Добравшись до непроглядной стены зелени, она смело шагнула в кусты, но далеко от берега уходить не рискнула. Выбрав для ночлега подмытое приливом корневище какого-то большого дерева, она с трудом пробралась под ствол, орудуя своим ножом, как заправский дровосек. Земля была сухой и тёплой, вода давно не поднималась столь высоко. Девушка прижалась к ней всем телом, впитывая спасительное тепло. Ещё через минуту она поняла, что у неё под ногами много сухих листьев, чем и не преминула воспользоваться. Закопавшись в мусор с головой, принцесса наконец ощутила, что отогревается. Не успела она подумать о дальнейших своих действиях, как её разум просто провалился в сон.

Проснулась Анабель от духоты и ярких лучей полуденного солнца, пробивающегося сквозь сочную зелень. Ночью она, видимо, всё-таки замерзла, а потому обнаружила себя усыпанной ветками и прелой листвой с головой.

Тело болело, а кожа на бедрах и спине нестерпимо зудела. По ногам ползала какая-то живность. Выбравшись из своего укрытия, девушка обнаружила на теле несколько воспаленных волдырей и сотни расчёсов. Должно быть, события последних двух дней и эмоциональный подъём, которыми они сопровождались, выжали из Анабель все соки, раз её организм так легко провалился в сон и даже не попытался защититься от мелких гнусов.

«Всеотцы! Я что, на термитнике спала?» – ужаснулась девушка, осматривая расчёсы и синяки от укусов насекомых на своем полуобнаженном теле. Такие повреждения не принесли бы большого вреда, будь они единичными, но сейчас тело принцессы больше напоминало мишень для дротиков.

«Кстати, – подумала Анабель, – а ведь дротики – неплохая идея!»

Девушка вспомнила о довольно простом, но эффективном для охоты на мелких птиц оружии – духовой трубке, стреляющей острыми дротиками. В лесу наверняка есть всё необходимое для сборки этого нехитрого метательного устройства. Было бы неплохо обзавестись таким. Но для начала нужно осмотреться.

Аккуратно, стараясь не шуметь, Анабель выползла из своего убежища, припала к земле и прислушалась. Лес, ещё минуту назад радовавший слух множеством звуков, сейчас молчал, и девушку эта тишина не обрадовала. Получается, она сейчас как слон в посудной лавке. Все животные и все птицы, в изобилии обитавшие в этих джунглях (это девушка понимала, вслушиваясь в звуки леса вдали от себя), знали о присутствии на их территории чужака. Всё живое в радиусе ста метров сейчас пристально наблюдало за Анабель. Даже деревья вокруг шумели неестественно тихо.

«Вот так и рушатся планы», – подумала девушка и решила не нервировать местную фауну своим присутствием. Она двинулась на ласковый звук волн. Сейчас, должно быть, отлив, и возможно, удастся полакомиться моллюсками.

Добравшись до кромки леса, девушка ещё долго не решалась выйти на песчаный берег. Пристально вглядывалась в бесконечное синее небо, она пыталась понять, как много на острове драконов. Но вплоть до самого горизонта, за которым еле виднелся ближайший остров, никого не было видно. Принцесса нахмурилась. На главном острове, где её показывали каким-то важным драконам, яблоку негде было упасть от столпотворения этих крылатых ящериц. Всё небо вдоль и поперек разрезали их длиннющие разноцветные хвосты. Куда ни брось взгляд, будет дракон, если не дюжина. А тут – тишина и покой. Только мирные птички порхают, и ни единого намека на присутствие этих огромных огнедышащих тварей.

«Может, всё-таки тот второй дракон тоже подох? – размечталась Анабель. – Красноносый перед смертью здорово его поджарил. Или лежит себе в своей пещере, страдает от ран, а рёв, который я слышала, означал не боль утраты, а рык от нестерпимой боли. А почему бы, собственно, и нет?»

Минут тридцать Анабель изучала доступный её взору участок неба. Всё это время она сидела практически неподвижно, изо всех сил борясь с искушением почесать зудящую кожу. По опыту она знала, что, стоит только дать волю рукам, не пройдет и часа, как она расчешет себя в кровь. Нужно было терпеть и при случае отмокнуть в солёной воде океана. Соль вытягивала и нейтрализовывала почти все яды. Но океан мог как лечить, так и калечить. Расчёсов нужно было бояться, поскольку в таком жарком климате любая открытая мелкая царапина могла за считанные часы превратиться в гниющую смертельную рану.

И девушка терпела, как могла, стараясь наблюдением за горизонтом и соседним островом заглушить назойливую мысль о горящей огнём коже. Минут через десять неподвижного сидения Анабель с удовлетворением отметила, что лесу стало безразлично её присутствие. Всё пространство вокруг вновь наполнилось естественными звуками природы. Где-то шуршали мелкие ящерицы, метрах в двадцати пробежал какой-то крупный зверёк, ломая под собой сухие ветки. Совсем рядом, практически над головой, разорялись какие-то незнакомые ей пестрые птицы. В её северных широтах пернатые не обладали таким ярким окрасом – непрактично выглядеть красно-желтым пятном на фоне белого снега.

В конце концов девушке надоело бояться. Голод и необходимость справить физиологические потребности побуждали к действию. Изучив раскинувшуюся метров на тридцать песчаную отмель, Анабель решила, что в первую очередь проверит ближайший к ней скальный выступ, наполовину затопленный водой. Там она планировала обнаружить что-нибудь съедобное. Может, краба или устрицу, или ещё каких слизняков. На худой конец, водоросли. Ещё раз бросив беглый взгляд на небо и не обнаружив никакой угрозы с воздуха, девушка короткими перебежками от камня к камню добралась до намеченной цели. И никакая это была не скала – это был оголившийся кусок рифа.

Как и предполагала Анабель, у самой кромки воды на рифе было чем поживиться. Её первый улов состоял из нескольких двустворчатых моллюсков (которые ещё предстояло открыть) и одного зазевавшегося краба. Его девушка незамедлительно пронзила своим острым ножом. Болтаться на открытом пространстве ей не хотелось, а потому, рассовав за голенища сапог моллюсков и перехватив поудобнее никак не желающего помирать краба, девушка бросилась обратно к джунглям. Краем глаза она увидела вход в пещеру, которая вчера чуть было не стала для неё могилой. Решив, что день можно провести и там, девушка сменила курс.

Только сейчас Анабель поняла, насколько безжалостно солнце в этих широтах. Прохлада грота приняла ее, как давнего друга, и после ночи, проведённой в обнимку с корягами и атакуемой насекомыми, миролюбивая пещерка, заполненная лишь морскими отложениями, показалась девушке родной. Анабель устроилась поудобнее, скрестив ноги, и принялась отрывать полуживому крабу конечности. Её ничуть не смущал вид копошащегося перед ней животного. Покалеченный краб пытался сбежать всякий раз, когда девушка отвлекалась на то, чтобы высосать из очередной оторванной у него ноги склизкое белковое месиво. В конце концов конечности у краба закончились, и он, возможно, все ещё живой, но обездвиженный, уже не мог оставить Анабель в одиночестве. А это означало, что настало время моллюсков. Она вынула и разложила перед собой пять плотно запертых раковин, облизнула соленые губы и достала нож. Движение первое – укол в заднюю часть панциря, там у них самые мощные мышцы, которые и запирают моллюска внутри раковины. Движение второе – просунуть лезвие между створок и открыть раковину. Движение третье – добить моллюска, разрезав его пополам.

С каким же наслаждением Анабель полакомилась солёным, жестким мясом моллюска. На зубах скрипел песок, особо крепкие жилки застревали между зубами и не пережевывались, но, тем не менее, это была самая прекрасная трапеза за последние трое суток. За годы тренировок принцесса научилась подавлять в себе брезгливость. В любом навозном жуке, пролетающем мимо, в любом ползающем в земле червяке или извивающейся в воде змее девушка видела лишь пропитание. Нужда и жажда жизни заставляли закрывать глаза на качество пищи – в приоритете было количество этой пищи и её энергетическая ценность.

Немного заглушив голод, Анабель принялась проводить ревизию своего имущества. Единственной частью её одежды, не пострадавшей от острых зубов дракона, были сапоги. Сделанные на заказ, они, помимо феноменальной прочности, обладали ещё несколькими функциями. В правом сапоге были спрятанные ножны для небольшого ножа и, собственно, сам нож. За голенищем левого сапога таился специальный отсек, в котором Анабель и умудрилась сохранить яд для дракона. Помимо колбы с ядом, в том отсеке были еще крепкая бечёвка, два рыболовных крюка, огниво и трут. Всё это добро было плотно упаковано в промасленную бумагу и запечатано сургучом, так что вымокнуть не должно было.

И действительно, ни один из ценных грузов, которые имела при себе Анабель, не потерялся и не вымок. И на этом, пожалуй, хорошие новости заканчивались. Мужской охотничий костюм, который Анабель выбрала в качестве основной одежды, не выдержал и половины пути. Плотные брюки распоролись по шву и были изрезаны зубами на лоскуты. В таком же состоянии были и ее рубаха, и кожаная жилетка, и нарукавники из грубой кожи.

Проблема была в том, что если добыть пропитание или разжечь огонь при помощи подручных средств девушка могла, то обзавестись приличной одеждой на необитаемом тропическом острове было задачей невыполнимой. Саму Анабель нисколько не смущал её полуголый вид. В конце концов, кроме безмозглых драконов, её никто в таком неприглядном виде обнаружить не мог. Даже холод был проблемой лишь относительной. Гораздо страшнее выглядела перспектива находиться длительное время в таком виде под палящим солнцем. Сам остров в этом плане выглядел дружелюбно. Множество пещер, густая растительность и преимущественно ночной образ жизни позволяли худо-бедно выходить из положения. Но каким образом преодолевать километры открытого пространства в открытом океане без какой-либо защиты от безжалостного солнца, она пока не решила.

В прохладном темном гроте девушка быстро потеряла счёт времени. Временное затишье и вынужденное бездействие сморили её – Анабель даже не заметила, как уснула. Проснулась она уже ночью, когда её ноги начал лизать прилив. Вспомнив, с каким трудом она выбиралась из пещеры в прошлый раз, принцесса решила не тянуть с переправой и спешно перебралась вплавь на песчаный берег. Благо прилив ещё не вступил в свои права и весь путь занял не более десяти минут.

Задерживаться на берегу Анабель не стала и, наспех вылив всю воду из сапог, юркой тенью прошмыгнула в чащу леса. На этот раз для ночлега девушка выбрала огромное дерево с раскидистыми ветвями. Выбрав ветку покрупнее, она уселась на ней и, прижавшись спиной к могучему стволу, обвязалась нарезанными заранее длинными лианами. Раньше она засыпала и в более суровых условиях, а потому эту ночь девушка планировала провести с относительным комфортом. Как она и ожидала, после пребывания в соленой воде кожный зуд стал заметно слабее, что позволило наконец-то расслабиться. Оставалось лишь надеяться на то, что в этих лесах не водились летающие кровососущие насекомые.