я урук только наполовину и вообще – существо влюбленное, так что хватать и тащить Кристинку не стал, а взял – и отправился в кабинет, где меня поджидал голубоглазый маньяк с замашками циркача… Ага! А не Скоморохи ли это? Он же своим жонглированием мне чуть ли не напрямую об этом намекнул! Гребаный хохмач!

Я рывком встал с пола, подхватил кард и подошел к зеркалу. Всклокоченный вид и дикая рожа меня интересовали мало. А вот улыбочка…

– СУКАПАДЛА! – не выдержал я. – Какая, однако, скотина! Убью гада!

Зубы у меня были разукрашены во все цвета радуги. Ну, как положено: «Каждый-охотник-желает-знать-где-сидит-фазан».

– Да вы не переживайте, – подобрался ко мне поближе дантист-кхазад. – Он хорошо вам зуб залечил. И покрытие вправду сделал очень качественное. А цвета эти – это такой наш бонус, для деток. Они зубы чистят, и цвет меняется после каждой чистки, понимаете? Ну, чтобы к стоматологу ходить не боялись.

– Так… – Я вздохнул. – И сколько раз почистить надо, чтобы естественный цвет вернуть?

– Сорок! – развел руками Зауэрмильх. – Не меньше!

– О-о-о-о, дерьмище! – Я просто представил себе, как меня будут сношать в Орде за разноцветные зубы, и захотелось скинуться из окна вслед за Цегораховым. – А можете мне тут на месте отчистить?

– Могу, – широко улыбнулся доктор. – Но не буду!

– В смысле? – Моему удивлению не было предела. – Что значит – «не буду»?

– Ну, не буду – и всё. Когда еще я посмотрю на урука с разноцветными зубами, м-м? Хе-хе-хе! Да и вообще – это в страховку не входит. Это косметические процедуры, а не лечение!

– Э! – рявкнул я, а потом взял себя в руки. – Так я это… Я заплачу! Только за наличкой на Проспект сгоняю…

– Запишитесь на прием и приходите. – Гном сложил толстые руки на пузе, и было видно, что ему доставляет большое удовольствие надо мной издеваться. – И я сделаю все необходимые процедуры. А сейчас и пальцем не пошевелю, потому что полиция будет проводить расследование, и сбивать настройки, установленные этим засранцем на моей аппаратуре, я не собираюсь. А вдруг это важная улика?

Если бы я мог испепелять взглядом – я бы его точно испепелил. Дубасить гнома перед самым приходом полиции было хреновой идеей, да и вообще врачей бить – себе дороже: вдруг у них корпоративная солидарность и потом никто лечить не возьмется? Так что я сел на кушетку и обхватил голову руками: предположим, черт с ними, с зубами, с напылением и с яркой окраской. Можно и не улыбаться, в конце концов, и зубы за день сорок раз почистить, невелика проблема.