Цитаты из книги «Поздний сталинизм: Эстетика политики. Том 1»

Ностальгия по СССР имеет вполне точную хронологическую локализацию: это ностальгия по послевоенной эпохе, по позднему сталинизму, когда Советский Союз «боялись и уважали».

Основанные на насилии общества, как известно, быстро стареют. Советское общество не составляет исключения этого правила — для него любая „гуманизация“ равнозначна распаду»

«В искусстве и эстетике социалистического реализма трагическое выступает как один из частных случаев, как одно из проявлений героического»

Муж говорит жене, что уходит на фронт: он не может оставаться дома после смерти сына. Жена должна остаться смотреть за двумя младшими детьми, потому что без нее «завалится дом». Жена не только не стала отговаривать мужа, но сообщает ему, что сама уходит работать

Муж говорит жене, что уходит на фронт: он не может оставаться дома после смерти сына. Жена должна остаться смотреть за двумя младшими детьми, потому что без нее «завалится дом». Жена не только не стала отговаривать мужа, но сообщает ему, что сама уходит ра

. В результате Война как трагический опыт потерь превратилась в героический путь обретений — путь к Победе.

Довженко вспоминал, как отчитывал его Берия за то, что он пожалел нескольких метров «пленочки» на то, чтобы прославить вождя. В финале «Мичурина» Довженко расще

знаменитая яровизация — «сознательное управление развитием полевых растений»

Прежде чем перейти к основной идее Лысенко — о «влиянии на наследственность», следует обратить внимание на оппозицию живое/мертвое: «Мертвые элементы природы, — писал Лысенко, — ассимилируясь живым телом, не только по внешности, но и строго химически перестают быть тем, чем они были» (203). Здесь важна стилистика: неловкие конструкции «тем, что оно есть на самом деле» или «тем, чем они были» — это своего рода амортизаторы, чтобы снять шок; очевидный смысл сказанного сводится к тому, что мертвое становится живым: «Мертвая природа есть первоисточник живого» (238). Перед этим меркли самые смелые фантазии об управлении наследственностью

Лысенко говорил: каждая курица получается из яйца, но ни одно яйцо не развивается из курицы — яйца развиваются непосредственно из яиц и, таким образом, «тело курицы» никакого влияния оказать на потомство не может. Отсюда — то, что развивается, не входит в потомство — везде действует «зародышевая плазма». Вместо схемы «яйцо — яйцо» Лысенко выдвигал схему «яйцо — организм — яйцо» (товар — деньги — товар?), тогда в центре оказывалось «живое тело» курицы, на которое и следовало влиять, чтобы изменить наследственность.