…Исследовать непознанное – в природе человека. На протяжении тысячелетий Зерцалия манила чернокнижников, алхимиков и просто отчаянных смельчаков, искателей приключений как источник невероятных знаний, сверхъестественных сил и могущества, обитель невиданных существ, кладезь несметных сокровищ и страшных тайн. Многие пытались найти дорогу в этот загадочный мир, но удавалось это лишь единицам.

В далеком детстве дядька рассказывал мне о своих путешествиях в таинственный Тибет, на горных склонах которого с незапамятных времен стоят странные сооружения из выпуклых и плоских камней, прозванных зеркалами. Возле них с путниками происходят странные вещи: они видят галлюцинации, им являются призраки, и они даже переносятся в незнакомые места. Дядька утверждал, что в древности жители Тибета могли при помощи этих зеркал управлять временем, изменять пространство, переходить в другие миры. Я всегда считал это вымыслом, красивой сказкой до тех пор, пока не увидел воочию чудесную машину Калиостро. Лишь ему одному оказалось под силу воссоздать по старинным чертежам зеркальный механизм, и я счастлив, что ключ к этому фантастическому устройству хранился именно в нашей семье.

Но получить ключ не главное. Зерцалия открывается лишь людям с чистыми помыслами и твердыми духом. Смею надеяться, что я отношусь к их числу. Родные и друзья уверяют меня, что попытки проникнуть в зазеркальный мир могут дорого мне стоить, но я ничего не могу с собой поделать. Ведь этот таинственный мир не отпускает меня даже во сне.

Возможно, это и рискованно… Но ни один исследователь не может избежать риска. Я попаду туда, чего бы мне это ни стоило, и этот день станет счастливейшим в моей жизни!

Из дневника графа Александра Державина

Глава первая
Призма из черного хрусталя

По одной из узких улочек старой части города, аккуратно объезжая ямы и трещины в старом асфальте, скользил роскошный черный лимузин. Тусклый желтый свет редких уличных фонарей отражался в его отполированных до зеркального блеска боках, на которых неизвестный художник довольно искусно изобразил двух красных драконов из восточной мифологии, которые, извиваясь кольцами, скалили острые зубы и изрыгали языки пламени. Такие машины никогда не появлялись в этих кварталах. Немудрено, что стайки местных хулиганов, болтающихся у обшарпанных подъездов, с раскрытыми ртами наблюдали за лимузином.

– Ну и дыра! – презрительно поджав губы, произнес человек, сидящий в глубине машины. – Старая ведьма не могла найти место получше для своего салона?

– Не так уж она и стара, – возразила его спутница.

– Но все равно ведьма! В Клубе Калиостро других никогда не держали!

– Однако она наверняка хотела скрыться от других членов Клуба. И ей это удалось. Никто из тех напыщенных снобов никогда не сунется в такой район. И салон Феофании не привлечет к себе излишнего внимания.

Мужчина промолчал. Его звали Иннокентий Бест, то есть именно это имя писали на его афишах. Лет тридцати, довольно привлекательной наружности, он пользовался славой знаменитого фокусника. У него был собственный развлекательный клуб в центре мегаполиса, где выступали самые известные иллюзионисты современности. Клуб назывался «Красный дракон», и почти каждое его мероприятие становилось громким событием в светской жизни города. На Бесте был дорогой черный смокинг с алой розой на лацкане. Иссиня-черные, зачесанные назад волосы открывали широкий гладкий лоб, колючий взгляд темных глаз, казалось, пронизывал собеседника насквозь. Сидевшая рядом с ним женщина выглядела не менее экстравагантно. Молодая, с яркой восточной внешностью, с густыми длинными черными волосами, она уже несколько лет работала у Иннокентия, исполняя обязанности его ассистентки при выступлениях, личного секретаря и телохранителя в одном лице. Все звали ее Шахиня, а настоящего имени не знал никто из сотрудников Клуба. Было ли это прозвище или титул, доставшийся ей по наследству, – никто особо не интересовался. Расспрашивать ее о прошлом даже не приходило в голову – ассистентка Беста имела репутацию весьма опасной женщины. Волосы Шахиня обычно стягивала в длинный хвост на затылке. В ушах ее сверкали золотые змеи, свернувшиеся кольцами, на груди красовалось массивное ожерелье, затейливо свитое из множества длинных золотых нитей.

Вот уже полчаса они искали нужный дом, вглядываясь в номера серых однообразных строений. Как может выглядеть гадальный салон, недавно открытый в таком районе? И кто является клиентами этого салона? Местные оборванцы, которых могло интересовать лишь одно: когда их арестуют и какой срок дадут? Вскоре Бест заметил небольшую вывеску на обшарпанном фасаде одного из домов. Неоновые огни не горели, часть букв и вовсе отсутствовала, но все же разобрать надпись «Ма ический с лон мадам Фе фании» в свете ближайшего фонаря не составило большого труда.

– Это здесь! – воскликнул Иннокентий.

Водитель молча кивнул, и машина остановилась у обочины. Иннокентий и Шахиня вышли из лимузина.

Салон Феофании занимал весь первый этаж старинного пятиэтажного строения с большими мутными окнами и потрескавшимися стенами. Магический салон был одновременно и небольшим магазинчиком, в котором продавались различные оккультные предметы. По обе стороны от двери тянулись высокие тусклые витрины, забранные стальными решетками. Несмотря на поздний час, на двери висела табличка с надписью: «Открыто».

Они вошли и оказались в сумрачном помещении с низким потолком. Стеллажи и стеклянные шкафы с товарами, расставленные по залу, образовывали настоящий лабиринт с узкими проходами, в котором запросто можно было заблудиться.

Мадам Феофания торговала самыми разнообразными колдовскими атрибутами. Изваяния диковинных монстров, черные свечи, серебряная, фаянсовая и деревянная посуда для различных ритуалов, кристаллы и жемчужины разных оттенков, – полки ломились от разнообразных товаров. Порошки и зелья хранились в отдельных застекленных шкафчиках. С потолка магазина свисали многочисленные пучки сушеных трав и чучела летучих мышей с распростертыми крыльями.

– Любопытное местечко, – оглядевшись, проговорил Иннокентий. – А ты еще говоришь, что она не ведьма!

Вскоре перед Бестом и Шахиней появилась невысокая женщина лет сорока в просторном балахоне до пола. Черные с проседью волосы падали ей на плечи, а в ушах, на груди и на запястьях блестели массивные украшения из золота и серебра. В руке она сжимала длинную черную трость, но не опиралась на нее при ходьбе – скорее, эта палка, напоминающая посох колдуньи из сказки, являлась частью ее образа.

– Что привело вас в мой салон? – сухо спросила она.

– Полагаю, мадам Феофания? – уточнил Бест.

– К чему эти игры, Иннокентий? Я сразу узнала тебя, как и ты узнал меня!

– Рад, что ты следишь за моими успехами. – Бест снова огляделся и покачал головой. – Видно, о «Красном драконе» знают даже в этих трущобах.

– Какие еще успехи? Все дело в твоей пижонской машине! – кивнула в сторону витрин Феофания. – Красные драконы на черном поле! Это ведь элементы графского герба твоей семьи! Как ты отыскал меня?

– Всего лишь немного пораскинул мозгами. – Иннокентий указательным пальцем постучал по лбу. – Куда могла податься потомственная гадалка и пророчица из Клуба Калиостро? Конечно, открыть собственный салон! Ну а какой псевдоним могла себе выбрать наследница графского рода Феофановых? Естественно, Феофания! Ну и местечко же ты выбрала! Соседи не докучают?

Феофания с кривой ухмылкой переложила трость из руки в руку. Иннокентий только теперь разглядел, что это настоящий, почти метровый скипетр из черного металла, покрытый изящной резьбой и рунами.

– О, скипетр Макропулоса! – уважительно произнес он.

– В случае чего я смогу за себя постоять.

– Что это? – нахмурилась Шахиня. – У меня мурашки бегут по коже при виде этой штуковины.

– Немудрено, – ответил Бест, не сводя глаз со скипетра. – Оружие медиумов и заклинателей духов, отлитое из стали и серебра по особой технологии. В Средние века его придумал Макропулос, хорошо известный в определенных кругах греческий чернокнижник. Такие вещицы очень редко можно увидеть в наше время.

– Подобные скипетры еще хранятся у членов некоторых семейств Клуба Калиостро, – с гордостью произнесла Феофания.

– Бьюсь об заклад, никто из твоих прежних знакомых здесь ни разу не бывал! – миролюбиво улыбнулся Бест. – И даже не догадывается, кто скрывается под именем Феофания.

– И я рада этому, – хмуро заметила гадалка. – Клуб уже не тот, что прежде. А что до псевдонима… Кто бы говорил! Иннокентий Бест! Чем тебе не угодила фамилия твоего отца – Бестужев?

– Ну, – Иннокентий смущенно усмехнулся, – все-таки Бест звучит лучше и загадочнее! Чем не фамилия для знаменитого мага и кудесника?

– Маг и кудесник? – Феофания презрительно скривилась. – Твой отец рассказывал мне о твоих салонных фокусах! Тебе не красивая фамилия нужна. Ты просто не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о твоем прошлом! До того как тебя арестовали за кражи в ювелирных магазинах десять лет назад, ты обходился без звучного псевдонима!

Благодушие Иннокентия сразу словно ветром сдуло. Шахиня молча улыбнулась. Она прекрасно знала о прежних криминальных авантюрах своего шефа, ведь они познакомились вскоре после того, как тот вышел из тюрьмы. Прежде чем стать знаменитым иллюзионистом, Иннокентий Бестужев имел совершенно другую славу – первоклассного взломщика и грабителя банков.

– Довольно! – резко сказал Бест. – Всем нам есть что скрывать. Если бы не необходимость, я никогда не приехал бы в эти трущобы.

– Так говори, что тебе нужно, и поскорее покончим с этим! – заявила Феофания.

– Мой отец исчез несколько недель назад!

Какое-то время женщина продолжала стоять с той же надменной полуулыбкой на лице. Но когда смысл услышанного дошел до нее, Феофания не на шутку встревожилась.

– Как исчез? – воскликнула она.

– В ночь лунного затмения он в последний раз говорил со мной по телефону. А после этого его уже никто не видел! Ты наверняка слышала о событиях той ночи. О гигантском псе, об ограблении Дома вина, о даме со стеклянной косой. Желтая пресса подняла вокруг этого настоящую шумиху. Боюсь, мой отец оказался причастен к тем происшествиям.

– Ты обращался в полицию?

Иннокентий недовольно поморщился:

– А чем они смогут мне помочь? К тому же с моим прошлым… Сама знаешь, мне лучше не связываться с правоохранительными органами. Да и кто поверит, если я начну рассказывать о том, чем занимался мой отец в последние годы?

Феофания понимающе кивнула.

– Верно. У Ипполита были очень необычные интересы…

– Поиски машины Калиостро и прохода на ту сторону зеркала! – Иннокентий сжал кулаки. – В легендарную Зерцалию! Сколько раз я говорил ему, чтобы он оставил эту глупую затею! Однако он меня и слушать не хотел. И вот теперь он пропал без вести. Совсем как Назаров и Державин много лет назад!

– Ни один из искателей пути в Зерцалию хорошо не кончил, – согласилась Феофания. – Лишь князю Поплавскому хватило здравого ума вовремя остановиться. Но при чем здесь я?

– Я точно знаю, что мой отец встречался с тобой незадолго до своего исчезновения. Зачем он приходил сюда?

Феофания изумленно вскинула брови.

– О чем ты говоришь? – воскликнула она. – Я не видела твоего отца несколько месяцев. Как ты сам изволил выразиться, никто бы из знакомых по Клубу и носа сюда не сунул!

– Но только не мой папаша! Уж я-то его знаю. Если он что-то вобьет себе в голову, то ни перед чем не остановится! Он приходил сюда и говорил с тобой!

– Нет!

Иннокентий злобно нахмурился.

– Не шути со мной, Феофания! – угрожающе произнес он. – О чем вы с ним беседовали?

– Повторяю, он никогда…

Властным жестом Иннокентий заставил ее замолчать. Затем извлек из кармана смокинга небольшой диктофон.

– Узнаешь эту вещицу? – спросил он. – Она много лет принадлежала моему отцу. Он имел обыкновение записывать свои планы и просто разные мысли, чтоб не забыть. В ночь затмения он звонил мне из театра «Иллюзион» и сообщил, что поиски, которые он вел столько времени, уже почти закончены. Именно тогда я слышал его голос в последний раз. Позже, когда я начал искать отца, первым делом я пришел в эту державинскую развалюху. В помещении театра никого не оказалось, и мне не мешали. Я обнаружил диктофон в разгромленном кабинете, некогда принадлежавшем Александру Державину. Больше никаких следов отца мне пока найти не удалось. Я прослушал все записи, что хранятся в памяти этого устройства, и одна из них меня особенно заинтересовала!

Он нажал кнопку воспроизведения.

– Феофанова ни за что не хочет мне помочь! – послышался раздосадованный голос Ипполита Германовича. – Я точно знаю, что Трианон все эти годы хранился у членов ее семьи, но она упорно в этом не признается. Нужно найти способ… Заставить ее провести ритуал! И тогда я смогу получить ответы…

На этом запись обрывалась. Иннокентий торжествующе взглянул на Феофанию. Гадалка с взволнованным видом кусала губы. Казалось, она была в замешательстве.

– Так как, ты поможешь мне или нет? – спросил Иннокентий. – О каком Трианоне идет речь?

– Ты сам признал, что твой отец спятил на старости лет.

– Но он приходил сюда! Что за вещь в твоем магазине так интересовала его?

Иннокентий огляделся среди темных стеллажей и шкафов.

– Что из себя представляет этот Трианон?

– Я сказала тогда Ипполиту и то же самое скажу тебе: понятия не имею, о чем речь! Я никогда не слышала этого названия.

– Ты лжешь, – спокойно произнес Иннокентий. – И я это вижу. Это не шутки, Феофания. Я все отдам, чтобы найти отца. А если его поиски и в самом деле увенчались успехом, то у меня будет доступ к зеркальной машине и другим секретам Калиостро. И я сумею ими воспользоваться наилучшим образом, будь уверена. А сейчас выходит, что между мной и моей целью стоишь ты! Думаешь, я не сумею заставить тебя говорить?

– Много берешь на себя, Бестужев, – сказала Феофания. – Будет лучше, если вы сейчас же уберетесь из моего салона.

– Мы не уйдем, пока ты не ответишь на мои вопросы!

– Тогда я заставлю вас уйти!

Феофания вскинула скипетр Макропулоса и повернула его массивную резную рукоятку. Из основания скипетра с сухим щелчком вылетело длинное сверкающее лезвие. Бест и Шахиня, потрясенные, замерли. Гадалка направила острие скипетра, ставшего почти вдвое длиннее, в сторону Иннокентия.

– Ты еще не знаешь, с кем связался, сопляк! – процедила она сквозь зубы. – Думаешь, мы все эти годы в Клубе Калиостро в бирюльки играли? Проваливайте, пока целы!

Бест молча кивнул Шахине. Та сунула руку за спину и извлекла из-за пояса небольшой пистолет. Феофания спокойно посмотрела на направленный ей прямо в лицо ствол.

– Мы были готовы к подобному приему, – улыбнулся Иннокентий. – И ты ошибаешься, ведьма! Я прекрасно знаю, чего ожидать от членов Клуба Калиостро!

– Говори! – прошипела Шахиня. – Или больше никогда и никому не сможешь ничего сказать!

Бест тем временем приблизился к входной двери салона и перевернул висящую на ней табличку с надписью «Закрыто» наружу.

– Не дури, Бестужев! – прикрикнула на него Феофания. – Ты вор. Какой из тебя убийца!

– Откуда ты знаешь? – насмешливо спросил Иннокентий. – А как, ты думаешь, я добился своей известности и популярности? Иногда приходилось и по головам идти. Не забывай, ведь мы с тобой члены одного Клуба!

– Значит, сегодня в Клубе станет одним членом меньше! – бросила Феофания.

Сияющая полоса клинка резко метнулась в сторону Шахини.

Помощница Беста среагировала мгновенно. Она отклонилась в сторону, и острие проскользнуло у ее левой щеки. Стальной клинок с грохотом разнес стеклянную витрину за спиной Шахини, осыпав обоих посетителей стеклянным дождем.

Шахиня с перекошенным от злости лицом прицелилась в голову противницы.

– Не смей! – крикнул ей Бест. – Она нужна мне живой!

Его телохранительница отвела пистолет в сторону.

Грохнул выстрел. Черная трость со смертоносным лезвием вылетела из рук хозяйки салона и покатилась в угол, а Феофания, вскрикнув, схватилась за кисть руки.

– Ладно! – выкрикнула она. – Твоя взяла! Я расскажу обо всем, что знаю. Но как бы вам потом не пожалеть об этом!

– Говори! – приказал Иннокентий.

– У меня действительно хранится Трианон! – нехотя произнесла гадалка. – Вернее, то, что от него осталось.

– И где же он?

– Прямо здесь… В подвале. – Феофания кивнула в сторону задней двери. – Я никому не показывала его много лет. Твой отец пытался найти его, но я солгала ему. Сказала, что Трианон давно утерян. С его-то рвением и страстным желанием отыскать портал в Зерцалию он мог натворить немало бед!

– Покажи мне его! – оживился Иннокентий. – Я совсем не похож на моего отца.

– Что-то сильно в этом сомневаюсь!

– На самом деле мне не так уж и нужна эта Зерцалия. А вот возможность проходить сквозь зеркала дорогого стоит! Этот самый Трианон может мне в этом помочь? Наверняка может.

– А ты знаешь историю этого артефакта? – прищурилась Феофания. – Этот предмет из разряда тех вещей, хранить которые не стоит, а выбрасывать – обойдется себе дороже!

– До всей этой истории я не слышал о нем, – признался фокусник. – Но мой отец отчего-то очень хотел его заполучить. А значит, он и мне пригодится!

Феофания тяжело вздохнула.