И стало вдруг человеку ясно-ясно… Увидел он, из-за какой чепухи так нервничал, какой ерундой интересовался всё последнее время, как глупо спорил он до хрипоты. Подумал он о том, где они, эти Америка, Китай, Европа, и какое им всем дело до его переживаний… И ему какое дело до Ближнего Востока? Открылась ему картина: вот дом, вот небо, вот отец и тишина… Отцу в этом мире понятно всё, а ему – ничего… То, что стало понятно человеку, сидящему на лавочке возле крыльца отчего дома, оказалось бесконечно больше, чем то, что ему понималось накануне.