© Евгений Гарус, Омск, 2016

© «Союз писателей», Новокузнецк, 2016

«Родная! Пребывающая в небесах!..»

 
Родная! Пребывающая в небесах!
Ответь мне гимном своих чувств!
Когда мое предназначенье на весах,
Когда на алтаре надежды поселилась грусть,
 
 
Желанием своим к тебе взываю
И заклинаю именем твоим – Любовь!
Разлукой вечною страдаю,
Земную не воспринимаю кровь!
 
 
Я ждал, я жду, я буду ждать тебя на верхнем этаже
В великом храме посвященной мудрости своей,
Твой самый любящий и верный протеже,
Твой избранный, несущий свет сияния твоих очей!
 
 
С рожденья этим светом ты к себе манила,
С ним посылая своей воли голоса,
И обещанье личной встречи подарила…
Готов ли я с достоинством смотреть тебе в глаза?
 
 
Ты не скрывала от адептов своих истинного света,
И не к лицу поэту дать возможность очевидный
трактовать ответ:
Готов ли я Любви открыться Новому Завету?
Тобой воспитанная мудрость не позволит
Так привлекающему «да» опередить такое
своевременное «нет».
 

Ночная спутница случайная

 
Ночная спутница случайная,
Укрась постылый мой досуг
Печалью мудрых глаз и тайною
Очарованья женских рук,
 
 
Поговори со мной о важном
И утром подари цветы
За то, что был с тобой отважен
До самой утренней зари,
 
 
За то, что дал тебе надежду
И подарил свою любовь,
За наспех снятую одежду
И за взволнованную кровь!
 

«Умри, но преврати это в искусство!»

 
Моя родная, как мне нужны твои глаза!
Как мне нужна энергия твоя святая!
О, как необходимы мне любви твоей слова!
Моя любовь! Любимая моя, родная!
 
 
Я жить хочу в гармонии с твоей душой
Свою тебе навеки открывая,
Ну что ж ты делаешь со мной?!
Бросаешь в ад, не открывая двери рая!
 
 
Ну что мне сделать для тебя?
Как выразить мне свои чувства?
Ты понимаешь, что я умираю без тебя?!
 
 
Любовь:
«Умри, но преврати это в искусство!»
 

Свободная художница

 
Я отмечаю день рожденья
Мечты – прекрасной дочери своей,
Художницы свободной, чьи творенья
Я выставляю в зале светлой памяти о ней!
 
 
Я подарил свое воображенье
И предоставил право чувствами играть.
Так приведи же их в движенье!
Являясь дочерью, ты наслаждений моих мать!
 
 
Я – истинный поклонник твоей ласки,
Живу великолепием твоих картин.
Сегодня мой подарок – краски!
Рисуй! Мне нужен эфедрин!
 

Прогулка в ад

 
Закончилась моя прогулка в ад,
С лихвою оправдались ожиданья.
Я выжег на груди: «Аристократ»,
Идущий по пути верховных знаний!
 
 
Я долго опускался вниз
По лестнице своих страстей
И часто выходил на бис
По просьбе зрителей моих – чертей!
 
 
И мне моя игра была приятна,
Хоть я и проводил эксперименты,
Но до сих пор мне непонятно
То состояние души, когда звучат аплодисменты!
 

Бермудский треугольник

 
Смятая постель, Вера у окна стоит.
Муза – Ариэль! А Любовь пьяна! Кричит:
«Наденька убита!»
 
 
Мокрая постель, Вера у окна молчит.
Муза – Ариэль! А Любовь пьяна! Хрипит:
«Наденька убита!»
 
 
Черная постель, Вера у окна дрожит.
Муза – Ариэль! А Любовь мертва! Молчит…
«Наденька убита!»
 
 
В трауре апрель. Веру у могил трясет.
Плачет Ариэль! Небо ливнем слезы льет. Молит:
«Веру сохраните!»
 
 
Когда б Надежды, Веры и Любви
Я не был истинный поклонник,
Не направлял бы я свой взгляд
В ее Бермудский треугольник!
 

Белоснежка

 
Белоснежка моя проснулась, пробудилась от светлого сна,
Белоснежно мне улыбнулась. Белым светом сияют глаза.
Она не знает, что рано вернулась. Далеко еще до утра.
Только бы тьма ее не коснулась, за собою не позвала!
 
 
Не встречалась еще она с нею. Не заглядывала в глаза.
Остановить бы ее… но не смею. Власть такая мне не дана.
Белоснежка ушла среди ночи… вернулась… уже не она!
В белоснежные ее очи я не смог посмотреть… Там мгла!
 

Опыт

 
Я скальпелем мысли вскрываю свой разум,
Чтоб солнцем мудрости реальность осветить.
Ложь отделяю… и перехожу в другую фазу:
Хирургу… опыты никто не может запретить.
 
 
Там… все другое… как-то… все иначе,
Душа там не выдерживает мыслей топот,
Ее заносит там… она неуправляема, лихачит.
Хирург работает… он знает: это – опыт!
 

«В мире зла столы всегда накрыты»

 
У одной судьбы – больная рана,
По другой не утихает плач.
Наши души на столе гурмана
Жадно дегустирует палач.
 
 
Смешивая ненависть с любовью,
Милосердье обращая в страх,
Запивая бесконечной болью,
Жрут гурманы души на столах.
 
 
В мире зла столы всегда накрыты
Всем великолепием любви.
Силы темные должны быть сыты
Властью, возведенной на крови.
 

Эксперимент

 
В кощунственных сетях реальности суровой
В экспериментах над собою гибнет человек,
И провиденье хирургической рукою
Выводит совершенный интеллект!
 
 
Мы все вовлечены в процесс
Исследований безграничности сознанья.
Мы все обречены… прогресс…
Миллиарды тел положат на алтарь познанья!
 
 
Миллиарды душ вселятся в миллиарды тел
Для изучения материальности сознанья,
Но я возглавил собственный отдел
Специальных войск особого призванья!
 
 
Я сам воздвигнул горизонты,
Стратегии воплощения любви,
И разум подмигнул… солдаты – гордые!
Флаг мудрости не пачкают в крови!
 

Дама

 
Черный веер.
Белый снег.
Дама.
 
 
Черный юмор.
Из-под век
Рана.
 
 
И не зверь,
Не человек
Там.
 
 
Жизнью Смерть
Сыта. Пьяна.
В хлам.
 
 
Белый веер.
Черный снег.
Дама.
 
 
Зрелый юмор.
Он – навек.
Драма.
 
 
И не зверь,
Не человек
Там.
 
 
Смертью жизнь
Играла двух
Дам.
 
 
Жизнь и смерть
Приводят дух
В храм,
 
 
К зеркалам
Любви,
к ее образам.
 
 
Свет мой
Зеркальце,
Скажи, доложи.
 
 
Ложь и правду,
Истиной
обнажи.
 
 
Жизнь и смерть
Приводят дух.
Двое.
 
 
Между ними
Истина. Любви.
Трое.
 

Маскарад

 
В театре мудрости
Актеры как-то раз
На сцене глупости
Снимали маски напоказ!
Фотографировались в профиль
И в анфас для публики.
Но провалился тот показ!
– Хотим в привычной видеть вас окраске.
Нам ваших лиц не надо,
Надевайте маски!
 
 
В театре глупости
Актеры как-то раз
На сцене мудрости
Одели маски напоказ!
Им публика в восторге дарит ласки!
Что делать? Истине
Предпочитают сказки!
 
 
В театре современности
Актерами живем,
И маскарад все ярче
Проявляет краски.
Настанет время:
Внутренним божественным огнем
Испепелим осточертевшие всем маски!
 
 
Но вот вопрос:
Когда захочется нам поиграть
И лиц своих не предавать огласке,
Как быть? Ведь истина не может лгать.
Тогда к ее услугам – маски!
 
 
Так стоит ли их нам снимать,
Раз волею Творца
Они задействованы
В самой древней сказке?
Они даны нам, чтоб играть, —
Великодушием богов
Представленные маски!
 

Ирония и ум

 
Мне ум сегодня заявил с утра,
Что и не ум он вовсе, типа, так здесь… прогуляться вышел.
Зависла мудрость… думала, сошла с ума,
А он тем временем менял на крыше шифер.
 
 
Качнулась Вера, вдруг, испытывая страх,
Надежда в обморок упала.
Мировоззрение… вообще… терпело… крах.
Иронии всем чувствам не хватало.
 
 
Она пришла – и все опору
В ней для порядка мысли видят.
Ирония, нет спору,
Порядок в мыслях ненавидит!
 
 
Стошнило Веру. Так за горло держит страх.
Надежда – та… и не вставала.
Мировоззрение… вообще… блуждало… в зеркалах.
Ирония с моим умом играла!
 
 
Очнулась Вера. Так уходит страх.
Надежду подняла, сказав: «Ум – будет!»
Родилась мудрость на словах:
«Ирония и ум так шутят!»
 
 
Когда от вдохновенья
На зубах скрипит эмаль,
Ирония, скажи:
«Так закалялась сталь!»
 

«Любовь берет меня за горло…»

 
Любовь берет меня за горло,
Хватает, как домохозяйка – нож!
Я преклоняюсь и покорно
Молю: «Пожалуйста, не трожь».
 
 
Она в лицо смеется громко,
Клыкастую оскалив пасть.
Как мачеха воспитывает нелюбимого ребенка,
Так и она свою мне предъявляет власть!
 
 
Я умолял ее: «Не надо
Меня тревожить без причин».
«Молчи, щенок! Все муки ада
Ты соберешь с моих витрин!»
 
 
К тебе приду в любое время,
Без объявлений. Как чума!
На раз поставлю на колени.
Я – ведьма, строгая тюрьма!
 
 
Тасует чувства, как колоду.
Среди ее крапленых карт
Я познавал свою природу,
Она любила мой талант!
 
 
Не знала мачеха тогда,
Когда в игре подняла планку,
Что Муза Не/Порочная моя
Всю душу вывернет ей наизнанку!
 

Воровская власть

 
Под покрывалом ночи, словно вурдалак,
Тьма собирала воровской сходняк.
Участников его знакомы мне портреты:
Там все законники ее, авторитеты!
 
 
Собрала… молвила: «Братва,
Да здравствует наш мир, и в трауре – победный!»
Внимала та ей… отвечала: «Да,
Прими от нас, вам-пир! Вот, в чаше мраморной,
их души грешные!»
 
 
Пила… смакуя… еле оторвала глотку,
Зевнула… продолжала воровскую сходку:
– Что с нашим миром? Как идут дела?
Как люди? Отличают ли добро от зла?
Скажи мне, Ложь, ведь ты – смотрящая
За этим миром, Ложь в законе настоящая!
 
 
Ложь:
– Наш мир – он сам идет ко мне в объятия,
Все под контролем, Тьма. По нашим все понятиям,
Без правды спит он… невдомек.
Где правды нет, там появляется порок!
Он – к чаше твоей мраморной порог.
Порок разврат посеял в мысли,
Разврат в желаниях своих, убийство.
Везде, на море и на суше,
Пока все спят… мы пожираем души!
Тьма:
– Что с человеком? С внутренним его,
Пока не нашим, существом?
 
 
Воровской сходняк:
– Что с ним?! Да ничего!
Ты, Тьма, права: он – существо!
Мы все забрали у него,
Он – раб существованья своего!
 
 
Я, Ложь, там угнетаю правду!
Порок, я разжигаю страсть!
Гнев, Ненависть, Корысть… Да, все твои созданья!
Там наша, воровская власть!
 

Дьявол носит Prada

 
Когда в домах высокой моды
Ложь на себя накидывает правду,
К ней привлекают наши взоры
Слоганом: «Дьявол носит Prada».
 

Девочка по имени Любовь

 
Мне с малых лет рассказывали папа с мамой,
Что не такой как все я. Избранный… Небесной Дамой.
Во мне течет особенная кровь:
Я должен девочку найти по имени Любовь.
 
 
Я мальчиком впервые приласкал ее одежды,
И как-то по особенному кровь играла.
В пятнадцать лет я познакомился с Надеждой:
Конечно, этой девочки тогда мне было мало.
 
 
А юношей уже, с Надеждой в сердце смелой,
Я с первой кровью девочки одной узнал,
Что я мужчина: обладал я Верой!
Открыл я для себя ее – познал!
 
 
Храня Надежду, Веру в сердце,
Я в поисках Любви дошел до возраста Христа.
Я паузу возьму на этом месте…
Играет реквием по ней моя мечта!
 
 
Играла год. Я, как положено, хранил ей верность
В душе. Во мраке света белого не находил,
Пока не осознал свою высокомерность
Логичным выводом: «Я… сам… ее… убил!»
II
Мне с малых лет рассказывали папа с мамой,
Что не такой как все я. Избранный… Небесной Дамой.
Во мне течет особенная кровь:
Я должен девочку найти по имени Любовь.
 
 
Коль избран я, то выбираю путь
Молитвенный, такой, чтоб не уснуть!
О, «Отче Наш иже еси на Небеси» —
Надежда с Верой молят: «Воскреси!»
 
 
О, бог мой: с Верой и Надеждою вступает в роковую связь,
Я кожей чувствую вибрацию в их благородных матках,
И отошла навеки водами небесными вся грязь:
Любовь забилась в моем чистом сердце в схватках!
 
 
Во мне течет особенная кровь… И в муках
Вынашивал я плод в беременные годы.
Прислушайтесь к ее словам и звукам:
У собственной Любви я принял роды!
 
 
Беру на руки, как бесценный дар, как чудо,
Мне явленное в родовом небесном храме,
Встречаюсь взглядом с ней… оттуда —
Пол… плывет… у меня… под ногами.
 

Прощай, печаль!

 
Сегодня я печалью приглашен
На званый юбилейный вечер.
К ней ровно в полночь я пришел.
Вино… шампанское… и свечи!
 
 
Уж тридцать лет, как мы знакомы.
Подруга темная, налей!
В камине пламенем горят иконы.
Мы отмечаем юбилей!
 
 
Под звуки Вольфганг Амадея
И шорох нежного белья
Проникла ты в мои идеи,
В объятья заключив меня.
 
 
Ты отдаешься, как всегда, с размахом!
Я позволяю тебе это, как всегда.
Ты с Буддою была? С Христом? С Аллахом?
Да впрочем, что там… ерунда!
 
 
Сегодня ты полна собою.
Как трудно удержать тебя!
Еще минута… вены вскрою.
Все, хватит, отпусти меня!
 
 
Я говорю тебе прощай!
Ты говоришь мне до свидания!
Не понимаешь ты: я – в рай,
Лишенный твоего внимания!
 

Жертва в руках убийцы

 
В утреннем небе, с любовью на ты,
Птица счастливая с ветром играет,
И безупречен полет красоты
Той, кто рассветы встречает.
 
 
Солнце встает у нее за спиной,
В песне ее – победа!
Ах! Какое же счастье – быть той,
Чей взор устремляется в небо!
 
 
К небу стремится птичья душа.
Наперерез ей – коршун!
И прошипела змея в камышах:
«Корш-ш-шун сильнее… корш-ш-шун!»
 
 
Там, в ночном небе, с судьбою на ты,
Коршун добычу сжимает,
Но не заметит он острой стрелы,
Что человек выпускает.
 
 
Пронзенное сердце, упав впопыхах,
Источит аромат на фарфоровом блюде,
И прошипит змея в ночных камышах:
«Люди-и хитрее… люди-и!»
 
 
Под утренним небом, с природой на ты,
Человек новый день начинает,
Но не почувствует скорой беды…
Тихо змея подползает…
 
 
Встретились взгляды. Человек взвел курок.
Так обозначились цели.
Выстрел. Укус. Тел кувырок.
Попали в объятья Морфея!
 
 
В полуденном небе, друг с другом на ты,
Четыре души, проявив свои лица,
Решили, что символом их красоты
Станет жертва в руках убийцы!
 
 
Под утренним небом, со всем миром на ты,
До слез хохотала Природа!
Каждый миг на алтарь ее красоты
Жертвой падали дети Бога!
 
 
Я ей задал вопрос… Полюбил за ответ,
Хоть от слез и намокли ресницы:
«Что творишь ты, Природа, уже много лет?»
 
 
Природа:
«Умоляла я раньше, но теперь вас заставляю молиться!»
 

«Гвоздики на снегу лежат…»

 
Гвоздики на снегу лежат,
Утраченной любви воспоминанье,
Как чей-то брошенный наряд,
Увы, последнего свиданья!