Цитаты из книги «Записки о китайской цивилизации»

В глубокой древности ханьская письменность была взята на вооружение японцами, корейцами и вьетнамцами. Северные соседи Срединной империи – киданьское, тангутское, чжурчженьское государства Центральной Азии, нацменьшинства Китая, говорящие на тайских языках, – создавали собственные письменности также под влиянием ханьского письма. При всей сложности и неудобстве этого письма оно открывало доступ к наиболее продвинутой культуре Дальнего Востока, делало их частью высокоразвитого синоцентрического мира. Корейцы и вьетнамцы постепенно отказались от иероглифов, перешли на национальный алфавит. А вот в Японии по сей день используют смешанное письмо – китайские иероглифы и знаки национального алфавита. Изучают в школе классическую китайскую литературу и поэзию, записанные иероглифами. При этом в Японии и Южной Корее не меньше, чем в Китае, боготворят каллиграфию и все, что с ней связано, – бумагу, кисти, тушь, тушечницы, печати. И для японцев, и для южнокорейцев китайские достижения в этой области – высший эталон, объект подражания.

Из принципа динамизма вытекает правило каллиграфии: квадрат не должен быть идеальным, ему надлежит выглядеть кривым, выше с одной стороны, ниже с другой. Элементы письма не должны совпадать полностью и по размеру, и по расположению. Если данное правило не соблюдено, иероглифы делаются скучными, безжизненными, застывшими. Образцом того, как надо чертить иероглифы, называют могильную надпись, сделанную Чжан Мэнлуном. Кажется, что его иероглифы вот-вот упадут, и все же они сохраняют равновесие.

Ван Сичжи, так описывал связь каллиграфии с окружающим миром: «Каждая горизонтальная линия напоминает облака, собирающиеся в боевые порядки, каждый крючок как натянутая до предела тетива лука, каждая точка как падающий с высокого пика камень, каждый поворот мазка как медный крючок, каждая вытянутая линия как очень старая сухая лоза, и каждый стремительный и свободный мазок как бегун, приготовившийся к старту».

Точно так же поклонялись в Срединной империи бумажным текстам. Там издревле существовали общества по спасению бумаги с иероглифами. Они нанимали людей, которые бродили по улицам с вилами в руках и корзинкой за плечами и собирали любые клочки бумаги, на которых хоть что-то было написано. К концу дня спасенное доставлялось в конфуцианский храм, где сжигалось в специальной урне. Считалось, что того, кто использовал бумагу с текстом в туалете, обязательно поразит молния. Если человек случайно наступал на лежащую на полу книгу, он должен был немедленно поднять ее и на мгновение положить на свою голову в целях искупления греха. Иероглиф был священен и требовал к себе соответствующего отношения. Уважение подчас распространялось и на другие виды письменности. В старом Китае можно было услышать, как отец наставляет сына: «Тексты на иностранных языках тоже заслуживают обходительности, ведь их сочиняют мудрецы, хоть и чужеземные».

Если для египетской культуры был характерен культ загробной жизни, для греческой – культ красоты и искусства, для римской – государственности и права, то для китайской – культ иероглифики, письменного слова. И у нищего крестьянина в его холобуде самым драгоценным всегда была книга с жизнеописанием предков. Даже если ни глава, ни члены семьи не умели читать, они тем не менее завороженно всматривались в замысловатые иероглифы, хранившие тайны их прародителей.

получается иероглиф «слишком», «очень» (т. е. чуть больше, чем «большой»). Ну а человек с раздвинутыми руками под крышей (天) – это уже «небо». «Ритуал в храме» (礻) и «человек, стоящий на коленях» (乚), в совокупности (礼) дают иероглиф «воспитанный человек», «ритуал». «Поле» (田), поставленное на «силу» (力), передает понятие «мужчина» (男). Намек на то, что мужчина – это тот, кто должен заниматься сельскохозяйственным трудом. Ну а как отобразить на письме понятие «ясный, светлый»? Иероглиф 日 («солнце») присоединяется к иероглифу 月 («луна»). В итоге получается идеограмма 明. Когда солнце и луна светят вместе, то вокруг ясно и светло.

«Женщина» (女) плюс «мужчина» (子) образуют слово «хорошо» (好). Если же к «женщине» (女) прибавить иероглиф «младший», «малолетка» (少), то получится прилагательное «замечательный» (妙). В структуре иероглифа тем самым выражена эстетика древних китайцев: молодая женщина, девушка – это замечательно. А в следующем ряду иероглифов просматриваются традиционные социальные нормы: «человек» (人), поставленный рядом с другим (从), приобретает значение «следить», «подчиняться». То есть, когда люди оказываются вместе, они не могут оставаться равными: один довлеет над другими. Такая норма тем более просматривается в иероглифе, включающем в себя трех людей (众). Его значение – «толпа», и, как видно из рисунка, в толпе один человек возвышается над двумя другими. А если «человек» (人) широко раздвигает руки (大), он приобретает значение «большой». При добавлении к «большому» точки (太) получается