Автор: Евгений Белобородов

Идёт война

Идёт открытая война

На искажение России,

Чтоб не исполнилась мессия:

Спасти планету от огня.

Свои сорвавши косяки,

Что много лет стреляли в спину,

Избрав себя судьёй невинным,

На нас бросают висяки.

Связав во круг нас шакальё,

Им дирижируют приказы,

Как обезличить нас проказой,

В сто крат озвучивши враньё.

И в это время в круг страны

Сжимают натовскую петлю,

Чтоб всех послать сигнальной плетью

На разжигание войны.

И нас не слышат, не дают

Нам осветить судьбу планеты…

О’ как на вас навлечь вендетту,

Чтоб лже-царькам пришёл каюк?!!!

Но кто возглавит ход весов?

Где просвистит путь красных линий?

Пора отбросить род крысиный!

И хватит прятаться в песок!!!

Это мой год!

(1979 г – год ребенка.)

Захожу я в комнату и вижу:

На полу задумчиво сидит мой сын

И мою разглядывает книжку,

Репродукции рисунков и картин,

Авторучку красную он держит,

Руки перепачканы и в пасте рот…

Слышу я по книжке лёгкий скрежет

И губы его шепчут: «Это мой год!

                  Это мой год!»

Сзади подошёл к нему я тихо

Чтобы труд его над книжкой посмотреть.

Танки, бомбы, самолёты, мины –

На них во всех рисунках он ставит крест.

Здесь его старания я видел,

С какою силой войны не хочет он,

И с каким пыхтит серьёзным видом,

Как губы его шепчут: «Это мой год!

                  Это мой год!»

Баллада о детском концлагере.

Сорок Первый по Сорок Пятый не забудем никогда.

Сколько душ загубила эта война?!

В крематориях сколько и в камерах с газом

Задушили, сожгли, не моргнув даже глазом?!

Зубы у мертвых выбивали враги

А из кожи шили себе сапоги.

Германия. Май. Сорок Пятый.

Освобожден был концлагерь советским отрядом.

В концлагере – дети. Еле живые.

Тощие дети. Дети больные.

В лагере смерти дети Европы!

Фашистские их привезли живоглоты.

Назначенный Гитлером Новый Порядок

В лагере ввел свой распорядок.

По средам и пятницам было работки

Тем палачам, что стояли у топки.

Детям обещали, что подарят игрушки,

Но, ведя в крематорий, держали на мушке.

Попарно бросали их в горящую топку,

После каждого раза наливали по стопке.

Пепел потом продавали они

Крупным владельцам немецкой земли.

Эти владельцы свое дело знали:

Тот пепел по пашням они рассыпали.

Богато они удобряли землицу

И богатую тоже снимали пшеницу.

Мурашки по коже бегут у солдата,

Как вспомнит, что узнал он в том Сорок Пятом!

Нельзя, чтобы лагерь тот повторился,

Чтоб кто-то еще детской кровью напился.

Недопустим, чтоб опять разразилась война.

Пусть мир сохранится! Мир – навсегда!

Пошли домой

.

Подымайся, друг, –

Окончен бой,

К концу приехала война,

Четвёртый год

Ты шёл со мной,

Четвёртый год в поту страна.

Сквозь дым и кровь! –

Солдату говорит солдат, –

Собирайся друг,

Пошли домой,

Дай, подержу твой автомат.

В пыли траншей

Кормил ты вшей,

В землянке после боя спал.

Ты был смелей

Врагов, страшней,

Когда свинцом их поливал.

Теперь водой

С себя смой кровь, –

Говорит солдату солдат, –

Собирайся, друг,

Пошли домой, –

Дай, подержу твой автомат.

Ты обещал

Прийти живой –

Тебя давно ждёт дома мать.

Что ей скажу?

Укрыт землёй?

Что просит мать свою всё ждать?

Ты победил!

Сквозь дым и кровь! –

Солдату говорит солдат, –

Собирайся друг,

Пошли домой,

Дай, подержу твой автомат.

Ко Дню Победы.

Столько лет отмечали победу,

Столько лет были в этом уверены,

Восхищались героями дети,

Вспоминали ушедших без времени.

Только вдруг из под самого носа

Ощетинилась падаль нацистская,

А учуявшые прибыль пиндосы

Разжигают фашизм вновь неистово.

И забыты уж фабрики смерти

И в ракеты пускатели вставлены

Неужели в добро чтоб поверить,

Воскресить нужно будет нам Сталина?!

День Победы забыт по гейропе,

Да и нам в эти дни не до праздника.

Надвигается полная жопа,

Человек рвётся в мёртвое царствие.

«Родина-мать»

Ты, Мать-Родина наша,

Что молчания краше,

Торжества что минуты

Заменить могут людям,

Этой памяти скорбь

Окровавленных зорь

И пробитых сердец,

Чтоб войне был конец?

Слёзы льются героев

Перед юности строя,

Перед памяти строя,

Перед жизни устоя!

И у ног твоих, Мать,

Вечно будут стоять

Жар святого огня

И твои сыновья!

Огонек.

Солдат в поход с собой уносит шутки,

Ведь в каждой шутке свой резонный толк;

Ему поможет в трудные минуты

Их боевой, задорный огонёк.

И на войне, теряя друга рядом

И видя смерти жадной ветерок,

Остановить врага помог ребятам

Их боевой, задорный огонёк.

И по пыли израненного тракта,

Когда к победе шёл усталый полк,

Ему светил в ночи из автомата

Тот боевой, задорный огонёк.

Солдаты письма на груди носили;

В тех письмах милым где-то между строк

Оставил след любви к родной России

Их боевой, задорный огонёк.

Кузница.

Русская деревня,

Колокольный звон.

И в лесу и в поле

Раздаётся он.

В поле этом тихо

Кузница стоит,

Опустился вечер –

Вся деревня спит.

Что такое? Будто

Встал с земли мертвец,

И привычным делом

Занялся творец?

Осторожно, чтобы

Не вспугнуть его,

Мы пойдём, посмотрим –

Здесь недалеко.

Дым с трубы клубами

И железный стон…

Мы открыли двери,

Смотрим: нет, не он –

У печи подросток,

Дети у мехов,

И в углу белеет

Простыни покров.

Осторожно скинем

Покрывало вниз…

Приподнялись веки

Удивлённых лиц…

Памятник пред нами:

Три винтовки вкруг –

Тем, освободившим

От фашистских рук.

Не вернулись с боя

Многие домой,

И куют им память

Дети под луной.

От заботы милой

У ресниц слеза –

Твёрдые минуты

Позабыть нельзя.

Детские печали

Сердцу дороги.

Родины прелестной

Славные сыны!

А еще я плачу

От того, что в них

Кузнеца немого

Зёрна проросли.

И опять, как раньше,

Кузница гудит,

И теперь стал полон

Деревенский вид.

Русская деревня,

И железа звон

На полях России

Снова возрождён.

Дед.

За окном распушила ночь косы

И от белого снега мила,

И ещё света яркого россыпь

С новостроек в низину легла.

Над Заречными высится город:

До небес заводские подпоры,

Дымовые глаза над тайгой -

Тихий пригород мнёт под собой…

На дрожащих руках серый ордер,

Как медаль за прожитые дни,

Где луна освещала забор, дверь,

Шифер крыш, ставни низкой стены,

Огород, заливаемый Томью;

Мачты труб и угля в снеге комья;

Игры, плачи соседских детей

И беседы друзей-тополей…

И теперь собирать надо вещи –

Завтра в путь, к городской суете.

Лишь недолгие в сутолоке встречи

Нас вернут к детских лет красоте.

И смешными нам станут обиды –

Иногда только выплывут к виду

На руках и ногах синяки

И в ладошках твоих светлячки…

Чемоданы выносятся в сени,

Будет комната скоро пуста,

А по стенам уж носятся тени -

Пауки разделяют места.

А пока… Память бабушки милой -

Перебрать раньше некогда было

Этот кованый старый комод,

Вот и твой наступает черёд.

С затаённым дыханьем и чувством

Открываю я крышку его:

Платья, вышиты с древним искусством,

Даже кажется – пахнут травой;

В углу – строгий зелёный подсвечник;

Две шкатулки, резьбы безупречной:

Серебро потускнело в одной,

Фотографии, письма – в другой…

Адресат – моя мама, из Томска;

От подруг – Киселёвск.., Ачинск.., Новосибирск..,

И… вот! вот! ..т-треугольничков горстка,

Катер Памяти… нет, только пирс…

Пробегаю в волненьи глазами,

Задрожавшими вторя губами –

Ведь… ведь это… же дедушка мой!..

Не пришёл Ты, родимый, домой…

Пожелтевшие времени слуги,

Запылённые птицы войны!

Сберегли вы тоску по подруге

Из лесов, блиндажей и больниц,

Из полей, из горелых землянок…

Потом вас принимал полустанок

И к любимым с дыханьем своим

Приносили вы трели весны.

«Здравствуй, Анна моя! Я в дороге.

Вот под нами под снегом река.

Чем мы ближе, тем больше тревоги –

Ну, скорей бы увидеть врага…

Переход, остановка, ученья…

А народу!.. глаза их – мученья!

Разве горе глаза утаят?!

Ну, война! где же совесть твоя?..»

С фронта не было писем. … Известье:

«Пропал без вести…» – Ранен