Уходя, я наконец-то понял Татьяну, которая категорически препятствовала проникновению хоть чего-то житейского и бытового на территорию и в работу студии. Вот почему она так категорично и решительно не допустила ни единого чаепития в стенах нашего балетного зала, почему не позволила вмешаться в нашу работу ни одному празднику, дню рождения или любым другим домашним радостям.
Она настаивала на том, чтобы у всех, кто пришёл в её студию, между собой не было никаких отношений, кроме совместной работы и искусства пантомимы. Она определённо имела опыт и отлично знала, что гаснет и гибнет в болтовне и чаепитиях, что за ними следует… А за ними следует праздность и благодушие. За ними следует удовольствие от самого общения и самодовольное ощущение принадлежности особому обществу и кругу.